Падре (ЛП)

ребёнок не обжёг язык.

Он берёт бутылочку, которую мать малышки оставила ему, заполняет её, как

написано, а затем помещает её в микроволновку. Когда смесь нагревается, он проверяет

её и приносит мне. Я предполагаю, что он может её накормить, но убеждён, что Рик

устроит беспорядок, поэтому решаю сделать всё сам.

Я беру её и держу в своих руках, подвигая бутылочку к губам, и она жадно пьёт

молоко.

–Хорошая девочка… – шепчу я. – Ты просто проголодалась, вот и всё.

– Так она успокоится или как? – спрашивает он.

–Если ты позаботишься о ней, то да, – говорю я, намекая, что это его вина.

Когда она закончила, я положил бутылочку и похлопал её по спине, надеясь, что

онасрыгнёт. Малышка всё ещё плачет, что совсем не удивительно, учитывая, как он

заботился о ней. Вернее, не заботился.

Он снова садится на диван и потирает лицо. – Что я должен делать, Фрэнк?

–Что ты должен делать? И ты спрашиваешь меня об этом? Ты здесь отец, – я

стараюсь не смотреть на него, пока держу девочку крепко и потираю её спину, пытаясь её

успокоить.

– Чёрт, Фрэнк. Ты всегда знаешь… всё. И ты – грёбаный священник.

– Я не грёбаный священник, – прошипел я, пытаясь сдержать голос. – Я –

проповедник.

–Проповедник, священник, падре, что угодно. Для меня это одно и тоже.

–Ты бы знал. Но ты почти не приходишь в церковь.

–Я знаю. Парни меня не пускают.

–Тогда старайся усерднее, – отвечаю я. – Кому они нахер нужны?

– Я стараюсь.

–Нет, ты заботишься о деньгах. Ты не проспал бы и дня, если бы один из них умер

прямо сейчас.

Он молчит, поэтому я думаю, что моя тирада сработала.

–Я знаю, потому что чувствовал это. Я тоже был в твоём положении, и ты это

знаешь. Они не твои друзья.

–Но они дают мне то, что мне нужно, – он вытаскивает небольшой пакет с

кокаином и проводит линию на столе. Я положил ребёнка в самодельную кроватку.

Прямо перед тем, как он нюхнул, я скользнул рукой по коксу.

– Блядь! Чувак, почему…

– Тебе лучше знать, – я хватаю его за воротник и тяну вверх. – У тебя, блядь,

ребёнок.

Его глаза покраснели. – Отпустименя.

– Нет, послушай меня, – рычу я. – Видишь эту маленькую девочку? – я указываю на

неё. – Она твоя, нравится тебе это или нет. Эта маленькая душа рассчитывает на то, что ты

поступишь правильно. Она не просила её рожать. Ты создал её, будучи эгоистичным

куском дерьма. И теперь ты думаешь, что сможешь убежать от своих обязанностей?

Он качает головой. – Я не знаю, как ухаживать за ребёнком!

–Тогда пора научиться! – Я вернул его на диван и посмотрел на него. – Брось

наркотики. Сейчас же.

–Что? Навсегда?

– Да! – ясжимаю кулаки. – Ты называешь себя мужиком? Ну, так и веди себя как

мужик. Будь отцом для этой маленькой девочки.

Я подхожу к ней и беру на руки, чтобы показать ему. – Видишь? Твоя кровь течёт в

её венах. Это всё из–за тебя. Теперь пора разбираться с последствиями.

– Но я не могу… – бормочет он, его глаза покраснели.

– Посмотри на неё, – кричу я, заставляя его взглянуть на её крошечное лицо. – Это

твоя дочь.

Он начинает плакать. Теперь в комнате два ребёнка.

–Прекрати плакать, – говорю я Рикардо. – И будь мужиком.

–Мне всего девятнадцать. Я не мужик.

– Нет. Ты ребёнок, который делал взрослые вещи, и теперь понимает, что мир не

так прост, как думал. Время расти, малыш.

– Фрэнк… как ты это делаешь?

– Всему своё время, – говорю я, и мягко качаю ребёнка туда–сюда, пока крики не

становятся тише.

– А что насчёт денег?

–Найди работу. Настоящую работу, – я смотрю ему прямо в глаза, поэтому он

знает, что я серьёзно. – Брось пить. Не кури. И убери этот чёртов беспорядок, – говорю я.

– Но я не могу всё это сделать…

– Да, ты можешь! – рычу я. – Проклятье. Это то, что значит, создать новую жизнь.

Ты делаешь всё, чтобы позаботиться об этом. Даже, если это означает жертвовать своей

собственной чёртовой душой.

Он качает головой и немного смеётся, вытирая слёзы. – Посмотри на себя.

Ругающийся проповедник.

– Меня не ебёт. Богу плевать, клянусь я или нет. Ему не плевать, забочусь ли я о его

детях. Вот это важно.

– Как о ней… – бормочет он, глядя на маленькую Софию.

– Да. И о тебе.

– Обо мне? –он поднимает брови на меня.

– Да. Хочешь верь, хочешь нет, мы все важны, включая вас. Пришло время

сражаться за правильные вещи. Ты заслуживаешь лучшего. Она заслуживает лучшего.

В комнате повисла тишина. – Ты прав… – говорит он, глядя вдаль. – Я облажался.

– Время от времени все терпят неудачи. Речь идёт о том, чтобы увидеть свои

неудачи, научиться на своих неудачах и в следующий раз сделать лучше.

–А как насчёт тебя? Ты делаешь что–то лучше? – спрашивает он, его взгляд

проникает в меня. Как будто он видит меня насквозь.

– Дело не во мне. Ты знаешь моё прошлое. Я делаю всё, что могу. А ты?

Я знаю, что он не может ответить на этот вопрос, и он этого не делает.

Он сидит тихо, пока я наклоняюсь к его ребёнку.

Этот милый маленький ребёнок сосёт мой большой палец. Она ангел. Пока я её

держу, мои воспоминания возвращаются, хотя я так долго пытаюсь их забыть.

Я не хочу их вспоминать.

Как только она засыпает, я отдаю её ему в руки. – Держи её головку.

Он держит её так, как я сказал, и впервые с тех пор, как я пришёл сюда, я вижу

пламя, горящее в его глазах. На его лице медленно появляется улыбка. – Хорошо, я

признаю, что она очень симпатичная.

Я глубоко вздыхаю и киваю. – Да, так и есть.

–Что теперь? – спрашивает он, глядя на меня.

– Теперь разберись со всем своим дерьмом и вырасти этого ребёнка.

Глава 6

Когда я, наконец, вернулся в свой дом, в церковь, я рухнул на кровать с ужасной

головной болью. Из–за бардака в квартире Рикардо мне пришлось проторчать у него весь

день, пытаясь помочь ему. Я не мог уйти, не тогда, когда маленькая девочка застряла с

ним. Ведь она жертва в этой истории. У неё нет выбора, и я хотел дать ей всё, что мог, даже, если едва знаю её. Это меньшее, что можно было сделать.

Но чем больше времени я проводил с ней, тем более подавленным становился.

Каждый раз, когда я смотрел на неё, то чувствовал, как моё сердце сжимается и

понемногу умирает.

Я свернулся в клубок и натянул простыню до самых ушей,как в коконе, согреваясь

собственным теплом, покастарался забыть о Софии.

В какой–то момент, когда я был там, я даже подумал о том, чтобы забрать её от

него. Но чего я этим добьюсь? Ещё один ребёнок в детском доме. Они не позволят

ребёнку быть под опекой такого проповедника, как я. Это не имеет смысла. Это пузырь,

который мне пришлось быстро лопнуть для себя.

Я хочу, чтобы у каждого ребёнка была хорошая жизнь, и только родители могут

дать им это. Как только Рикардо станет мужиком и будет вести себя, как полагается отцу, всё будет хорошо.

И я уверен, что он… сегодня был для него сигнал к действию. Я видел это в его

глазах. Ему нужна была твёрдая рука и толчок. Мои слова были этим толчком. Он сразу

выбросил весь кокс и начал убираться, как я ему и велел. Надеюсь, он понимает, что не

может вернуться туда, где раньше был… ради неё.

Хватит думать о чужом ребёнке.

Я ворочаюсь в кровати, пока медленнозасыпаю. Это тяжело, но я закрываю глаза и

заставляю себя спать.

Мягкий джаз наполняет комнату жизнью. Я моргаю пару раз и открываю рот,