Трудное время (ЛП)

Мое сердце кольнуло, все былые чувства нахлынули на меня, и все внутри похолодело.

Потеряет ли он меня, если отправится домой? Могу я поступить так с ним? Могу я поступить так с собой? У меня не было ответа. Чего я пыталась добиться, установив такие жесткие рамки? Не дать ему навредить самому себе, рискуя ввязаться в очередную заварушку, и заработать еще больше лет за решеткой. И ради чего? Ради безопасности его сестры, или ее чести. Я понимала, что это много для него значит. Но будущее этого мужчины было тоже ценным. Как и то, что было между нами.

Только этого не достаточно для Эрика Коллиера.

Глава 18

Я злилась на Эрика еще около недели. Не строила из себя снежную королеву — ничего подобного, но сбавила обороты. Новогоднюю ночь в пятницу мы провели раздельно, обменявшись, только друг с другом натянутыми новогодними пожеланиями, когда время перевалило за полночь.

— С Новым годом, — сказали мы одновременно.

А он добавил:

— Я люблю тебя. Ты же знаешь?

— Я знаю. А я люблю тебя. — Так почему же ради всего святого я не с ним? Без него в моей постели? Без него в моем теле? Кто из нас причинял боль сейчас?

Я не считала, что ставила ему ультиматум, или наказывала его, или пыталась ему сказать, «Делай, как я говорю, или никакого секса». Я просто боялась и запуталась, и нуждалась в пространстве. Со временем удивление спало и ситуация перестала казаться критической, а вместо этого начала вызывать тревогу.

В субботу вечером я встречалась с ним в баре у Лолы. Приготовила ужин, но не пригласила его. Я решила, что сначала нужно прощупать почву. Посмотреть вспыхнет ли мой гнев, во время нашего свидания.

— Привет, — сказала я, когда он подошел и занес с собой морозный зимний воздух.

— И тебе привет. — Он стянул свою шапку и сел напротив меня в кабинке.

— Как работа? — спросила я. Весь день был на особенном вызове, на аэродроме.

— Зверская. Но за то, заплатят сверху за праздники, так что я не жалуюсь. Что будешь пить?

— Как обычно.

Он откинул перчатки и шарф на диванчик и снял пальто, затем отправился за моим терпким чаем и пивом для себя.

Вернувшись, он спросил:

— Как вчера прошел твой рабочий день? Мои старые соседи хорошо с тобой обращаются?

Я кивнула.

— Без особых инцидентов. Один новичок был немного груб во время обсуждения книги, но несколько моих любимчиков поставили его на место. — Старый добрый Уоллес, мой верховный телохранитель.

— Вот и хорошо.

Я улыбнулась Эрику, играя со льдом своей трубочкой.

— Я помню, как некогда один высокий, темный и привлекательный заключенный защищал мою честь от нападок.

Он улыбнулся в ответ.

— Возможно, нас посадили в клетку, но нам не обязательно вести себя как животные.

Черт, как же легко поддаться его нежности, воспоминаниям нашего безрассудного романа. Я мысленно отогнала дымку в сторону, и приступила к делу.

— Какие планы на следующую неделю? Ты определенно едешь домой, чтобы быть рядом с сестрой?

Он кивнул, и сделал большой глоток, отставил бутылку в сторону, повертев ее за горлышко.

— Засранца выпускают во вторник, а я не смог подменить рабочие дни. Если ничего не изменится до выходных, то я отправлюсь туда в пятницу вечером. Во всяком случае, возможно, кто-то из его старых приятелей увидит меня в округе. Даст ему знать, что я на чеку, что он у меня на радаре, в случае, если он решит запугать мою сестру.

— Я могу представить не так уж много людей, которые могут запугать ее, — сказала я, вспомнив тот агрессивный телефонный звонок в этой самой кабинке.

— Нет, их не много. Но он один из них, — серьезно сказал Эрик.

— Да. Да, конечно.

Он наблюдал за своей вертящейся бутылкой, но вдруг поднял глаза и встретился с моим взглядом.

— Почему бы тебе не поехать со мной?

Я моргнула.

— Что, и встретиться с твоей семьей?

Он кивнул.

— Я отправлюсь в пятницу вечером, и вернусь назад в воскресенье после обеда. Тебе тоже не потребуется брать выходного. Будет жаль тратить целые выходные, друг без друга… мне не хватало тебя всю эту неделю.

Я с укором посмотрела на него, за его милое поведение.

— Ну, давай. Почему нет?

Я серьезно задумалась, не взирая, на огромную проблему того, как сильно меня возмущала сама предпосылка поездки.

— Во-первых, твоя сестра ненавидит меня.

— Нет, она еще даже не знает тебя. Просто она вспыльчивая. Еще я думал, что ты хотела поговорить с ней. Убедить ее, чтобы она перестала полагаться на меня и все такое.

— Ты дал ясно понять, что это больше чем, тяжелая битва. Фактически, добровольный прыжок с огромной высоты.

Он слегка улыбнулся при этом.

— Поехали со мной.

— Ты, правда, хочешь, чтобы я поехала туда? Что если что-то произойдет?

— Я очень в этом сомневаюсь. У этого куска дерьма должна быть жажда смерти, чтобы осмелиться, заявиться туда. Не только из-за меня. У моей сестры имеется парочка стволов, и больше, чем парочка друзей.

— О. Тогда зачем тебе возвращаться туда?

Его взгляд говорил, «Мы это уже выяснили».

— Ты… ты будешь вооружен, если он объявится?

Эрик покачал головой.

— Эти времена прошли. Этого требуют условия моего освобождения, и так считаю я. Я никогда не был сторонником тех, кто имел при себе оружие, даже тогда, когда был молодым и глупым.

— Что если у него будет оружие?

— Тогда мне стоит быть осторожным.

— Боже. — Моя рука метнулась к сердцу, четкое видение того, как Эрик хватается за кровоточащую рану, ударило по мне. Все эти месяца я считала, что в Казинсе я выработала устойчивость к таким реалиям, но во мне все похолодело от этой мысли. — Зачем тогда ты хочешь, чтобы я поехала с тобой, если это опасно?

— Потому что я не думаю, что до этого дойдет. Потому что этот парень трус. Я еду, чтобы успокоить душевное состояние сестры, а если ты поедешь со мной, то, возможно, тоже успокоишься.

Я хотела познакомиться с его мамой, увидеть место, в котором он вырос. Больше аспектов — я все время гоняюсь за этими аспектами, как сорока за всем блестящим. И по правде говоря, его приглашение придавало мне ощущения, словно я его девушка, а мне хотелось этого вновь, после этой ужасной недели порознь. И мне хотелось одобрения его семьи, оно, во всяком случае, будет неприятным. Мне хотелось очаровать их. Показать им, что я подхожу Эрику. Или в случае Кристины, показать ей, что я его заслуживаю.

Я не заметила, как допила свой напиток, почувствовав вкус льда в трубочке. Пиво Эрика тоже почти закончилось.

— Выпьем еще? — спросила я.

— Давай. — Он опустошил свою бутылку.

Я махнула ему рукой, когда он собирался встать.

— Я сама.

Сегодня работал назойливый Кайл, и мой желудок сделал кувырок. За последние несколько месяцев он часто расспрашивал меня о моем загадочном, нецелесообразном романе, но сегодня я, впервые, заявилась сюда с Эриком в его смену. Боже помоги мне.

Он галантно поправил свою кепку, когда я подошла, странный ритуал, который, как он решил, подходит моему акценту.

— Привет, Кайл. Как ты?

— Просто прекрасно, Энни.

— Повтори, — сказала я, поставив наши пустые стаканы и бутылку на стойку.

— И та-а-ак, — пропел он, открывая щелчком мою бутылочку чая. — Это он? Мистер Плохой Парень?

Я кивнула, глядя на его руки.

— Расстояние больше не проблема, да?

— Неа. Он переехал в Даррен.

— Ого. Похоже у вас все, чертовски серьезно.

— На самом деле, он переехал сюда из-за работы, — сказала я, — но у нас все вроде как серьезно, да.

Кайл приготовил мой коктейль и наклонился к холодильнику за пивом для Эрика.

— Он хорошо с тобой обращается?

Я улыбнулась, даже, если бы я захотела, не смогла бы скрыть улыбку.

— Да. Он обращается со мной очень хорошо.

— Рад слышать это. Нужно отдать ему должное, — сказал Кайл, проворачивая кепку. — Никто не станет докучать тебе, пока он будет рядом. Какой у него рост, около 190 см? А вес 88 кг? — как я выяснила, Кайл являлся большим поклонником бокса. Он всегда пытался угадать показатели людей.