От любви не убежишь

– Итак, каково ваше мнение о поразительных способностях мистера Гроджика? – Тесс узнала сатира-шотландца в человеке, который обратился к ней. – Кстати, меня зовут Дункан Макшейн.

– Ведущий шотландский колорист, – учтиво подсказала Стелла.

– Спасибо, Стелла. Я сам могу себя представить. В любом случае, как я могу состязаться с подобным дарованием? – Он отпил шампанского. – Боже, я ненавижу это. Почему они не могут соблюсти приличия на этих шикарных собраниях? Мистер Гроджик учился в школе живописи в Глазго, понимаете? Это не английский художник, это шотландский художник.

Тесс пригубила вино, благодарная за то, что он забыл вопрос в потоке собственного красноречия, но не тут-то было. Он снова обернулся к ней, глаза зловеще сверкнули.

– Ну-ну, юная леди, каков ваш вердикт?

– Боюсь, я не эксперт. Похоже на крышки для люков.

Дункан Макшейн прыснул:

– Вот – проницательная женщина! – Он обнял Стеллу, даром, что она возвышалась над ним на добрых шесть дюймов. – Знаешь, Стелла, она напомнила мне тебя в былые дни в Нортумберленд Ворф. Стелла всегда крепко стояла на земле. Если мы слишком долго говорили об искусстве, она объявляла, что пойдет хорошенько отдраит кухню, возвращая нас к реальности, так сказать.

Стелла рассмеялась при воспоминании об этом:

– Только когда вы становились очень уж напыщенными.

Тесс улыбнулась. Эту игру своей свекрови ей не приходилось наблюдать раньше.

Перед входом в галерею Джозефина немного задержала Стивена.

– Там будет сегодня немало критиков и покупателей, но только один действительно что-то смыслит, Рональд Ваймен из «Санди лидер». Он может создать имя художнику единственной статьей. Ты должен, обязательно побеседовать с ним, но будь осторожен: он – поклонник абстрактной живописи и с подозрением относится к живописи образной. Если он спросит что-нибудь о твоем стиле, не говори ничего конкретного.

Стивен кивнул, толкая дверь и пропуская ее вперед.

Даже в галерее, полной знаменитостей, вид Джозефины Квинн, высокой, в великолепном, сшитом на заказ черном пиджаке, привлек всеобщее внимание. Первая, кого она с раздражением заметила, была Тесс, как ни удивительно, восторженно смеявшаяся и чувствовавшая себя вполне комфортно среди стоявших у двери.

Худая элегантная женщина отделилась от группы и подошла к ним.

– Мама! – Стивен поцеловал ее в щеку. – Что ты тут делаешь? Ведь это собрание вовсе не в твоем вкусе.

– О, мы тут отлично проводим время, правда, Тесс?

Тесс присоединилась к ним, согласно кивая.

– Привет, дорогой, я уже давным-давно тебя дожидаюсь.

Какое-то время они стояли все вместе тесной группой, пока Джозефина не заметила зажатого в углу Рональда Ваймена.

– Надеюсь, вы не возражаете, если я заберу у вас Стивена на одну минуту? Мне хотелось бы познакомить его кое с кем.

Стелла посмотрела им вслед, прищурясь.

– Кто эта жуткая женщина?

– Стивен работает на нее. Это знаменитая Джозефина Квинн.

– Мне не нравятся ее собственнические манеры. – Стелла проводила их взглядом. – И, думаю, тебе тоже, дорогая?

«Если бы она только знала», – подумала Тесс. В это время к ним снова подскочил Дункан Макшейн.

– Пойдем, Стелла, пообедаем. – Он повернулся к Тесс: – Вы тоже пойдете, надеюсь?

– Стивен только что пришел, думаю, ему захочется посмотреть выставку. Может быть, мы подойдем позднее.

– Почему бы и нет? – улыбнулась Стела. – Мы в «Браунсе» – тут неподалеку.

Когда они ушли, Тесс в первый раз за вечер осознала, что в действительности она ни с кем здесь не знакома. Подошел официант с подносом. Она достаточно много выпила. Но кому какое дело? Еще один бокал, какая разница? Она взяла шампанское и направилась в сторону Стивена и Джозефины, разговаривавших с мужчиной в пурпурном вельветовом костюме с длинными свисающими усами. Он выглядел так, как и замыслил, – его легко можно было бы спутать с Сальвадором Дали.

Стивен стоял, повернувшись к ней спиной, и не заметил ее приближения, хотя она готова была поклясться, что Джозефина заметила. Чувства, которые Тесс испытывала сейчас по отношению к Джозефине, никак нельзя было бы назвать сестринскими. Она сделала еще рывок и нырнула.

– Всем привет! Как вечеринка? Как, по вашему, подобное сборище означает успех?

Джозефина улыбнулась ей снисходительно.

– Успех, если художнику выпадает шанс побеседовать с Рональдом Вайменом. – Ее тон говорил о том, что Тесс только что загубила счастливую возможность, выпавшую Стивену.

– Простите, Рональд, – извинился Стивен. – Вы еще не знакомы с моей женой. Тесс, это – Рональд Ваймен.

– Ну, миссис Джилфилан, вы, наверное, уже все тут осмотрели. Мы как раз говорили о том, какое впечатление произвели на нас эти работы. Художник берег индустриальную вещь, размещает в нейтральном окружении и при этом заставляет вас ощутить силу и значимость вещей самих по себе. Что вы думаете о работах мистера Гроджика?

Тесс вспомнила слова Дункана Макшейра о Стелле.

– Сказать по правде, мне хочется пойти и хорошенько отдраить кухню.

Ваймен рассеянно улыбнулся:

– Вот мнение домашней хозяйки. Интересная точка зрения.

Тесс поняла, что ей не нравится ни Рональд Ваймен, ни его вывод о том, что она является бесполезным приложением к Стивену.

– Конечно, мнение домашней хозяйки не в счет в компании маститых критиков.

– Тесс, – перебил ее Стивен, – нам пора.

Но Тесс собиралась высказаться:

– Честно говоря, я думаю, что это просто груда мусора, но я ведь домохозяйка, поэтому кого волнует то, что я думаю?

Стивен твердо повел ее к дверям. Джозефина наблюдала за ними с едва заметным удовлетворением. Стивен грубо захлопнул за ней дверцу машины.

– Ты вела себя, как дура, и из меня сделала дурака.

– Брось, Стивен, этот человек – просто надутый мерзавец.

– Полезный мерзавец.

Тесс внезапно протрезвела.

– Раньше ты так не думал. Тебе всегда нравился Джулиус за то, что он плевать хотел на художественную элиту.

Стивен нажал на газ так, что старик, переходивший по зебре дорогу, едва успел вскочить на тротуар.

– Да, но, возможно, я изменился. У меня скоро выставка, ты помнишь?

Тесс уставилась прямо перед собой. Она собиралась предложить ему присоединиться к Стелле и ее приятелям в «Браунсе», но теперь передумала.

Поездка домой прошла в напряженном молчании. Тесс с несчастным видом смотрела в окно. Она уже собиралась заговорить, когда они свернули с Кингз Роуд на свою улицу и увидели полицейскую машину, припаркованную у их дома. Дверь была открыта, и молодая женщина-полицейский стояла, опираясь на их балюстраду и переговариваясь по рации. Тесс схватилась за ручку дверцы.

– Боже мой, полиция в нашем доме! Что здесь происходит?

Но не успела она вылезти из машины, как к ним подбежала Элли, с лицом белее, чем ее футболка.

– О мам, слава богу, вы вернулись! Это Люк. Его поймали за воровство в магазине.

Стивен хлопнул дверцей машины.

– Во что он, черт возьми, решил поиграть на этот раз? Он ведь раскаялся, что брал у тебя деньги. Он обещал мне, что больше никогда не будет так поступать.

– Я не знаю! – крикнула Тесс, подбегая к крыльцу. – Давай вначале выясним, что произошло.

Но весь их гнев мигом улетучился при виде Люка. Тот уныло сидел на диване, обхватив руками колени, не поднимая глаз. Тесс ни разу еще не видела его таким несчастным. Она села рядом.

– Вы можете рассказать нам, что именно произошло? – спросила она женщину-констебля, севшую напротив.

– Он и другие ребята играли на игровых автоматах в «Арндейл Центре» в Бэнгсворте. Двое или трое из них зашли в обувной магазин, и, пока другие отвлекали внимание продавца, ваш сын украл вот это. – Она продемонстрировала прозрачную пластиковую сумку с парой кроссовок. На них была цена 84.99.

Тесс взяла кроссовки и внимательно осмотрела.

– Но ведь это не его размер, – сказала она в смутной надежде, что, может быть, вышла какая-нибудь идиотская путаница. – Он носит пятерку, а это тройка. Он даже не сможет засунуть туда ногу.