Спой мне колыбельную (ЛП)

— Добро пожаловать в команду.

Он сжимает мой локоть и встречается улыбкой с улыбкой Дерека.

Его отец обращается к нему, вскинув бровь.

— Тяжелая ночка?

Дерек тянется к моей руке.

— Спал как младенец.

Его мама обходит кровать с другой стороны. Она осматривает пустую капельницу.

— Ты еще не принимал свои лекарства?

— Нет, мам. Только не накидывайся из-за этого на Мэг.

— Она опаздывает. — Она уходит, чтобы найти медсестру.

Его отец садится на стул.

Дерек откидывается на кровати.

— Как работа?

Его отец пожимает плечами.

— Как обычно.

Я ухожу в ванную. Когда возвращаюсь, его мама уже привела Мэг с кучей таблеток в руках. Дерек покорно все выпивает.

Его мама замечает меня, стоящую у шкафа.

— Я отвезу Бет домой, пока ты на терапии. Папа останется тут.

Я не хочу уходить.

— Почему я не могу остаться?

Дерек легко закидывает руку за голову, словно бросает мне вызов.

— Тебе нужно немного отдохнуть, юная леди. — Его отец не сможет помочь зевая. Он поднимает жилет и трясет его.

— Мне не нужен отдых. Разве вы не устали?

Он качает головой.

— Давай, Бет. — Его мама обхватывает меня рукой за талию. — Ты уже достаточно сделала.

— Я хочу…

— Нам нужно о многом поговорить.

Я через голову смотрю на Дерека. Он прикрывает рукой глаза и качает головой.

Я стараюсь придерживать свой язык.

— Если так, то ладно.

— Когда ты вернешься? — Тревожные нотки в его голосе заставляют мое сердце перевернуться.

Я смотрю на его маму.

— Через пару часов.

Он показывает пальцем на свою маму.

— Только не пугай её до смерти.

Его мама заставляет меня позвонить, пока мы едем к ним домой. Моя мама не кричит на меня, но говорит, что я должна сегодня вечером вернуться домой и завтра пойти в школу.

— Но это чрезвычайная ситуация. Я должна быть с ним.

Мама Дерека протягивает руку к телефону. Я подчиняюсь.

— Мы гарантируем, что она будет там. Нет, нет. Будет не поздно. Она была замечательной. Хорошо. До свидания. — Она протягивает мне телефон.

Я кладу его в сумку. Спорить не смею. Она все контролирует и хочет, чтобы я это понимала.

— Я не была вчера замечательной, скорее похожей на катастрофу. Почему вы так легко сделали это для меня?

— Он говорит, что любит тебя. Ты любишь моего сына?

Я киваю.

— Тогда почему бы не сделать все возможное, чтобы держать тебя поблизости? Мне нужен союзник.

— Против него?

— Ради него. Когда ему было почти пять, врач сказал, что ему осталось два, максимум три года. С тех пор я воюю, доказывая, что люди ошибаются.

— Дерек сопротивляется?

Мы останавливаемся на красный свет.

— Он боролся с терапией и лекарствами, когда был маленьким. Скармливал свои таблетки собакам и все в этом духе. Но сейчас это отошло на второй план. Он сопротивляется другими способами. Опасными. Некоторое время это были девушки. Затем он стал встречаться с одной милой особой из хора. Но ему по-прежнему хочется бунтарствовать. Вся его жизнь превратилась в наркотик, но он не скатился по этому пути. — Загорелся зеленый. Она нажала на газ.

— Как вы тогда позволили ему сесть на мотоцикл?

— Ему девятнадцать. — Она вздрагивает. — Отец был не против. Что я еще могла сделать?

— В Швейцарии он немного сошел с ума.

— Ты когда-нибудь выдела его на скейте?

Чертов адреналин.

— Вы должны были…

— Связать его?

— Посадить в комнату, обитую войлоком.

Она включает левый поворотник.

— Я поймала себя на том, что с нетерпением ждала момента, когда он окажется в больнице, чтобы круглосуточно следить за ним. — Она поворачивает и кидает мне мрачную улыбку.

— Камера?

Она кивает.

— Но в последнее время он серьезно говорит о жизни. — Она смотрит на противоположную сторону от дороги. — Спасибо тебе.

— Мне? — Я закатываю глаза и откидываю голову на подголовник. — Я все делаю неправильно.

— Я так не думаю.

— Мне нужна помощь.

— Она у тебя уже есть. — Она пододвигается и похлопывает меня по колену. — Вчера я еле стояла на ногах, но как я могла его оставить? А потом появилась ты. Ангел Дерека.

— Вела я себя не как ангел.

Она смеется.

— Я должна была взять с него слово. — Она фокусируется на дороге, едет и на секунду замолкает. — Дерек не должен был так играть с твоим счастьем. Не каждая бы осталась. Это весьма болезненно.

— Самое ужасное было не знать.

— Это не самое ужасное, Бет. — Она смотрит мне в глаза. — Самое ужасное еще впереди.

Я отстраняюсь от нее, не хочу слушать. С ним все будет хорошо.

Мы подъезжаем к небольшому двухэтажному дому к западу от Лондона. Мотоцикл Дерека привален к боковой двери. По пути в дом мы обе кидаем на него противные взгляды. Она ведет меня через прачечную, забитую грязными вещами, словно я часть семьи и проводит через кухню в гостиную. Здесь высокий шкаф и длинный черный стол. Он узкий и покатый и стоит за диваном.

— Порой жилету требуется помощь. Раньше я била бедного ребенка по сорок пять минут четыре раза в день, чтобы он отхаркивал всю гадость из легких. Даже представить себе не можешь, как ему это нравилось.

Чемодан с лекарствами стоит на кухне. Она открывает посудомоечную машину, а та полностью забита разными медицинскими штуками. Она вытаскивает оттуда пару кружек.

— Ты иди в душ, а я сделаю нам какао. — Она отправляет меня в комнату Дерека. — Не обращай внимания на беспорядок.

Я пробираюсь через его грязную одежду, останавливаюсь у его кровати и смотрю на отпечаток его тела. Рядом с кроватью стоит капельница, на которую накинута одежда. Его компьютер почти похоронен под завалом тетрадей и нот. По пути в ванную я ударяюсь пальцем ноги об утопленную в бардаке клавиатуру. Ванная довольно чистая. Его мама, должно быть, подготовила её для меня. Сомневаюсь, что Дерек оставил тут чистые полотенца и положил их на полочку, когда в последний раз был здесь.

Я снимаю позаимствованную одежду и залезаю в душ. От горячей воды я чувствую себя лучше. Я вся в слезах, поту и соплях, прилипших ко мне за все это время. Волосы в лаке из-за прически для выступления. Я нахожу еще шпильки, когда мою голову его шампунем. Я намыливаюсь его мылом и втираю, пока по телу не проходит покалывание от чистоты, затем все смываю. Его запах задерживается на моей коже, даже после того, как я вытираюсь полотенцем.

Мои джинсы были в сумке, так что я достаю их. Перед этим надеваю нижнее белье. Не совсем мой стиль, но то, что я носила, еще хуже. Лифчик выглядит нормально, но розовая футболка испачкана и покрылась коркой. Боже. О чем я только думала? Я заимствую белую футболку у Дерека из сложенной на комоде стопки. Его мама ничего не говорит по этому поводу, когда я возвращаюсь.

Мои волосы сохнут и завиваются, пока я сижу в кухне и попиваю какао с зефиром.

Его мама наклоняется над дымящей кружкой.

— Расскажи мне, как вы познакомились. Ну и все остальное. Если я спрошу Дерека, он только проворчит.

Я дую на какао и пытаюсь понять с чего начать.

— Пожалуйста? — Её брови взмывают вверх. — Все, что говорят о матерях неправда. Мы не ненавидим девушек своих сыновей. Неряшливых — может и да. Но в основном мы в восторге и немного в шоке, когда замечательная девушка любит твоего сына. И я благодарна, Бет.

— Я не замечательная.

— Уверена в обратном. У Дерека хороший вкус.

Я хлюпаю намного громче, чем предполагалось, пытаясь поймать зефирину, и мы смеемся.

— Думаю, все началось с Мэдоу.

Я говорю ей о страхе сцены Мэдоу и как я заняла её место. Об ужасном макияже. О Дереке на горной вершине и о том, что он уже тогда узнавал мой голос. О том, как он шел за мной и обнаружил на скамейке. Она кивает головой, когда я объясняю свои генетические проблемы, понимая мою боль, как никто другой кому я уже об этом говорила.