Чипсы (СИ)

Вдалеке послышались голоса и на поляну со стягом, снятым с крыши, пришли люди: пьяные от пива и жаждущие хлеба.

-- Мы пришли за тобой, мельник.

-- Пиво у тебя вкусное, -- пищал священник. - Так намоли муки, чтобы пекарь не скрывался от нас, а испёк хлеб ещё вкуснее, чем пиво.

-- Я просто уговаривал, я просто пришёл его уговаривать.

К нашим ногам кто-то бросил только что убитую лису.

-- Вот, мельник, брось её в костёр. И бесы покинут нашу землю. Люди перестанут гневить бога своими поступками. Брось её в костёр.

Дэн бросил тушу в костёр. Запахло жжёным рогом. Под конвоем нас повели в деревню. А Злата осталась сидеть на пне. Она не отрываясь смотрела на костёр, на тлеющую в огне жертвенную тушу...

39 В благодарность

После Златы я пошла в ДК. Пропана Ивановна устраивала отчётное открытое занятие, ставшее традиционным. Я была помощником Пропаны Ивановны - Электронной Орбиталью. Это был ни на что не похожий химический праздник. На вбитых в стену крюках и навесных цветочных кашпо подобно украшениям новогодней ёлки красовались... химические пробирки, разнообразной формы склянки, бумажные, пластилиновые, пластиковые модели кристаллических решёток и веществ. Дымился жидкий азот... Мы делали смешные опыты с фенолфталеином. Чем проще был опыт, тем громче смеялись дети. Мы устроили детям викторину по минералам. Пока шёл праздник, я бросила в банки цинк, налила солянки и надела на горлышка шарики -- шарики постепенно надувались. Шла обыкновенная реакция замещения, которую проходят в школе одной из первых, но родители смотрели на постепенно надувающиеся шарики как на волшебство. Неужели родители не учили в химию? Я перевязывала шарики лавсановой ниткой и раздавала детям. Пропана Ивановна предупредила меня, что на празднике будет и заведующая из Оболтуса - её обидчица и её девочка. Я никак не могла понять, не могла их распознать. Все дети и их родители были радостные, смеялись и хлопали. Я пыталась распознать ребёнка по очкам. Ведь скандал начался из-за миопии после якобы имевшего места ожога роговицы. Но в очках были только мальчики... Демонстрируя опыт с получением оранжевого красителя, я думала: как же не стыдно... Так повести себя с Пропаной Ивановной и как ни в чём не бывало продолжать ходить на кружок... Так ещё и припереться на праздник! Я всё-таки узнала её, обидчицу Пропаны Ивановны. Она чересчур громко смеялась с воодушевлением что-то втирала молчаливой толстой мамаше. Она единственная была не в своей тарелке, на это я и обратила внимание. После праздника я подошла к ней. Меня окутал запах французских духов с натуральной отдушкой. Запах буквально сбил меня с ног. Я теперь была уверена: это - обидчица: только крайне бескультурные люди могут так неприлично надушиться очень дорогими духами.

-- Так какие ожоги после соляной кислоты? - спокойно спросила я её, прервав на полуслове обычный трёп мамашек. Собеседница обидчицы поспешила ретироваться.

-- Я вас, девушка, не понимаю, -- ответила, по инерции продолжая улыбаться, женщина, торговый работник "Оболтуса".

-- Вы безобразно пользуетесь духами, девушка! - я смотрела на неё папиным спокойным и уверенным взглядом.

-- Ничего не знаю, -- как попка тараторила эта бабца.

Я поняла, что разговаривать бесполезно.

"Ничего не знаю"... Папа тоже учил меня так говорить, если я в чём-то провинюсь. Он учил меня всё отрицать...

... В пять вечера из ДК я позвонила Злате.

-- Арина! Всё отлично! Всё уже началось и закончилось. Спасибо,- сказала Злата.

-- Ты не думай, что закончилось. Это на несколько дней. Живот сильно болит?

-- Сильно.

-- Обязательно выпей парацетамол.

-- Что?

-- Нурофен, говорю, купи. Хотя... он же теперь по рецептам. У тебя дома есть?

-- Нет.

-- Аспирин-то есть?

-- Н-нет.

-- Ладно. Я принесу.

Я поехала в мамину аптеку. Было темно на улице, когда я вошла в зал.

-- Арина?! - удивились продавщицы.

Я попросила у них нурофен. У меня ведь не было денег. Мама давала мне денег только на маршрутку! И помчалась к Злате.

Злата сияла.

-- Спасибо!

-- Знаешь, почему я не хотела, чтобы мама узнала? -- Злата выпила нурофен и совсем ожила. - Я боялась, что мама пить начнёт. Помнишь на гимнастике -- я тебя побила.

-- Так это ты была?

-- Ну да. А ты думала кто?

-- Молюск.

-- Молюск тоже был. Понимаешь: у меня мама пила тогда. Меня всё то тётя Вася забирала, она тогда молодая и была и совсем нежадная, то тётя Неля... А потом мы в школу пошли, и мама пить прекратила. Это из-за кино. Тогда "Властелин колец" каждый год выходила новая часть, и мама ходила в "Иглу" и кино смотрела. У меня ж мама знаешь кто?

-- Кто? - испугалась я.

-- Толкинистка.

-- Это кто?

-- Ну ты "Властелина колец" читала?

-- Нет.

-- Ну даёшь. Почитай. Там чёрные всадники такие классные, да и вообще всё. Древень прикольный. Мы оттуда с мамой все стихи знаем. Наизусть.

Над росной свежестью полей, -- продекламировала она.--

В прохладе вешней луговой

Болиголов высок и прян

Цветением хмельным струится

-- А он в стихах?

-- Да кто он? Это трилогия. Скоро, знаешь, "Хоббит" выйдет.

-- Кто?

-- Ну фильм такой. Четвёртый. Книга есть и фильм ... будет. Сходим тогда?

-- Хорошо.

-- Понимаешь... Вот эта Хоббитания, ну и вообще вся Торба, они мою маму спасли. Она фильмы стала смотреть, молодость вспомнила, как её из училища погнали за то, что она на крыше в плаще стояла. Она чёрным всадником была. Ну вот... А узнала, что фильм будет, книги прикупила. Стала мне вслух читать... И мы с ней вместе зафанатели. Ну как вы с мамой по травам, так мы по "Властелину"...Ты вообще знаешь фентези что такое?

-- Ну, слышала.

-- Так это первое фентези было. Он одиннадцать лет писал.

-- Да кто?

-- Да Толкин. Ну ты, Арин, даёшь... Я тебе на День Рождения подарю. У тебя уже скоро - я помню...

-- Ну... не очень, -- я замялась. Я поняла, что Злата делится со мной чем-то очень родным, даже интимным и продолжала слушать:

-- И я, короче, боюсь теперь, что мама может снова пить начать. У неё уже были срывы. Хорошо, что сейчас "Хоббит" скоро выйдет. Это очень хорошо. Ну точнее его только снимать начали. Где-то через год выйдет.

Пришла мама Златы, улыбнулась мне:

-- Ариша! Здравствуй.

-- Здравствуйте.

Она смотрела на меня глазами таким же большими, как у Арины. Вокруг глаз расползались морщины. У мамы Златы была короткая-короткая причёска, волосы выкрашены в угольно-чёрный цвет...

-- У меня, мама, месячные с болями. Мне Арина нурофен принесла. Тут на нём даже написано: при болях в эти дни...

-- Спасибо Арина. Так твои чаИ мне помогают...

-- Это мама всё.

-- И маме спасибо передай.

-- Мама говорит: вы бы сделали через бухгалтерию на парикмахерскую заказ, тогда скидка вам была бы двадцать процентов. Только бумагу составить и всё. У меня даже образец есть.

Я достала из сумки образец, я всегда их носила с собой по заданию маму.

Мама Златы аккуратно взяла бумагу, кивнула, отнесла её куда-то, потом вернулась, села за стол, и Злата вскочила, стала наливать ей чай, накладывать салат и козий сыр.

-- Мне Злата рассказывает, как вы гуляете по полям. А правда что если один "сникерс" в день съедать, то через какое-то время умрёшь?

Я обалдела. Мне стало смешно.

-- Да вы поменьше меня слушайте. Это я сгустила краски. Я и сама теперь неправильно питаюсь, -- рассмеялась я.

Я выпила с ними чай, пожевала мягкий хлеб...