Улица вечерних услад

л ее за руки. И повернулся к ней лицом.

– А кто ты?

– Для тебя я Вера, Лоб. И для твоего милого обаятельного отца тоже была Верой. И для… – Вера сморщила лобик. И вздохнула. Так она выражала свою печаль. – И для бедного дурачка Кита тоже была Верой…

– Кто ты? – перебил я ее.

– А сегодня… Сейчас… Сейчас я… Венера, – и она от неловкости закусила губу.

Я не выдержал. И расхохотался во весь голос.

– Вера! Ну, Вера! Уж от кого-кого, а от тебя я такого в жизни не ожидал. Я всегда считал, что вкус у тебя есть. Единственное, чем ты владела в совершенстве, так это вкусом. Но Венера! Венера превзошла все мои ожидания! Ты меня сразила наповал, Вера. Ой, простите, Венера! Мне теперь только остается застрелиться. – И я приложил палец к виску. И вновь во весь голос расхохотался.

– Не издевайся, Лобов, – Вера вертела в руках какую-то безвкусную фарфоровую статуэтку. И не смотрела на меня. – Думаешь, я не соображаю? Но ты ведь ничего не знаешь, Лоб. Я придумываю имена, которые необходимы моим близким людям. Вам нужна была Вера. Ему… Ему нужна Венера. Я это сразу поняла.

– Ну, – я развел руками. – Теперь я легко могу представить твоего супруга. А почему не Сюзанна? Или Корнелия? Или твой супруг астроном? И помешан на звездах? Но, если честно, имя Венера хорошо исключительно для звезд. Имена звезд не нужны людям. Имена звезд хороши только для звезд, Вера.

– Для него я звезда, Костя, если хочешь. И он меня любит.

– А кто тебя не любил, Вера? Назови мне его имя. И я поставлю ему памятник за стойкость.

Вера поежилась. И поставила статуэтку на место. Под стекло низкого бежевого буфета.

– В таком случае поставь себе памятник, Лоб. И я каждое утро к его подножью буду приносить свежие услады.

Я, честно говоря, растерялся. И, честно говоря, не знал, что ответить.

Вера приблизилась ко мне. И заглянула в глаза.

– Разве не так, Костя?

Я усмехнулся. И прошелся по комнате.

– Я не пойму, что ты добиваешься, Вера. И разве этого можно требовать. Ты хочешь новой жертвы? Но, поверь, бешеная скорость не по мне.

– Лоб, а зачем ты приехал, Лоб?

Я пожал плечами. Я этого не знал сам. Вначале мне казалось, что я приехал дописать повесть. Теперь мне кажется, что я приехал просить у судьбы то. Что она мне когда-то пообещала. Но так и не смогла дать.

Я подошел к окну. И зажег сигарету.

– Уже темнеет, – задумчиво сказал я. И тут же повернулся к Вере. – Ты что-то сказала, Вера?

– Зачем ты приехал, Костя? Впрочем, можешь не отвечать. Я знала… Я была уверена, что рано или поздно мы с тобой обязательно встретимся.

– Не обязательно, Вера.

Вера встряхнула каштановой челкой. И улыбнулась.

– Ты мечтателен, Костя. Но не более. Когда твои мечты начинают сбываться. Ты почему-то идешь на попятную. Ты почему-то этого боишься. Хотя ты и не из пугливых.

Я присед на корточки. И прикоснулся пальцем к дорогой индийской вазе, стоящей на полу. В ней стояли засушенные желтые цветы. И мне почему-то вспомнились наши полуразбитые глиняные