Танец Опиума (СИ)

За это время Сакура уже успела побуянить, отправив бокал вина прямиком с балкона на танцплощадку. Она кричала что-то неразборчивое. Возможно, вспомнила какую-то песню или стишок из детства. Одно можно было сказать точно: её нетрезвые слова — ересь.

На шум обернулись и остальные, с неким интересом наблюдая за строптивой девицей. Никто даже тронуться не посмел с места, понимая, что если бы помощь и понадобилась, то босс их предупредил бы. Однако Итачи, тяжело вздохнув, решил сам помарать свои руки, пока Саске дремал в кожаном кресле. Он встал и, нехотя перебирая ноги, дошел до Сакуры. Она уже кружилась в танце, ломая на шпильках ноги.

— Вот же балда… — устало проговорил Итачи, поймав её налету.

Та быстро поднялась на ноги. Акацуки следили за каждым движением. Особенно эта перепалка заинтересовала Дейдару, заскучавшего за весь вечер без Саске, и Нагато, чьи глаза сощурились и с недоверием косились то на одного Учиху, то на другого, то на розоволосую девушку. Братья Зетцу, Кисаме, Хидан и Конан оценивали ситуацию с веселой стороны и даже удосужились улыбнуться. На лице Какузу и Пейна не дрогнул не единый мускул, но и подозрений в их головах не возникало. Их внимательные взгляды можно было оправдать их любопытством к концовке этой схватки. Не каждый день им удается наблюдать за тем, как сам Итачи Учиха пытается усмирить пьяную девчонку. Зато Сасори, казалось, дела не было до этого переполоха. Он только изредка отрывал безотрадные глаза от телефона только для того, чтобы убедиться, что ничего нового не происходит.

— Итачи… — вдруг шепнула Сакура Итачи, думая своей нетрезвой головой, что её никто не слышит.

— Что?

Девушка даже не носочки поднялась, чтобы сохранить свой секрет в тайне. Увы, она была не в курсе, что все её прекрасно слышат.

— Я… забыла кое-что дома, когда… когда Дейдра… Дейар… Дердай… эм… — как оказалось имя улыбчивого блондина было ей не по зубам выговорить.

Как бы Сакура не старалась, все было ни к черту, пока не вмешался Хидан, улыбаясь во все тридцать два зуба:

— Дейдара!

Сакура повернула к нему голову, почтенно кивнула и проговорила с трудом:

— Да! Спаси-ибо! — Затем Харуно снова повернулась к Итачи. Тот держал её за талию, чтобы та не грохнулась ненароком. — Когда… Дейдара вломился… я испугалась… они побежали…, а я забыла… — Сакура говорила так, как будто это было дело мировой важности.

— Что ты еще забыла? — устало проговорил Итачи.

— Трусики я забыла… на мне их нет…

Конан и Хидан засмеялись в полголоса. Уголки губ Какузу и Пейна приподнялись. Сасори и Нагато усмехнулись. Одни только братья Зетцу весело переглянулись. Глаза их играли.

— Поэтому… — продолжала Сакура. — П-п-пожа-а-алуйста, не тяни платье в-в-вверх…

Итачи закатил глаза, в очередной раз поймал девушку и мягче проговорил:

— Хорошо, не буду. А теперь, пойдем.

— Ты… не веришь?! — Девушка широко раскрыла свои пьяные глазенки. В них читалось искреннее сомнение.

— Конечно, верю.

— Не веришь! — На этих словах Харуно поддела рукой край платья и потянула его вверх.

Глаза братьев Зетцу неотрывно смотрели и даже не моргали. Все застыли в ожидании, и даже Сасори отвлекся от телефона. Благо, Итачи успел предотвратить катастрофу, вовремя перехватив маленькую ладошку и оттянув платье вниз.

— Ох, Сакура, — протянул Итачи, — сколько же ты выпила! Идем…

— Куда?

— Тебя домой отвезут.

— Кто? — не отставала девушка.

— Мои друзья, — успокоил её тот.

— Но у тебя нет друзей! Ты сам говорил!

— Видимо, есть.

Итачи понимал, что бестолку сейчас объяснять этой барышне что-либо и потому лучше соврать. Ему, конечно, не составляло труда взвалить её на плечо и понести в нужное ему направление. Однако старший Учиха не представлял Сакуру мешком с картошкой, потому, включив всё своё терпение, (а его было ого-ого как предостаточно!) повел её прочь.

Итачи вёл её по коридорам. Они почти не разговаривали. Казалось, все должно закончится ровненько и без приключений. Вот брюнет её усадит в скором времени в машину к своим подчиненным. Те привезут её домой. Слуга уложит девушку спать, а там уже скоро и Итачи с братом подъедут. Однако произошло непредвиденное.

— Меня тошнит, Итачи…

— Чем именно: коньяком с вином или ликером с водкой? — съязвил Итачи, заворачивая за угол и врываясь с мужской туалет.

Женский или мужской — особой разницы уже не представляло: ни для Итачи, ни для Сакуры. Последняя мигом забежала в туалет, не удосужившись даже дверцу за собой закрыть. Брюнет с минуту подумал, заходить к ней или оставить в покое, но выбрал в конечном итоге меньшее из двух зол то бишь первое.

Учиха держал её волосы, пока у той шел процесс очищения организма. Благо, это было не так долго, как Итачи подозревал. Учитывая то, сколько девушка выпила за весь вечер и что она намешала, ничем не закусывая при этом, — нонсенс, что она еще вообще жива. Как бы то ни было, это не помогло ей протрезветь, и, выйдя из кабинки, Сакура всё еще вела себя неадекватно.

— Итачи, — тихо прошептала она, упираясь лбом в умывальник. — Мне жаль… жаль, что всё так случилось… Если бы я могла вернуться в прошлое, то…

— То ты бы сделала всё то же самое, — спокойно закончил за неё Итачи. Он с самого первого слова понял, о чем будет идти речь. Брюнет понимал, что и напилась она этим вечером из-за него.

Ох, одни только боги знают, как хотелось ему напиться до беспамятства. Видеть, как его младший братец лапает единственную девушку, которая для него что-то значит — наверное, больше, чем просто тяжело. Это невыносимо больно — пытаться делать вид, что ничего не случилось на протяжении последнего полугода. Упрямо отрицать и мучиться. И, возможно, меньше всего на свете Итачи хотел, чтобы сегодня Сакура напилась, и у них состоялся этот разговор, о котором, скорее всего, Харуно даже не вспомнит завтрашним утром.

Сакура повернулась к нему сразу, как только отлепилась от гранитного умывальника.

— Нет… не совсем так.

«Она все же протрезвела немного», — пронеслось в голове Итачи. Он промолчал.

— Я бы сделала всё иначе.

— Выбрала бы меня? Чушь собачья. Саске нравился тебе, и согласилась ты на его предложение по той простой причине, что тебе этого хотелось.

— Нет же…

— Не обманывай себя, Сакура. Ты человек прямолинейный, и если уж дала на что-то согласие, то ни глупость, ни жалость здесь ни при чем. Ты этого хотела.

Харуно опустила глаза.

— Да, я не отрицаю этого, — заговорила она, не поднимая глаз. — Но попади я в прошлое, то сделала бы все иначе…

— Что ты имеешь в виду? — сдался брюнет.

Девушка подняла голову и смелее ответила:

— Я бы предпочла вообще с вами не встречаться. Выбрать другой город, к примеру, или, по крайней мере, не хамить в той кафешке Саске. Лишь бы не встретить тебя, не влюбиться и не чувствовать затем угрызений совести.

— Ты меня не любишь, — спокойно отвечал Итачи.

— Но и Саске я тоже не люблю. Потому что это…

— …слишком громкое слово.

— Но если я и полюблю однажды Саске, то и тебя вместе с ним.

— Как друга…

— А вот это уже спорный вопрос… — с некой тоской произнесла Сакура, а следом её глаза закатились, закрылись, и обмякшее тело упало в крепкие руки Итачи.

Тот тяжело вздохнул, с минуту размышляя, как ему быть с дурнушкой. Брюнет снова провернул математические операции в своей голове, подсчитав приблизительное время её пробуждения и час, в коем закончится заседание. Затем подставил всё это под процент опасности, которая может грозить Сакуре без Учих и с ними. Решение определило себя само.

Итачи взял девушку на руки и, чувствуя себя грешником, несущий свой крест, твердой поступью зашагал обратно на балконы. Однако там его встретил один только Нагато у барной стойки.

— Где все? — сдержанно спросил Итачи.

Нагато быстро обернулся и слегка приклонился.

— Итачи-доно, они ушли в зал заседаний. Мы ждали вас час. Время уже три часа ночи. Вы сказали нам быть в это время на своих местах.