Возвращение русской гейши

— А я подумал, что ты влюбилась и у тебя бурный роман, — тихо заметил он.

Я посмотрела на его точеный профиль и улыбнулась. Мне всегда было приятно общество господина Кобаяси. Его незаметное обаяние, философское отношение к миру и себе, острый ум и скрытая сексуальность притягивали. К тому же я всегда воспринимала его как Мастера и постоянно ощущала связь между нами. Мне казалось, что веревки, которыми он опутывал меня, превратились в невидимые, и они явно существовали на моем теле. И это незаметно, но неизменно возбуждало.

Господин Кобаяси глянул на меня с непонятным выражением.

— Хотел побродить с тобой по ночному Токио, — после краткого раздумья сказал он. — Но если ты так устала, то, может, просто отвезти тебя домой?

— Я прекрасно себя чувствую, — ответила я, взяв его за дрогнувшую руку. — Но не мешало бы перекусить.

— О, конечно. Хочешь европейскую кухню?

— Пожалуй, — ответила я, подумав с вожделением о хорошо прожаренном куске мяса.

После занятий я чувствовала волчий голод.

Мы заехали в небольшой уютный ресторан, который назывался «Харчевня у дороги», хотя находился на втором этаже ультрасовременного высотного здания в районе Тюо, граничащем с Гиндзой. Я заказала плотный мясной ужин, а на десерт ассорти из крохотных пирожных, таких, как «безе», «наполеон», песочные корзиночки со взбитыми белками. Выпив две чашечки кофе, я откинулась на спинку стула сытая и довольная. Господин Кобаяси с удовольствием наблюдал за мной, пока я поглощала ужин.

— Завидую твоему прекрасному аппетиту, — засмеялся он, когда я после небольшого раздумья заказала еще и порцию мороженого с кусочками ананаса.

— Главное, что я не поправляюсь, — ответила я. — Вся эта энергия расходуется без остатка.

— Да, у тебя великолепное тело, — тихо подтвердил он. — И ты выглядишь, как истинное произведение искусства. Я думаю, хорошо было бы сделать соответствующие фото во время сеанса бондажа. Как ты на это смотришь? Лицо можно закрыть маской, — добавил он.

— Интересно было бы посмотреть на себя со стороны, — ответила я, чувствуя, как появляется легкое возбуждение.

— Договорились. Я решу и сообщу. Тем более у меня есть друг, мы вместе учились в школе. Он довольно известный в Японии фотохудожник. Живет в Киото.

Когда мы вышли из ресторана, господин Кобаяси предложил прогуляться. Мы отправились по освещенным и многолюдным, несмотря на поздний час, улицам, болтая ни о чем. Я чувствовала себя бодро, словно и не занималась целый день.

— Пожалуй, я тоже хочу выпить кофе, — неожиданно сказал он, останавливаясь возле какого-то бара.

— Хорошо, — весело согласилась я.

— Но учти, Танюша, — добавил он и рассмеялся, — это так называемая «кофейня без трусов».

— Что, мне при входе нужно снять трусы? — расхохоталась я. — Как обычно при входе снимают обувь?

— О, нет, конечно, — улыбнулся господин Кобаяси.

Когда мы вошли в небольшой зал, я обратила внимание, что пол зеркальный. Мы уселись за маленький круглый столик, я с недоумением огляделась по сторонам. Кафе на вид было совершенно обычным. Между столиками ходили официантки в униформе, состоящей из пышных красных коротких юбочек и белых блузок. Единственное, мне показалось, что все они довольно неуклюжи. У них постоянно что-то падало с подносов. И когда одна из них резко наклонилась за выскользнувшей ложечкой, я заметила, что она без трусов. Прыснув, я подтолкнула господина Кобаяси. Он молча показал мне на пол. В этот момент к нам подошла другая официантка. И я увидела в зеркальном отражении ее голые ноги и черное пятно волос, мелькающее при движении. Господин Кобаяси невозмутимо сделал заказ. Я тоже решила выпить кофе. Он также заказал бутылку дынного ликера. Я с любопытством следила за работой официанток и видела, что все мужчины без исключения не могут оторвать взгляд от пола, когда они подходили к их столикам.

— Здесь есть еще один этаж, — сказал господин Кобаяси. — И там другая картина.

— В смысле? — уточнила я.

— Под нами находится еще один зал. Этот зеркальный пол прозрачен, как обычное стекло. Представляешь, зрелище на потолке в зале под нами?

— О, да! — расхохоталась я. — Особенно, когда девушки присаживаются, чтобы что-нибудь поднять с пола.

— Можем спуститься туда, — тихо предложил господин Кобаяси.

— Не стоит, — сказала я. — Все-таки я пока традиционной ориентации.

— Намек понял, — улыбнулся он. — Но ты моя гостья, вернее, гостья моего города, так что сейчас мы отправимся в другое место, где тебе будет более интересно.

Мы вышли из кофейни. Господин Кобаяси остановил такси. Буквально через пятнадцать минут мы притормозили возле другого бара.

— Надеюсь, ты не будешь шокирована, — пробормотал господин Кобаяси, заходя внутрь.

Я с любопытством двинулась за ним.

— Таня, это «онани фудзюку», — сказал он, повернувшись ко мне.

— А что это? — спросила я, пытаясь вникнуть в смысл названия.

— Искаженное — банный клуб для онанистов.

— Посмотрим, — весело сказала я.

Мы зашли в маленький полутемный зал. За столиками, на которых мягко сияли розовые светильники, сидели посетители. Я увидела, что среди них довольно много женщин. В углу была расположена высокая, хорошо освещенная сцена. Мы заняли свободный столик чуть слева от нее. Господин Кобаяси заказал коктейли. После выпитого в «кофейне без трусов» ликера я была немного пьяна, но от коктейля не отказалась. Голова слегка кружилась, я расслабилась, и мне было хорошо. И вот на сцене появился молодой мужчина в длинном кимоно. Он подошел к краю сцены, распахнул полы, и я увидела, что он обнажен. Под одобрительные возгласы зрителей он спокойно взял свой эрегированный член, направил его в зал и начал мастурбировать. Я ошалело уставилась на него. Но он явно не играл. И вот его лицо запрокинулось, глаза закрылись, дыхание участилось. Рука двигалась все быстрее, в зале воцарилась полная тишина. Он судорожно втянул воздух, одна из зрительниц вскочила и подставила ладонь, поймав струю спермы. В зале облегченно вздохнули и шумно начали выражать свое одобрение.

— Ему что, платят за это деньги? — поинтересовалась я, глядя, как мужчина уходит за кулисы. — Это специально обученный актер?

— Нет, что ты! — рассмеялся господин Кобаяси. — Здесь выступают эксгибиционисты, так они у вас называются. Ты же знаешь, какое отношение к ним во всем мире. А у нас из этого сделали бизнес. Эксгибиционист сам платит такому заведению деньги и может осуществлять свои желания сколько душе угодно.

— Офигеть! — не удержалась я от жаргонного словечка.

В этот момент на сцену вышел мужчина вполне почтенного возраста. Он был в коротком кимоно синего цвета. Он просто ходил по сцене и периодически распахивал полы под одобрительные возгласы толпы. Его член с каждой новой демонстрацией наливался все сильнее. В конце выступления мужчина ушел со стоящим, как дубинка, членом, но мастурбировать при зрителях не стал.

Мы провели в этом заведении около часа. Потом решили уйти. Я видела, что господин Кобаяси отчего-то уже прилично возбужден.

«Интересно, а он может заниматься сексом без предварительного связывания?» — мелькнула мысль, и я улыбнулась, внимательно на него глядя.

— Пожалуй, стоит посетить еще одно местечко, — сказал он, и глаза его блеснули. — Раньше я любил туда заглядывать.

Господин Кобаяси подошел к краю тротуара и стал вглядываться в проезжающие такси, но все они были с зелеными огоньками.

— А может, пешком? — спросила я, приваливаясь к нему.

Я была уже прилично пьяна и настроена проказливо.

— Но тут идти с полчаса, — заметил он, обнимая меня за талию.

— Прекрасно! Подышим воздухом.

Мы побрели по улице, обнявшись и хихикая над всякими довольно двусмысленными шуточками, которыми беспрерывно обменивались.

Заведение, в которое мы пришли, господин Кобаяси назвал «обнаженный театр». Когда мы заняли места возле длинного подиума, выдававшегося далеко в зал, действие было в полном разгаре. Голые девушки сидели на его краю и, раздвинув ноги, демонстрировали мужчинам свои «яшмовые ворота». Те внимательно вглядывались, некоторые раздвигали пальцами, а один даже изучал в большое увеличительное стекло. Девушки с невозмутимыми лицами позволяли рассматривать себя, некоторые ложились на спину и раскрывались полностью, широко разводя ноги.