Возвращение русской гейши

— А вот и инструмент, — сказала госпожа Цутида, подавая мне балалайку.

— Не мешало бы вам позаботиться и о русском угощении, — заметила я, беря балалайку и пытаясь настроить ее.

— Что ты имеешь в виду? — тут же заинтересовалась она.

— Почему бы к русской гейше не подать ледяную водку и соленые огурцы?

— О, да! — тут же восхитилась она и, быстро подойдя к телефону, сняла трубку.

«Нет, все-таки она молодец, — подумала я, прислушиваясь к певучей японской речи. — Быстро сориентировалась».

Мое появление в новом облике вызвало определенное замешательство у мужчин и явный интерес. А когда я поднесла маленькие хрустальные стопки с ледяной водкой, они шумно выразили одобрение. Некоторые пытались говорить со мной, используя расхожие русские выражения типа «балалайка карашо». Причем они выговаривали «карасе», так как шипящие в японском языке отсутствуют. Я исполнила несколько народных песен. Затем решила научить гостей водить русский хоровод. Они бурно выразили готовность и встали в круг, взявшись за руки. Я заметила, как госпожа Цутида смотрит на все это с легким испугом. Но потом, видя непритворную радость гостей, сделала знак своим девушкам, и они присоединились к нашему кругу. Так как на этой вечеринке присутствовали только мужчины, то наш хоровод выглядел несколько странным. По кругу стояли сплошные темные официальные костюмы, между которыми выделялись несколько ярких цветастых кимоно. Я стояла посередине с балалайкой в руках и объясняла, что делать. Потом заиграла «Метелицу». Мужчины начали смешно топтаться на месте, но я сделала знак одной из гейш, и она, быстро поняв, что от нее требовалось, дала направление движению. Я запела:

— Вдоль по улице метелица метет, за метелицей мой миленький идет.

И многие, к моему удивлению, начали подпевать одними звуками, весьма точно воспроизводя мелодию. Хоровод медленно двигался вокруг меня, улыбающиеся лица были повернуты в мою сторону. Когда я закончила, все остановились, не разнимая рук, и вопросительно на меня смотрели. Я поклонилась и захлопала. Мужчины ответили радостными возгласами и тоже начали хлопать.

— Многим понравился твой русский танец, — тихо сказала мне госпожа Цутида, когда мужчины разошлись по залу. — Сказали, что он прекрасно объединяет «ин» и «ё».

Ин и ё соответствовали у японцев китайским инь и ян, женскому и мужскому началам.

— У нас хоровод символизирует солнце, — заметила я.

— И хорошо, — сказала госпожа Цутида. — Главное, что мужчины довольны.

Около двух часов ночи веселье пошло на убыль. Я видела, что многие гости явно устали. Их глаза осоловели, руки непрерывно прикрывали зевающие рты. Я и сама чувствовала, что с удовольствием бы отправилась на покой. Но около трех ночи, когда мужчины начали расходиться, госпожа Цутида подошла ко мне и сказала, что небольшая компания желает продлить удовольствие от общения с русской гейшей. Я неприметно вздохнула и согласно кивнула. Она пригласила пройти за ней. Я быстро попрощалась с гейшами, заметив, что они смотрят на меня явно недоброжелательно. Тогда я приблизилась и тихо проговорила:

— Сожалею, что больше не увижу вас. Через неделю я возвращаюсь в Москву.

И тут же их лица осветились улыбками. Еще бы! Опасная, как они думали, соперница скоро удалится из их коллектива. Я улыбнулась в ответ, поклонилась и отправилась вслед за госпожой Цутидой.

Помещение, в которое она меня привела, выглядело традиционно японским по сравнению с залом, в котором проходила вечеринка. Даже стены напоминали скользящие рамы сёдзи, обычно оклеенные полупрозрачной бумагой. А так как за ними находились источники мягкого красноватого света, то казалось, что это матовые окна, подсвеченные лучами заходящего солнца. Я знала, что мы находимся на двадцатом этаже современного здания и за окнами давно темно, но впечатление было именно таким. От этого освещения в комнате царил приятный розоватый полумрак. Посередине на толстых циновках стоял квадратный низенький столик. Вокруг него на полу уже расположились трое мужчин. Госпожа Цутида что-то сказала им и удалилась. Меня пригласили присесть. Я заметила, что на столе стоит початая бутылка водки. Разноцветные роллы лежали на плоском блюде рядом. Я устроилась между пожилым толстячком и худощавым парнем с густыми волосами, подстриженными в длинное «каре». Напротив меня сидел мужчина средних лет с таким красивым лицом, что казалось, оно вылеплено рукой искусного скульптора. Вначале я немного растерялась. В своем красном сарафане, без белого грима среди мужчин, одетых в официальные костюмы, я чувствовала себя дискомфортно. Но тут увидела, что у толстячка рюмка практически пуста. Я взяла бутылку и подлила ему. Он оживленно закивал и предложил мне. Себе я налила на донышко и подняла рюмку. К моему счастью, все трое прекрасно говорили на английском. Мы выпили.

— У нас своеобразный клуб, — сказал толстяк и улыбнулся.

— Коллекционеров, — добавил молодой и тоже улыбнулся.

— И что вы коллекционируете? — поинтересовалась я, автоматически улыбаясь в ответ.

— Страшные рассказы, — усмехнулся красавчик, сидящий напротив меня. — И чем страшней, тем лучше, — шепотом добавил он и наклонился ко мне через стол.

Мужчины прыснули.

— Вот мы и решили послушать страшные истории твоей родины, — сказал после паузы толстяк. — Мы обычно тянем жребий, кому начинать. А потом по кругу.

Молодой протянул мне четыре сложенные вместе хаси, палочки для еды.

— У кого конец короткий, тот начинает, — добавил он.

— Но не думай, — неожиданно сказал красавчик, — у нас тут у всех концы длинные.

Они дружно расхохотались. Я тоже не смогла сдержать смеха и вытянула палочку. Она оказалась длинной. Затем настал черед мужчин. Короткая досталась молодому. Он сделал большой глоток водки и начал рассказывать:

— На границе префектур Кумамото и Оиты есть действующий вулкан Асо с несколькими кратерами. И вот в одном из них прячется дворец, в котором в праздник весеннего равноденствия Сэцубун собираются кошки со всей Японии. Однажды молодой охотник заблудился в этих горах как раз в этот день. Он шел долго по горной тропинке и, очень устав, прилег под развесистой сосной. Когда он проснулся, то увидел, что неподалеку на валуне сидит девушка неземной красоты.

— Нам пока не страшно, — неожиданно встрял толстячок и глянул на меня.

Я заметила, что его рюмка пуста, и тут же подлила. Он улыбнулся и устремил взгляд на рассказчика.

— Охотник приподнялся и радостно спросил, кто она и как здесь оказалась, — продолжил после паузы молодой. — Девушка приблизилась, но не отвечала. Охотник поразился цвету ее круглых глаз с приподнятыми уголками. Они были зелеными, как виноград, а черные зрачки узкими, как у кошек. «Ты устал, — промурлыкала она нежным голоском, — испей водицы из прохладного источника». Охотник тут же вспомнил истории о Нэкодаке, кошачьей горе. Но он никогда не верил им и только смеялся над рассказчиками. Он встал и пошел за девушкой, облизываясь на ее стройное тело, колышущееся под тонкой одеждой. Но когда он попил воды, то тут же почувствовал, как тело начинает сильно зудеть, как ногти превращаются в коготки, а усы становятся редкими и длинными. Скоро он понял, что покрывается шерстью, и закричал от ужаса. И в то же время он почувствовал, что его член значительно вырос, а яйца отяжелели. Девушка привела его во дворец и, превратившись в кошку, исчезла. А наш горе-охотник вынужден был и днем и ночью удовлетворять ненасытную королеву кошек, а также ее придворных дам и даже их служанок.

— Это для разминки, — сказал толстячок после паузы, во время которой мужчины пили водку и ели роллы.

«Н-да, трахать круглосуточно, — подумала я, — это, наверное, главная страшилка для любого мужчины любой национальности».

Я видела, что их глаза заблестели, и они поглядывают на меня весьма недвусмысленно. Видимо, эта сказка вызвала вполне определенный настрой. Я тоже почувствовала странное возбуждение, неожиданно представив себя кошечкой под этими тремя возбужденными котами.