Шалая любовь моя

– Эдуард, ступайте прочь! – прокричала она в решетку громкоговорителя. – Ступайте к своему работодателю и сообщите, что он может оставить все подарки себе. Мне они не нужны!

– Мисс Кингстоун, – тоскливо отозвался шофер, – если я не доставлю эти коробки, то останусь без работы. Пожалуйста, нажмите на кнопку, чтобы я мог войти.

Привалившись к стене, Лейси закрыла глаза. Нет, она не хочет, чтобы из-за ее прихоти вышвырнули человека с работы. А поскольку она больше не любит Майкла, то какая разница? И вдруг пробудившийся от спячки проказливый чертик шепнул, что вовсе незачем сидеть весь вечер взаперти, когда у дверей подъезда стоит человек, приглашавший ее на чемпионат по борьбе и в китайский ресторанчик. При мысли о ресторане желудок Лейси явственно заурчал. Она вдруг вспомнила, что еще не обедала.

«Вот оно!» – встрепенулся озорной чертенок.

– Эдуард! – нажала Лейси кнопку «Говорите». – Как насчет свинины под кисло-сладким соусом?

«Тебе и в самом деле надо выбраться из четырех стен, – рассудительно подсказал чертенок. – Хотя бы на часок-другой».

– Эдуард, – приглушенно заговорил чертенок ее голосом, – не прокатиться ли нам до Бродвея?

Ее собеседник не отзывался. Лейси прикусила губу. Быть может, Эдуард слишком боится своего работодателя, чтобы решиться повести ее в ресторан.

– Эдуард! – окликнула Лейси. Внутренний голос уверял ее, что пообедать в компании шофера ничуть не предосудительно. Что может быть плохого в посещении китайского ресторанчика в компании высокого, красивого блондина? Это наверняка лучше, чем есть в одиночестве.

– Да, – внезапно откликнулся шофер каким-то полузадушенным голосом и кашлянул. – Да, я отвезу вас в китайский ресторан, мисс Кингстоун, только впустите.

Лейси переоделась в красный кашемировый пуловер с широкой серебряной цепочкой вместо пояса, линялые джинсы «Леви Штраус» и ковбойские сапожки. Едва она успела разок провести расческой по волосам, как старый лифт в коридоре с лязгом распахнулся.

– Привет! – с веселой улыбкой сказала она, распахивая дверь.

И тут же осознала, что совершила самую жуткую ошибку в жизни. Потому что за дверью стоял отнюдь не Эдуард.

Заполняя собой дверной проем, перед ней замер самый здоровенный грабитель из всех, каких Лейси видела в жизни или в кино. Он был облачен в черную кожаную куртку с блестящими заклепками, черные облегающие джинсы и сапоги. Лицо закрывало черное пластиковое забрало мотоциклетного шлема, делавшее этого верзилу точной копией Дарта Вэйдера.

– Грабят! – пролепетала потрясенная Лейси. Рассудок ее внезапно помутился, голос отказывался повиноваться. – Грабят!

– Господи Иисусе! – прорычал грабитель.

– Помогите! Полиция! – завопила Лейси, пытаясь захлопнуть дверь, припертую сапогом великана. – Тошнилка! – вдруг уцепилась она за мелькнувшую искрой тщетную надежду. – Кэнди! Грабят! Грабят!

– Проклятье! – с раздражением бросил чудовищный тип. – Не зови эту дурацкую собаку, я только что надраил сапоги.

Грабитель распахнул куртку одной рукой, обнажив широкую грудь, обтянутую черной футболкой, на которой красовалась надпись «ХАРЛЕЙ-ДЭВИДСОН ДЕЛАЕТ ЭТО ДОЛЬШЕ И КРУЧЕ».

– Нет! Нет! – горланила Лейси, пиная нападающего в голени. Затем, вспомнив уроки карате, резко ударила его под дых. – Грабят! Убивают! Умираю!

– Проклятье! – снова пророкотал грабитель, поднимая забрало и стаскивая с головы шлем.

Из-под маски Дарта Вэйдера показалось суровое лицо, копна черных вьющихся волос, губы, сложившиеся в угрюмой ухмылке, и серо-стальные глаза.

– Черт побери, какой еще китайский ресторанчик?! – рыкнул грабитель. – Отныне и впредь по китайским ресторанчикам вожу тебя только я! Так что выбрось Эдуарда из головы.

21

– Я же сказала, что выйду за тебя, какого черта ты меня утаскиваешь силой! – выкрикнула Лейси, когда смахивающий на рокера мотоциклист снял ее с сиденья «Харлея-Дэвидсона» и осторожно поставил на все еще трясущиеся от страха ноги. – Где мы? Я хочу обратно в Нью-Йорк!

– Это и есть Нью-Йорк, – лаконично ответил грозный верзила, осторожно снимая с Лейси мотоциклетный шлем. Светлые волосы каскадом упали ей на плечи, и Майкл осторожно отвел их с ее лица. – Это Бруклин.

«Придется поверить на слово», – подумала Лейси, озираясь по сторонам. «Харлей» остановился в тесном переулочке среди складских ангаров и доков; ночной воздух был напоен крепким маслянистым запахом залива Нью-Йорк. Пусть это даже и Бруклин, но зачем они здесь?

Как только Майкл отпустил ее, чтобы поставить мотоцикл, Лейси пошатнулась, борясь с дурнотой. В ушах у нее до сих пор звенело после бешеной гонки по мосту Пятьдесят седьмой улицы в потоке стремительно несущихся машин, а потом – со скоростью космической ракеты – по шоссе на юг от Гауэнас-канала. Лейси смутно понимала, что если это действительно Бруклин, то они оказались здесь так быстро, да еще в целости и сохранности лишь потому, что Майкл водит мотоцикл с виртуозным мастерством. На одном из поворотов ей даже показалось, что столкновение с междугородным автобусом просто неминуемо. На протяжении всей поездки она прижималась к широкой, крепкой спине Майкла, вцепившись в него руками и ногами в смертельной хватке истязаемого коалы, прильнувшего к самому последнему на свете эвкалипту.

«Да что я тут делаю?!» – недоумевала Лейси. Ее буквально выволокли из квартиры в ночной город и швырнули на сиденье чудовищного «Харлея-Дэвидсона». А теперь она в Бруклине, как утверждает Майкл. Он припарковал мотоцикл напротив единственного освещенного пятачка в этом пустынном переулке – старинного кирпичного здания с неоновой вывеской, гласящей: ГРИЛЬ-БАР «СЕМЬ МОРЕЙ».

– Разве так обращаются с невестой, да еще накануне свадьбы? – вполголоса пробормотала она под нос. – Это возмутительно!

Великан в кожанке закрыл противоугонные замки, снял шлем и сунул его под мышку.

– Я приглашаю тебя на обед, – прозвучал холодный, властный голос президента и председателя совета директоров. – Ты ведь говорила Эдуарду, что проголодалась, не так ли?

Лейси отступила на шаг. Она никак не могла освоиться с мыслью, что ей знаком этот наглый, привлекательный верзила с копной непослушных черных волос и прищуренными глазами, в которых явно ощущался арктический холод. И все-таки это Майкл Эскевария, – твердила она себе, вглядываясь в его суровое лицо с тяжелой челюстью, чувственными твердыми губами и едва уловимыми ямочками на щеках. Сейчас он похож на тех крутых парней-старшеклассников, которые в свое время пытались приглашать ее на свидания. Но Лейси всякий раз лишь испуганно прижимала к груди книжки и спешила вперед, делая вид, что не видит их и не слышит их грубоватых комплиментов.

«Боже милостивый, – изумилась Лейси, не в силах отвести глаз от Майкла, – да ведь он – мечта любой тринадцатилетней девчонки!»

Лейси охватило настолько нестерпимое желание ощутить на губах опаляющий вкус его жадного, жгучего поцелуя, что ей пришлось изо всех сил стиснуть зубы, чтобы не выпалить все напрямую.

Темный верзила потянулся к ней, и Лейси испуганно пискнула, но он лишь поправил джинсовую куртку Лейси и до верха застегнул «молнию».

– Отвези меня домой, – взмолилась Лейси. – Пожалуйста, не надо делать того, что ты задумал, Майкл! Теперь не время для мести. Мне ведь еще надо вымыть голову и уложить волосы. Ты разве не хочешь, чтобы я завтра хорошо выглядела? – жалобно поинтересовалась она.

– Ты всегда выглядишь прекрасно, только не расстегивай куртку, – бесстрастно проронил он, потом, полуобняв ее своей огромной рукой, куда-то повлек за собой. – Я хочу показать тебе кое-что.

Они пересекли темный пустынный переулок, направляясь к гриль-бару «Семь морей». Лейси всю дорогу тщетно пыталась вырваться. Не отпуская ее, Майкл распахнул дверь.

– Мне надо домой! – завопила Лейси, цепляясь за косяк. – Мне надо выбрать вещи для свадьбы! Я больше не голодна! Честное слово, я просто подтрунивала над Эдуардом!