Опрометчивый поцелуй

– Джилли, – сказал он злым голосом, – я не в настроении шутить!

Она засмеялась и открыла дверь.

Он сделал шаг назад. Не из-за того, что оправдались его худшие опасения, а потому что она выглядела ослепительно. Джилли закружилась на высоких каблуках. «Вот что сделает мне карьеру», – пронеслось у него в голове.

– Ну что скажешь? – спросила она.

– Ты великолепна… – выдавил он из себя злым тоном.

На ней был черный смокинг с атласными вставками по бокам, белая рубашка и красный галстук. Волосы были собраны на затылке и повязаны бархатной лентой, в ушах – жемчужные сережки, а лак на ногтях – золотистого цвета.

– Ну не сердись, – сказала она. – Я шутила… А смокинг из коллекции Билла Блэсса тысяча девятьсот семидесятого года.

Рори проглотил язык. То, что этот костюм действительно из коллекции Билла Блэсса, он не сомневался. И его не шокировало то, что Джилли была одета в классический костюм, его шокировало то, что даже в нем она была так сексуальна, что он дал себе слово не смотреть ни на одну женщину в течение всего вечера и не давать Джилли с кем-либо разговаривать.

– Да, дорогая. Честно говоря, не ожидал. Нам пора. – Их уже, несомненно, ждали. Они спустились в лифте на первый этаж, перешли в другую башню. И поднялись на тридцать седьмой этаж, где находился ресторан. В течение всего этого времени Рори старался не смотреть на Джилли – не из-за того, что его что-то не устраивало в ее внешнем виде, а из-за того, что он боялся не удержаться – она ему необычайно нравилась в этом костюме. Он вел себя так странно, что Джилли забеспокоилась:

– Мне надо было надеть что-то другое?

– Нет, – отвечал он односложно, стараясь не смотреть на нее.

Мешал клерк в лифте, иначе Джилли рисковала быть зацелованной до смерти. В глубине души Рори восхищался смелостью и находчивостью Джилли. «У нее хороший вкус, – думал он. – И она понравится сенатору. Хо-хо-хо… то ли еще будет…»

Метрдотель встретил их у лифта. Он кивнул Рори и одарил Джилли профессиональной улыбкой. В ответ Джилли обворожительно улыбнулась (так показалось Рори), и у нее на щеках появились знакомые ему ямочки. Рори воспользовался ситуацией и, придерживая Джилли под локоть (нарушая их договор), прошел следом за метрдотелем, который привел их в отдельный зал, где находились сливки демократической партии. Он все еще боялся, что Джилли не произведет должного впечатления на сенатора.

– Джилли… – пробормотал он, и она оглянулась, улыбаясь своими красивыми полными губами. – Я всегда рядом и помогу тебе…

Она не успела удивиться, как раздался голос:

– А вот и вы! Проходите, проходите!

Чарли Джэкс собственной персоной поднялся, чтобы проводить их к Бенджамину Фитцпатрику. Он был явно навеселе и совсем не походил на того чопорного политика, каким его знал Рори. Джилли последовала за Рори. В зале было несколько групп людей. Все пили коктейли. Джилли остановилась. Сенатор разговаривал со стоявшей рядом с ним женщиной. В следующее мгновение он повернулся к ним. Рори задержал дыхание. На морщинистом лице сенатора ничего нельзя было прочитать. Он передал кому-то свой бокал, двигался очень быстро и четко, не прихрамывая, ничто не говорило о его застарелом артрите – подарке долгих лет службы на флоте. Рори видел, как напряглись плечи Джилли, и пожалел, что привел ее сюда. Он понимал, что сейчас с позором будет изгнан из этого общества. Сенатор слыл поборником морали.

Вдруг сенатор улыбнулся.

– Бог мой! – воскликнул он. – Джиллиан Бакстер. Какими судьбами. А… я догадываюсь, что в этом виноват ваш жених.

К удивлению Рори, Джилли улыбнулась. На ее щеках обозначились ямочки, и она ответила:

– Зовите меня Джилли Скай, дядя Фитц. – Сенатор протянул руки:

– Как бы ты себя ни называла, добро пожаловать, милая девочка. – Он прижал ее к своей груди, а Джилли засмеялась, обнимая его в ответ.

Ошеломленный Рори едва не проглотил язык. Кто-то сунул ему в руку бокал с коктейлем, а потом сказал:

– Ты выглядишь очумело. – Это был Чарли Джэкс. – Я понятия не имею, кем доводится твоя невеста сенатору, но мне кажется, что ты и сам не знаешь, с кем ты резвился все это время.

Грэг остановился возле магазина «Вещи прошлого». Темнело. Он заглушил двигатель и посмотрел на Ким, стараясь прочесть на ее лице ответ на собственное признание. Он притронулся к ней и почувствовал, что Ким окаменела.

– Я не шучу… – сказал он.

– Мне кажется, у нас ничего не получится… – ответила Ким.

– Если бы ты сказала мне об этом четыре года назад, я бы тебе поверил, – признался он, – но теперь я знаю себя…

– Грэг… Грэг, ты сам не понимаешь, что творишь. – Ее голос звучал печально.

– Я полюбил тебя сразу, – сказал он. – И с тех пор у меня было время понять себя.

– Зато я себя не понимаю, – произнесла Ким. – Я не прежняя Ким. Спасибо Джилли…

– Джилли! Опять эта Джилли?! У тебя хорошая подруга.

– Да, – согласилась Ким, не усматривая в его словах ни иронии, ни надменности. – Она многому меня научила.

Грэг вспомнил о том, как Ким зарабатывает себе на жизнь. Признаться, он не ожидал, что Ким сможет найти себя в учебе и работе.

– Я целиком на твоей стороне, – сказал он.

– Странно… – произнесла она. – Мне кажется, не пристало наследнику моего бывшего мужа признаваться в своих слабостях, тем более что тебе даже не надо шевелить пальцем, чтобы сделать карьеру. Для тебя в жизни все готово заранее.

– Это не моя вина, – возразил Грэг.

– А чья? – с удивлением спросила Ким.

– Так устроен мир…

– Значит, это плохой мир! – с горечью воскликнула Ким.

Он никогда не слышал, чтобы она так бурно выражала свои чувства.

– Да, – согласился он, – но что мне делать?

– Я знала, ты не поймешь, – сказала Ким. – Конечно, мое замужество было большой глупостью. Я потеряла дочь. Но меня больше невозможно купить. Я другая. Я независимая. Если бы я только понимала, какие бумаги подписываю, я бы не сидела здесь с тобой.

Грэг сжал зубы.

– Родерик… Он поступил подло.

– Наверное, я это заслужила! – воскликнула Ким.

– Не говори глупостей! – остановил ее Грэг.