Хроника Торнбери

Сэр Уильям сразу рассказал Томасу лишь ту правду, что была сохранена в дневнике сэра Фитцджеральда, и позволил мальчику в дальнейшем вновь прочесть его от корки до корки. Особый интерес вызвали у Томаса даты будущего, из которого якобы появилась незнакомка. Он понял, что является ее современником, ровесником, он живет именно в ее время, и тогда у него родилась совершенно безумная на первый взгляд идея — найти ее, узнать всю правду и развеять, наконец жестокие обвинения этой женщины в колдовстве, в существование которого он вообще никогда не верил. Самый настоящий рыцарский поступок — спасти честь Дамы, о чем еще мог тогда мечтать романтичный подросток? Мальчик поделился этой мыслью с дедушкой Уильямом и был несказанно рад, неожиданно встретив его горячую поддержку.

'Знаешь, малыш', сказал старик, ' я и сам не раз думал об этом, ведь в завещании сэра Фитцджеральда есть указание, нет, скорее его настоятельная просьба попытаться в будущем отыскать эту женщину. Так что наш с тобой долг исполнить его последнюю волю, и… еще ' — сэр Ульям хитро улыбнулся:

'- Меня безумно забавляет один факт, парень! То, что эта девочка, по моим расчетам почти твоя ровесница, живет сейчас в далекой стране и даже не предполагает, что через несколько лет с ней произойдет абсолютно невероятная история, бедняжка неожиданно и навечно войдет в историю нашей семьи, в хронику Торнбери….'

Шел 1999 год, Томасу исполнилось 20 лет, и молодой человек уже точно для себя решил, что при удачно сложившихся обстоятельствах в 2009 году он будет в Москве и начнет искать незнакомку, точнее Элен Соколоф, ее имя было известно.

Томас обрел тайного союзника в лице своего любимого дедушки, который попросил его не говорить ни слова, ни отцу, ни Саймону о задуманном… Эти двое прагматиков и неисправимых реалистов совершенно точно не будут в восторге от безумной идеи Томаса и вполне могут воспрепятствовать ее осуществлению. Таким образом, мальчик и старик заключив между собой тайный союз, начали ждать.

Тем временем Том оканчивал филологический факультет лондонского университета Королевы Марии со специальностью лингвист, становясь специалистом по славянским языкам, и его предстоящее посещение России было вполне логичным и не вызвало бы излишних подозрений у отца. Семья в это время почти постоянно жила в Лондоне, Саймон и Джордж Коллинзы не хотели находиться вдали от офиса, а Томас, наоборот, оставался мобилен, как студент — филолог, он мог сдавать зачетные и курсовые работы он лайн. И он старался, как можно больше проводить время в поместье, рядом с любимым сэром Уильямом, который слабел на глазах.

В 2003 году дедушки не стало, Томас тяжело пережил его кончину, хотя и подспудно ожидаемую, но случившуюся как всегда совершенно внезапно от апоплексического удара. Когда он входил в дом после велосипедной прогулки по окрестностям, то уже понял, что с самым родным человеком случилось непоправимое, в холле дома повисла мрачная тень смерти.

После похорон сэра Ульяма, Томас остался совсем один, наедине со своими иллюзиям, мыслями, один в волшебном мире, куда он более никого не пускал, да и не хотел пускать.

Он часто до темна засиживался в кабинете покойного дедушки, мысленно разговаривая с ним, обсуждая последние новости, спрашивая совета, который к сожалению уже не получал.

Время шло, Томас успешно окончил бакалавриат и подал заявление на конкурс в магистратуру. Ему всегда нравилось учиться, и в будущем он планировал заняться исследовательской работой по изучению общих языковых корней южных славян. Чем и занимается последнее время. Безусловно, для семьи он уже давно стал отрезанным ломтем, и отец с Саймоном более не принимали в его жизни никакого участия, перестали в нее вмешиваться, предоставив джуниора самому себе. Благо их общее состояние неуклонно росло, преумножаемое коммерческим гением и упорством старшего брата, и не было острой необходимости подыскивать младшему сыну- неудачнику прибыльную работу или богатую партию.

Вот так складывалась жизнь Томаса Коллинза, тихо и спокойно, в ожидании осуществления намеченной цели. Безусловно, он замечал свое внешнее сходство с сэром Фитцджеральдом, но никогда не придавал этому особого значения. Это немного льстило ему, но не более.

— Внимание, наш самолет начал снижение, просим Вас пристегнуть ремни и вернуть кресла в вертикальное положение. Примерно через полчаса мы совершим посадку в аэропорту Лондона Хитроу. Местная температура 18 градусов выше нуля. Осадков не ожидается. Спасибо за внимание.

Я второй раз в Лондоне и шла по аэропорту более уверено, чем два года назад. Никогда не забуду, как тогда пограничный контроль навязчиво допытывался у меня, с какой целью и как надолго прилетела я в Туманный Альбион, есть ли у меня средства для существования, сколько их, когда я намереваюсь покинуть их гостеприимную страну. Один из офицеров задавал вопросы, а женщина рядом следила за моей реакцией. Меня невероятно злил этот допрос, но приходилось терпеть, иначе мои эмоции сыграли бы негативную роль, и всесильные офицеры запросто запретили бы мне выход в город. Какого черта они в прошлом пустили к себе весь арабский мир с их своеобразной, мягко говоря, культурой и менталитетом, приютив даже посланцев эмиров из Аль Каиды, которые следуя своим извращенным понятиям благодарности за оказанное гостеприимство запросто взорвали лондонское метро и заминировали несколько трансконтинентальных самолетов? Теперь англичане выслуживаются перед своим собственным бессилием что-либо изменить в миграционной политике, задают излишние, а порой глупые и унижающие достоинство вопросы. Конечно, я понимаю, что перед законом все равны, но, пожалуй, можно было бы быть более внимательным к людям, и видеть разницу между белой женщиной из европейской части России, не имеющей даже мысли попросить убежища и галдящим выводком из Малайзии, предпочитающим срываться с насиженных мест целыми семьями. Тем не менее, мне пришлось пройти через ответы на те же унизительные вопросы, что и отец многочисленного смуглого узкоглазого семейства. Априори — дарованная государством власть на чиновников всех времен и народов действует одинаково противоречиво, если не сказать пагубно.

На этот же раз обошлось без стояния в длинных очередях и без изнурительного допроса, видимо наличие длительной визы и частного приглашения придали мне более высокий статус доверия, чем обычному туристу. Я прошла пограничный контроль быстро и без проблем. Получив багаж и выйдя в зал ожидания, я в нерешительности остановилась. Поискала глазами Томаса, но безуспешно, его не было. Я немного расстроилась, но в этот момент увидела пожилого мужчину, одетого в безукоризненно строгий и элегантный черный костюм, держащего высоко на вытянутой руке табличку с моим именем. Боже мой, какой респект, ему не хватает только белых перчаток! — мелькнула ядовитая мыслишка, будь он в перчатках, то я бы просто постеснялась к нему подойти. Мой внешний вид явно не соответствовал виду человека, посланного мне на встречу, но делать нечего, скрепя сердце, и опустив в смятении голову, я подошла к встречающему седому господину и тихо, боясь, что кто — то услышит, представилась. Смешно! Мы сами в голове создаем себе лишние проблемы, никому вокруг не было дела до моих простых джинсов и куртки! Мужчина любезно и уважительно улыбнулся, поспешно взял маленький чемодан и вежливым жестом предложил последовать за ним. Около выхода из терминала нас ожидал новый темно зеленый Лэнд Ровер, и шофер, быстро загрузив мой скромный багаж, почтительно открыл заднюю дверь и предложил руку, чтобы помочь мне забраться в высокую машину. Я поблагодарила и удобно устроившись на мягком сидении, постаралась немного расслабиться

(Все хорошо, Елена, причин для беспокойства не было и нет, все замечательно, тебя встретили как королевскую особу со всем уважением и вниманием, сейчас просто угомони растрепанные эмоции и начни, наконец, получать удовольствие!)