Свет с небес

Когда он взялся за молнию на джинсах, слабый голосок здравого смысла предупредил Эллис, что у нее еще осталась последняя возможность встать и уйти. Но тут, прежде чем она сумела понять, что произошло, в сердце ее что-то распахнулось и золотое тепло понимания затопило ее щедрую душу.

В тот же миг она распростилась с последними романтическими мечтами глупой юности. Она поняла, что женское тело служит не только для удовлетворения желаний мужчины и рождения его детей. Нет! Оно дарит любимому забвение. Или покой. Или счастье. Оно способно исцелить боль, которой он ни за что не захочет поделиться.

Тело женщины без слов говорит мужчине, что на этом свете есть кто-то, кто любит его — любит так сильно, что с готовностью отдает всего себя ради любимого. Если ты в беде, женское тело спрячет тебя и успокоит, укроет от жестокости жизни — пусть ненадолго, но защитит... Оно щедро дарит все то, чего мужчина никогда не попросит у женщины и едва ли сознается даже себе, как ему бывает необходимо именно это.

Эллис поняла, что то, что Нейлу сейчас нужно от нее, не имеет ничего общего с наслаждением. Но что бы то ни было, она хотела дать ему все, в чем он нуждался.

Она слабо вздохнула, когда впервые в жизни увидела, как проявляется мужское желание. Он такой... такой огромный, в ужасе подумала она. У нас ничего не получится...

А Нейл внезапно замер, откинув голову назад, стиснув кулаки. Лицо его исказила гримаса боли.

Первый раз... нашептывал холодный голос рассудка, едва различимый сквозь шум крови в ушах. Ее первый раз... Он вздрогнул и внутренне напрягся, призывая на помощь последние остатки самоконтроля.

— Эллис, — почти проскрежетал он. Хриплый голос с трудом пробивался сквозь стиснутое волнением горло. Он заставил себя посмотреть на нее. Черт возьми, в этой проклятой белой рубашке она похожа на невинную жертву, приносимую на алтарь... Ее первый раз... — Эллис, я не знаю... Я не думаю, что смею...

Голос его оборвался. Мучительная жажда ее тела заставила его замолчать. Этой жажде не было никакого дела до всех его переживаний.

Он прекрасен, подумала женщина, забыв весь свой страх в ответной лихорадке желания. Прекрасен, как темный ангел. Темно-каштановые волосы покрывали его тело, значит, голова его посеребрилась слишком рано. Каштановые завитки украшали широкую мускулистую грудь и сбегали вниз... к самой чувственной части мужского тела. А там... Эллис глубоко вздохнула и перевела взгляд на искаженное болью лицо Нейла.

— Все в порядке, Нейл, — словно сквозь стену донесся до нее собственный голос. Она протянула руку. — Все в порядке.

Сейчас она чувствовала себя щедрой, всепонимающей и всемогущей, как мать-земля. Она предлагала ему подойти и взять все, в чем он нуждался.

— Эл... О Боже, Эл...

Крупная дрожь сотрясла его тело, когда нежные теплые ладони легли на его изрубцованную спину, коснулись шрамов на ягодицах.

— Все хорошо, — шептала Эллис, — все хорошо.

Каким-то шестым чувством она знала, что так все и будет, что бы ни произошло сейчас между ними. Возможно, последующие несколько минут окажутся не очень приятными для нее, но разве это имеет хоть какое-то значение? Ведь она нужна ему!

Ее первый раз... Эти слова звучали в ушах Нейла, и он хотел, честно хотел, чтобы и ей было хорошо. Задыхаясь от нетерпения, он снял с нее ночную рубашку, едва сдержавшись, чтобы не порвать ее. И когда наконец Эллис предстала перед ним совсем нагой, он увидел стыд в ее зеленых глазах и краску смущения, залившую щеки и шею.

— Красивая, — хрипло выдохнул он. — Какая ты красивая.

Он обвел ее жадным взглядом, всю-всю — от головы до пят, чувствуя, как тело его напрягается и пульсирует при виде каждого нежного изгиба...

Большие полные груди, которые он ласкал и целовал вчера... розовые ареолы вокруг сосков и сами соски, уже набухшие и затвердевшие, зовущие его руки... но нет. Не сейчас. Еще не время.

Его взгляд скользнул ниже, к узкой изящной талии. Черт возьми, неужели она так стройна? Так изысканна? А потом его взор остановился там, где облачко огненных завитков сильнейшим магнитом звало к себе его тело.

Проклятье! В другое время он, возможно, сумел бы оценить и это. Но сейчас важнее было совсем другое...

Нейл отвел взгляд и встретился с зелеными глазами, в которых прочел борьбу стыдливости с желанием. И тогда, цепляясь за последние остатки самоконтроля, он нагнулся, чтобы поцеловать Эллис.

Как только его горячий язык коснулся ее языка, Эллис ощутила, как волна чувственности захлестнула ее, как она растворилась в ней. Каждой клеточкой своего тела она ловила его прикосновения, разжигающие желание и заставляющие ее прижиматься все сильнее и сильнее к телу Нейла, к его жару, силе... И твердости.

Руки Нейла были нетерпеливы, почти грубы, но она не замечала этого. Ей было все равно... Нет, совсем не все равно! Его нетерпение разбудило ее страсть, заставило почувствовать себя желанной. Оказывается, это так прекрасно, когда тебя хотят столь жадно, столь нетерпеливо, даже грубо. Для Эллис не имело значения, что Нейл не разменивается на нежность и ласку, что он вообще почти не считается с ее переживаниями. Потому что ничто на свете не могло сравниться с пьянящим блаженным ощущением того, что мужчина жаждет тебя... жаждет так страстно.

Впервые за десять лет Эллис чувствовала себя женщиной. Это ощущение подарил ей Нейл, так какое же тогда имеет значение то, даст ли он ей что-нибудь еще?! Благодаря ему, Нейлу, хотя бы на несколько минут она стала настоящей женщиной.

Его пальцы скользили вниз и коснулись нежных створок, покрытых огненно-нежными завитками. Женщина задохнулась, но ни единым словом не ответил он на ее безмолвный ужас. Он только продолжил ласку, и вот уже Эллис сладострастно изогнулась, плотнее прижимаясь к его телу.

С хриплым прерывистым полустоном-полусмехом Нейл припал губами к ее груди, а пальцы его длили интимную ласку — скользили, гладили, все больше и больше убеждались в готовности Эллис... и в ее неопытности.

Эллис стонала под его ласками. Она больше не чувствовала себя щедрой матерью-землей, она позабыла все, что только что так ясно представляла себе, она стала заложницей новых чувств, поглотивших ее существо. Наслаждение заполнило ее тело... интересно, почему ни в одном анатомическом учебнике не изображен нерв, соединяющий соски с лоном? Ведь должен же он быть — иначе почему каждый раз, когда Нейл касается губами ее груди, это Немедленно отдается диким чувственным спазмом в низу живота.

А его пальцы... о, его пальцы, они дарят немыслимое наслаждение, будят жажду и желание. Когда Нейл наконец раздвинул ее ноги и устроился между ними, Эллис позабыла обо всех своих опасениях. Неужели она могла подумать, что это не получится?! Теперь она точно знала, что получится. Как угодно. Все равно как... все равно.

Она почувствовала, как Нейл вошел в нее... О Боже, неужели так это и должно быть?!

Острая боль моментально развеяла угар возбуждения. Судорожно вздохнув, она все же сумела подавить крик и, подняв глаза, увидела прямо над собой искаженное лицо Нейла.

Это, оказывается, совсем не приятно, думала Эллис, со страхом ощущая, как он проникает все глубже и глубже. Больше всего на свете сейчас ей хотелось, чтобы он оставил ее — немедленно, пока не стало еще хуже. О Боже, кажется, сейчас что-то порвется!

Эллис прекрасно знала, что первый раз обязательно сопровождается неприятными ощущениями, но она была совершенно не готова испытать болезненную переполненность и чувство напряженности, когда кажется, что вот-вот разорвешься... Неужели все женщины прошли через это? Неужели к этому можно привыкнуть?!

Нейл перестал проникать внутрь, и она с облегчением вздохнула, когда он начал обратное движение. Но тут же почувствовала новый толчок, потом еще, еще и еще. Она поняла, что сейчас служит лишь средством для чего-то непонятного, происходящего внутри Нейла, и ей остается лишь терпеть.

Горячая слеза упала на ее щеку. Потом другая.