Чипсы (СИ)

На следующий день после валентинок я в наглую села в столовой напротив Дэна и больно ударила его под столом ногой по голени. Он вскрикнул. Посмотрел на меня испуганно. Я с ненавистью смотрела на него. Ещё раз ударила и ещё. Он промолчал. Зачем я это сделала? Не знаю. Может быть, чтобы снова начать общение. Подойти и извиниться я не могла - я была кругом виновата и рефлекторно пыталась обидеть ещё.

На следующий день меня попытались оттеснить от Дэна Злата и Макс. Но я громко заявила, точнее -раскричалась, что это моё место.

-- Хорошо, -- сказали Макс и Злата и сели напротив меня справа и слева от Дэна и начали пинать меня ногами. При этом Злата кричала:

-- Евгения Станиславовна! Арина пинается!

Я и правда пинала их в ответ. Колотила под столом ногами как молотилка. Вдруг подошёл Димон, брат Дэна, и Илька. Сейчас я знаю, что Дэн рассказал дома брату правду и о драке, и о моих наездах в столовой. Димон, хоть и был в ссоре с Илькой, подошёл и пересказал ему. Илька не поверил. И они специально пришли в столовую подсмотреть за нами.

-- Ты что же это делаешь? - спросил Димон.

-- Они первые начали, -- зло ответила я.

-- Втроём на одну? - закричал Илька на Дэна, Макса и Злату. Я заметила, что Макс испугался, Злата же смотрела нагло и улыбалась.

-- Да она вчера его запинала! У него синяки. Покажи Дениска! - говорил Димон.

Но Денис сидел и молчал, смотрел в стаканчик с йогуртом...

Как Илька начал драться с Димоном, я не знаю. Они вышли из столовой в окружении девочек, воняющих синтетическими духами. Но драка была зверская. Медсестра перевязала Ильку и отправила домой. Илька не стал звонить ни маме, ни папе. На пути из школы Ильку окружили на улице какие-то пацаны и пробили голову.

В этот же день на танцах Костян заглянул в раздевалку, вызвав визг девчонок :

-- Быстрее, быстрее, -- заторопил он меня.

Я наспех натянула купальник и выбежала к Костяну босиком. Он сказал, хитро сощуривая красивые чёрные глаза:

-- Там в вашей школе брат той девочки, которую избили, накостылял брату того мальчика, который избил. А его подкараулили на улице друзья и бошку проломили. Оказывается, тот брат с Иглы. Я и не знал, что ваша школа принимает тех, кто на Иголочке живёт.

К концу недели, промучившись в школе под такими же противно-любопытненькими взглядами, каким смотрел на меня на танцах Костик, я заболела. Я была счастлива, что заболела. Мама беспокоилась, что Костяна переманит другая партнёрша, а мне было наплевать. Главное - пропустить 8 марта. Не выписываться, пока этот страшный женский день не пройдёт. Чтобы не видеть как Злату завалят подарками, а мне никто не подарит ничего. Чопоров не в счёт. Да и Чопров, я так предполагала, ничего мне не подарит. Чопров хорошо видел, как я пинала Дэна ногами под столом, он теперь тоже уверен, что я плохая. Чопоров, этот пузырь с ежиной стрижкой, не пойдёт против всех.

Дома шли разбирательства из-за драки Ильки. Папа сильно ругался. Но я температурила и не обращала внимания. Я не хотела ни о чём думать. Мне везде мерещился Дэн: на стене, на обоях, в туалете за решёткой вытяжки, на кухне на плите - мне казалось, он подглядывает за мной везде.

-- Арина! Зачем ты напала в столовой на этого мальчика? - подошёл к моей кровати папа.

Я молчала. Я и сама не знала, зачем вдруг я стала пинать Дэна и вчера и сегодня. Наверное мне хотелось внимания, наверное я злилась на Дэна из-за того, что произошло - вот и пинала. На самом деле я пинала себя, а не Дэна. Я это сейчас хорошо понимаю.

-- Это всё твоя работа, -- говорила мама папе. - Она на дискомфорт отвечает по силовому.

-- Это твоя работа, - жёстко сказал папа. - Если разматывать с самого начала - это твоя работа. Молчала бы. Устроила в школе чёрт знает что! Люди на Новый Год пришли, а ты...

-- Кто ж знал, -- заворковала мама, -- что эта нищая дурында на меня к тебе жаловаться пойдёт.

Мама совсем недавно стала так ворковать, подлизываясь к папе. Она почти никогда теперь не кричала на него, как раньше...

-- Не ко мне, а в милицию! Милиция - государственная структура! - заорал папа.

А я заплакала.

-- Ты зазналась, Инга. Всё из-за этого, -- сказал папа. - Ты испортила детям жизнь, ты кидаешься на родителей. - Папа подошёл к моей кровати: -- Как зуб Ариша?

-- Меньше шатается, -- ответила я.

-- Доктор говорит, что прирастёт обратно, -- сказал папа. - Корень может стать каким-то дистрофичным, а может всё и обойдётся. Через год рентген сделаем. Ты сильно расстроена? - папа нежно погладил меня по голове.

-- Да, папа. Очень.

-- Ничего Ариша. Привыкай к трудностям. Ты, в конце концов, ничего криминального не делала.

-- Ничего, -- зашептала подобострастно мама. - Что ты при ребёнке...

-- Да ничего я при ребенке, -- разозлился папа. - Не выдержала ты, Инга Ильгизовна, испытание медными трубами.

Я припомнила фильм, который мы давно-давно смотрели с папой в ДК "Октябрь" (Папа завёл в зал, а после фильма забрал). Там Иван-царевич ходил в лавровом венке, и слащаво улыбался...

Я стала плакать, что не пойду больше в школу.

-- Такой у Ариши был авторитет, и так нехорошо получилось, -- сокрушалась мама. - Вдруг мама подскочила на стуле:

-- А что это за Чопоров? Илька говорил, он за тобой везде ходит.

-- Дурак, -- сказала я. - Жирный. Он с первого дня в школе всё ко мне подходит.

-- А-аа. Вспомнила. Хороший мальчик. И не драчун.

-- Нет. Он пристаёт иногда на переменке, валит иногда, -- стала рассказывать я. - И меня валил в догонялки. Я чуть не задохнулась.

-- Я же говорю: он к ней хорошо относится, -- подал из своей комнаты голос Илька.--Он в неё влюбился.

-- Ты лежи и молчи, бритый! - сказала мама. - Тебе нельзя разговаривать: вдруг сотрясение серьёзное.

Ильку после травмы побрили.

-- А что у него за семья у этого Чопорова?

-- Молчи, -- заорал вдруг папа. - А что у тебя за семья?

-- Не ори при ребёнка! - закричала мама, потом почти спокойно продолжила: -- Если в нашей гимназии, то наверное нормальная семья. Но я одного понять не могу: как эти братья Беляловы оказались в нашей школе? Старший - под следствием, драчуны...

-- Они многодетные, они отличники и старший братан только недавно подсел, -- подал голос Илька.

-- Они сговорились против Арины, -- сказала мама.--А может и против тебя, Геночка!

-- Почему против меня? - озадаченно спросил папа.

-- Так ты же в отделе по борьбе с наркотиками.

-- Ой, Инга! - выдохнул папа. - Я с прошлого июня не там. Сейчас организована отдельная структура. Что ты мелешь? Что ты выдумываешь? Они мстят за старшего брата через Арину? Что ты такое говоришь?

-- Я как и ты просчитываю все варианты. Вот и всё, -- невинно захлопала глазами мама.

-- Не надо было тебе вмешиваться, Ильгиз, -- сказал папа.--Ну: попинали Арину под столом ногами. Она за себя постоять теперь сама может.

-- Вот тебе и друг, -- сказал Ильгиз. - Я его ненавижу. В школу когда выйду, убью.

-- Ты лежи, лежи, -- папа прошёл в комнату Ильгизу.

Я видела в дверце шкафа отражение - папа как и меня гладил Ильку по бритой голове. У Ильки был свежий шов на голове. Наверное, он морщился от боли. Они о чём-то тихо и недолго переговаривались.

Папа вернулся.

-- Значит так, товарищи, -- сказал он. - Что было, то сплыло. Готовься Арина. Теперь в школе может быть ещё хуже. Но! На какое-то время. Всё сглаживается, всё забывается. Всё зависит от тебя самой. Привыкай к ненависти. Это нормально. Тебя многие будут ненавидеть и потом, когда вырастешь. А у тебя уже будет опыт.

Разболелась я сильно и дотянула до после 8 марта. В классе все вели себя так, как будто меня не узнают. Одноклассницы Ильки не кричали мне больше "Привет, Ариша!", а девочки из группы ОФП сказали мне в раздевалке: