Стану Солнцем для Тебя (СИ)

- Понял я, понял! Сделал уже все! Думаю, деваха эта или водилу подговорила и тачку умыкнула на пару часов (украсть не могла, не с ее рукой), или взяла ее с разрешения кого-то, покруче простого водителя.

- Ты мне эту конторку перелопатишь вверх дном, - всю, но чтобы девку нашел и ко мне привел!

- Живой? - провокационный вопрос.

- Мы с тобой не разбойники с большой дороги, Руслан, а законопослушные граждане. Так что, живой и желательно целой, а дальше я сам решу.

- Вот это твое «сам решу» меня и пугает, Костя.

- Она мою жену чуть не убила, не спрашивай меня о том, что не готов услышать!

Руслан больше говорить ничего не стал, отключился.

А Костя, всей кожей, затылком чувствовал, что у его разговора свидетель есть, и даже оборачиваться не надо, чтобы сказать, кто именно там стоял.

Сава стену плечом подпирал, руки на груди сложены, насторожен, но по роже видно, что доволен. Непонятно только от чего.

- Мои люди выяснили то же самое, - спокойно проговорил, и взгляд такой надменный, но довольный. - Твоим не мешали.

- Спасибо, добрый человек, - саркастично заметил Костя. - Чего ж раньше не сказал?

- Хотел посмотреть, что из твоей затеи выйдет. Должен признать, Олег свое дело знает, Дарчиев тоже.

- Посмотрел? Молодец! Про девку эту что-то есть у тебя?

- У меня нет, у тебя может быть. Пока глухо. Но ее найдут, не мои, так твои!

- Марина случайно с этой компанией не работала?

- Случайно не работала, и не собиралась никогда. Незачем.

На этом Костя посчитал для себя разговор оконченным, и собирался пройти мимо, но Сава не дал. Странный он мужик, все время в душу лезет, смотрит так, что наизнанку выворачивать начинает, все нутро перед ним обнажить нужно, чтоб отстал.

- Ты веришь, что она выкарабкается? Веришь?!

- А ты? - не стал отвечать,- в задницу себе может засунуть свою откровенность.

- Вот и я верю, - тихо проговорил мужчина и поднял на него тоскливый взгляд. - Она мне дорога, как бы ты не относился ко мне, к нашей работе. Марина мне дорога!

- Но мне она дороже, Сава! Не надо мне мешать! Я тебя ни в чем не виню. Пока. Но если ты даже косвенно причастен...

- Если этот так, я сам уйду, - резко отрезал и отвернулся от него, дернулся весь. - Я знаю, что тебе она дороже, но приготовься,- без боя она тебе не сдастся, не изменится!

- Без тебя знаю! - рыкнул и хотел снова уйти, но не смог.

Так и стоял, смотрел на Саву, думал. Что-то в нем изменилось. Кардинально. Навсегда. И точно, виной всему не Маришка на больничной койке. Дело в другом.

В дверном проеме появилась Золотарева, лицо заплаканное, серое. Но прическа идеальная, плечи расправлены, каблучки по кафелю стучат уверенно и звонко. Королева, мать ее!

Вот не нравилась она ему, и все тут!

Все беды от баб!

Женщина мимо него прошествовала. Подошла к Саве, молча встала рядом и, не глядя на него, взяла мужчину за руку, пальцами переплетаясь с его. Сжала.

И он стал лишним. Совершенно.

Но ухмылка вылезла на лицо, и Золотарева ее прекрасно видела, поняла, но реагировать не стала. Только спросила:

- Плохо тебе? - он кивнул, она тоже ухмыльнулась понимающе. - Больше стену не колоти, а то санитары по рукам свяжут и накачают седативными. Попроси, чтоб коньяку тебе налили, выпей и будь рядом с сыном, операция скоро закончится.

Он ушел и последовал совету.

Коньяк, обжигающей лавой прокатился по глотке. Костя изнутри весь согрелся, холод отступил, и его даже разморило немного, но сну сопротивлялся, ждал.

Они все ждали, когда закончится операция.

Таня и Дима, Кирилл, Неля и Саныч друг возле друга сидели, за руки, конечно, не держались, зато плечом к плечу, рядышком, а возле Саныча, Рита сидела, руку ему на бедро положила и застыла так, ей, наверное, было не очень приятно видеть Нелю, хр*н знает, но сидела же. Артем. Один совсем, потом к Илье подсел. Любаша в палате с Васей была, но и к ним выходила, откуда-то притащила чай горячий и пирожки. Илью есть пришлось заставить, а самому кусок в горло не лез, но он то что? Детина здоровый, а ребенку силы нужны, так что пришлось через «не хочу». Сава с Золотаревой так и торчали на улице.

Прошел еще час.

А потом вышел тот молодой врач:

- Операция прошла успешно! Признаков отторжения нет, но мы будем наблюдать. Кровотечение в печени устранили до конца. Состояние Марины Александровны тяжёлое, но стабильное.

- А можно маму увидеть? - робко спросил Илья.

- Нет, твоя мама сейчас в реанимации под наркозом. Туда нельзя никому, кроме врачей и медперсонала. Как только твоя мама очнется, мы переведем ее в другую палату, и тогда ты сможешь ее навестить.

Казалось, все выдохнули с облегчением. Танька расплакалась от радости. Саныч с Нелей друг на друга так смотрели, что и слов не нужно было. А у Ильи ноги ослабли, Костя его подхватил и к себе прижал, крепко-крепко, гораздо сильней, чем нужно, но и ослабить хватку был не способен. У него самого сердце остановилось, и перед глазами темнота на миг, а потом такая радость нахлынула... минутная, но всепоглощающая, невероятная радость! И пришло полное опустошение. Абсолютное. Когда вдохнул и не чувствуешь воздуха, запахов, вкусов, ни-че-го.

Накатило. И не отпускало, пока домой не добрались.

Илье нужно было отдохнуть, да и им тоже.

Все на подъеме были, и не заметили, как силы кончились. Никто за руль из них не сел, пришлось такси вызывать Неле, и Санычу с Ритой, Дима был в состоянии везти, только Таня взбунтовалась, истерика началась со слезами и криками, так что Олегу пришлось их вместе с Кириллом везти домой. Артема, Саву и Вику отвезли его люди. И его с сыном тоже доставили на бронированном автомобиле к самому подъезду, и с охраной проводили до квартиры.

Охрана. Точно! Пока эта история не закончится, им нужна охрана, Илье особенно. Значит, организует. И возле палаты Маришки тоже человека надо поставить, а лучше пару, и чтобы посуточно там дежурили, с врачами можно будет договориться. Деньги многое могут, правда, не все.

На первом этаже, в спальнях, расположилось старшее поколение, им всем места хватило, так что Илья в своей комнате и остался.

Кто-то был способен еще на душ, а Рита даже на кухне еды наколдовала, а иначе это не назовешь,- чудо-женщина: в такой ситуации, и готовить способна.

Костя сам просто лег на кровать, не раздеваясь, и лежал, в потолок пялился. Тупо смотрел. Ноль мыслей. В голове пусто. Только сердце стучало сильно, пульс в ушах отдавался.

А потом скрипнула дверь, и в забавной пижаме заглянул Илья. Тихо, робко, смущаясь своего страха, спросил, может ли он остаться спать тут.

- Ложись! - похлопал ладонью по одеялу.

Илья быстро юркнул под одеяло, спрятался, зарывшись головой под подушку, и уже оттуда глухо проговорил:

- Мама всегда строила планы на будущее. Мне тоже нужен план действий.

- Хорошо, - кивнул удивленно. - Давай составим план на случай...

- На случай, если мама не проснется... - послышался тихий всхлип. - Она, ведь может и не проснуться. Я читал статистику, с цифрами сложно спорить, папа. Они говорят правду.

Подушку сдвинул в сторону, потом совсем откинул, правда спокойно, хоть внутри все клокотало, яростью в кровь плеснулась боль за сына, за Марину, за их семью.

- Нашу маму нельзя назвать обычной. Она не попадает ни под какие статистики и вычисления. Она особенная, а значит очнется!

- Ты же понимаешь, что все люди по физиологическим и анатомическим критериям являются равными?!

- Знаю, но также знаю, что в каждом человеке есть душа. Она делает каждого особенным. Наша мама самая особенная из всех особенных! Понимаешь?

Сын неуверенно кивнул, стер слезы с бледных щек.

- Мне страшно. Мне все равно страшно, папа!

- Я знаю, малыш, мне тоже страшно.

Илья так и уснул в его руках, а Костя уснуть не мог. Смотрел на темный потолок, на луну на небе, и не мог сомкнуть глаз. Казалось, стоит ему только уснуть и все, случится что-то страшное и непоправимое.