Чайная роза

Милли легко погладила себя по животу.

— Думаю, удержу, — сказала она. — Знаете, Ада, пожалуй, перед уходом я посмотрю образцы вашей тафты. Цвета слоновой кости. Или кремовой. Белое мне не идет. Ни чуточки.

Глава семнадцатая

Фиона вымазала корочкой остатки соуса и запила еду глотком слабого пива.

— Что, вкусно? — спросил Ральф Джексон.

— Очень. Жаркое у миссис Джексон просто потрясающее.

— А то я не знаю! — воскликнул он и похлопал себя по объемистому животу. — Рад, что тебе понравилось, детка. Тебе нужно слегка поправиться.

Фиона улыбнулась. По мнению мистера Джексона, поправиться следовало каждой девушке, которая весила меньше центнера. Она вымыла посуду, взяла шаль и попрощалась с хозяином. На улице было холодно, но сытный ужин согрел девушку. По телу разлилось тепло, которое дает только хорошая еда. Был субботний вечер, и она бодро шла по направлению к дому. Настроение улучшилось. Если сегодня Чарли выиграет — а она горячо молилась за это; — то завтра после работы она поедет в Ковент-Гарден и увидит Джо. Конечно, жаль, что за ее билет брату придется заплатить ссадинами и синяками, но делать нечего. Она с ним как-нибудь рассчитается. Когда у них с Джо будет свой магазин, начнет откладывать деньги на его билет до Нью-Йорка.

Не успела девушка сделать несколько шагов, как ее кто-то окликнул. Она обернулась. Это был Джо. Он стоял ярдах в десяти за ее спиной. Джо посмотрел на нее и отвел взгляд. Фиона чуть не задохнулась от радости. Джо, ее Джо! Слава богу, он здесь, он приехал! Он все еще любит ее. Да, любит! Она широко улыбнулась и побежала к нему. Но вскоре ее шаги замедлились, а улыбка потускнела. Что-то случилось. Джо похудел, осунулся и был небрит.

— Джо… — Он поднял глаза, и Фиона пришла в ужас. — Что? Что стряслось?

— Пойдем, Фи. Пойдем к реке. — Голос Джо звучал так безжизненно и безнадежно, что Фиона с трудом узнала его. Он повернулся в сторону Темзы и сделал несколько шагов.

Девушка схватила его за руку:

— В чем дело? Почему ты здесь, а не на работе?

Джо не ответил.

— Пошли, — лаконично повторил он, и Фионе не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

Добравшись до Старой лестницы, они спустились до середины и сели на свое обычное место. Джо взял руку девушки и сжал так, что стало больно. Попытался что-то сказать, но язык не слушался. Тогда он опустил голову и заплакал. Фиона так испугалась, что потеряла дар речи. При ней Джо плакал только однажды — когда умерла его бабушка. Что случилось? Кто-то умер?

— Милый, что с тобой? — дрожащим голосом спросила она. — Что случилось? Мама? Отец?

Он посмотрел на нее сквозь слезы:

— Фиона… Я сделал что-то ужасное…

— Что? Что ты сделал? Неужели так плохо? Что бы это ни было, я помогу тебе. Мы все уладим. — Она попыталась улыбнуться. — Ты что, убил кого-то?

— Я сделал Милли Питерсон ребенка и теперь должен жениться на ней.

Позже Фиона вспоминала, что после этих слов наступила мертвая тишина. Она не слышала ни голоса Джо, ни плеска реки, ни шума, доносившегося из ближайшей пивной. Казалось, эти слова заткнули ей уши. Девушка сидела прямо, обхватив колени, раскачивалась взад и вперед и ничего не слышала. Абсолютно ничего. Джо сказал что-то плохое, но если она не будет думать об этом, все будет в порядке. Он продолжал шевелить губами, но она не слушала. Потому что иначе Джо скажет ей про… скажет, что он… Милли… что они…

Она негромко вскрикнула, как животное, страдающее от невыносимой боли, и согнулась пополам, словно получила удар в солнечное сплетение. Слух вернулся: Фиона услышала, как Джо произнес ее имя, ощутила, что он обнял ее и прижал к себе. Он переспал с Милли Питерсон. Сделал то же, что делал с ней, Фионой. Только они с Джо любили друг друга… Несколько секунд назад ее мозг отказывался признавать случившееся, но теперь Фиона с ужасом представила себе, как он обнимал и целовал Милли. Девушка оттолкнула Джо, шатаясь спустилась к реке, и ее вырвало.

Когда желудок опустел, она окунула в воду подол и вытерла им лицо. Потом выпрямилась и хотела вернуться на лестницу, но тут до нее дошло остальное. Милли беременна. Он собирается жениться на ней. Стать ее мужем. Спать с ней и просыпаться тоже. Прожить с ней до конца жизни. Сердце Фионы разлетелось на куски, как стеклянная ваза, упавшая на твердый каменный пол. Она закрыла лицо руками и осела на землю.

Джо сбежал со ступенек, поднял ее и прижал к себе.

— Фиона, я страшно виноват перед тобой. Прости меня. Прости, пожалуйста… — срывающимся голосом сказал он. Фиона вырвалась, отшатнулась и кулаками ударила его в грудь. Ею овладел убийственный гнев.

— Ублюдок! — крикнула она. — Сколько раз ты упрекал меня в ревности, сколько раз говорил, что у меня нет для этого причины! А причина была! Сколько это продолжалось, Джо? Сколько раз ты ее трахал?

— Один. Я был пьян.

— Только один? И ты был пьян… Что ж, если так, то все в порядке. Это тебя полностью оправдывает… — Тут Фионе изменил голос. Она проглотила комок в горле и продолжила: — Значит, ты целовал ее так же, как целовал меня? В губы? В грудь? Между ног?

— Фиона, перестань. Пожалуйста. Все было совсем не так.

Она шагнула к Джо, дрожа от гнева. Хотелось дать ему пощечину, пнуть в пах, причинить хотя бы часть боли и унижения, которые испытывала она сама. Но вместо этого Фиона разразилась слезами.

— Почему ты это сделал, Джо, почему? — жалобно проскулила она. Ее красивые синие глаза покраснели и распухли.

— Не знаю, Фиона. — Джо тоже заплакал. — Я думаю об этом все время, но так и не могу понять.

Слова полились из него рекой. Он был на вечеринке, тосковал по Фионе и думал, что она его разлюбила. Мечтал о повышении, а когда получил его, почувствовал себя королем. На радостях напился, а потом Милли стала показывать ему дом. У него закружилась голова, и они очутились в ее спальне. А когда Джо понял, что он наделал, его вырвало кровью.

— Я был вдребезги пьян… Казалось, я получил все, о чем мечтал: почет, деньги, уважение… Но все оказалось не так. То, о чем я мечтал на самом деле, было у меня под носом. Фиона, я думал, что потерял тебя. Ждал на остановке омнибуса, а ты так и не приехала. Думал, что между нами все кончено, что ты меня ненавидишь. Почему ты не приехала?

— Я пыталась, — хмуро ответила она. — Уже собралась, но тут за мной прислал владелец пивной мистер Джексон. Я просила работу. Он сказал, что может взять меня, но начать следует немедленно. Хотела написать тебе, но деньги, которые ты прислал, ушли на лекарство для Эйлин. Ужасно жаль… — По ее лицу снова потекли слезы. — Если бы я приехала… — Ее тело сотрясали рыдания. Наконец овладев собой, Фиона спросила: — Ты… ты ее любишь?

— Нет! Богом клянусь! — воскликнул Джо. — Я люблю только тебя. Я сделал ошибку, дурацкую ошибку и отдал бы все, чтобы ее исправить. Все на свете! Я люблю тебя, Фи. Хочу быть с тобой, хочу, чтобы все было так, как прежде. Я не могу… не могу примириться… не могу… О господи! — Он отвернулся и заплакал.

«Примиришься, — подумала Фиона. — Придется. Когда родится ребенок. Твой ребенок». Она смотрела на плакавшего Джо и ощущала, что к буре владевших ею чувств — горю, гневу, страху — примешивается новое. Чувство жалости. Ей хотелось не жалеть Джо, а ненавидеть. Если бы она возненавидела его, то смогла бы уйти. Но это было невозможно. Она инстинктивно подняла руку и погладила его по спине. Почувствовав прикосновение, Джо повернулся, обнял Фиону и уткнулся ей в плечо. У девушки сжалось сердце.

— Знаешь, что ты сделал? — прошептала она. — От чего отказался? От нашей мечты. От нашей жизни, прошлой и будущей. От всего, на что мы надеялись. От нашей любви…

— Нет, Фи. — Джо взял в ладони ее лицо. — Не говори так. Пожалуйста, не говори, что ты больше меня не любишь. Я знаю, что не имею на это права, но пожалуйста, пожалуйста, люби меня…

Фиона смотрела на мальчика, которого любила всю жизнь и в котором нуждалась больше всего на свете.