Лето, книжка и любовь!

— О, уже поздно, — вздохнула Пичс. — Мне надо идти, готовиться к занятиям по нумерологии. Такая хорошая группа, очень интуитивная, открытая для знаний.

Лия представила учениц Пичс, наполняющих сумки тряпками в Ницце, и засомневалась, насколько это соответствовало истине.

Когда Пичс ушла, она приготовила чай дикие ягоды и отнесла пакет с кассетой в кабинет Ника. Она изучила пульт управления от телевизора и видео, и наконец ей удалось включить обе машины, Она вставила кассету и быстро прокрутила вперед, до начала шоу.

— Сегодня у нас в студии женщины, которые не смогли простить, — начала Сара. — Вас оклеветали, предали, обидели, и вы не смогли простить? Давайте познакомимся с нашими гостями.

Лия перемотала еще вперед, вспомнив, что женщина, которая могла быть дочерью Пичс, сидела среди зрителей. Кажется, у нее были тонкие губы и мешки под глазами, а одета она была в бежевое или коричневое.

Она стала смотреть, потому что камера показывала аудиторию: чернокожую женщину, спрашивающую гостя студии, бабушку, предлагающую помощь другой женщине, и потом женщину, которая встала, осторожно взяла микрофон и начала говорить. Кажется, это была она, но Лия запомнила ее другой, и сейчас удивилась причудам своей памяти. У женщины были золотисто-оранжевые волосы, лежащие вокруг лица, отросшие и требующие стрижки. У нее были зеленые глаза и мешки под глазами, на ней был розовый топ, не подходящий к цвету ее волос, и длинная нитка бус на шее.

Ее скулы были точно такими же, как у Пичс. И что-то было в ее губах, когда она замолкала, что напоминало ей Пичс. Она просмотрела, как женщина рассказывала о том, что произошло с ее дочерью, как из ее глаз выкатились слезы. Когда она закончила рассказ, Сара спросила, поддерживает ли она отношения с матерью.

— Никаких, — ответила женщина. — Я поменяла работу, переехала в другой штат, нашла новую жизнь и не хочу видеть эту женщину.

— Как давно это случилось?

— Почти двенадцать лет назад.

Лия остановила кассету, подсчитала и поняла, что шоу снято около двух лет назад.

— Двенадцать лет, — повторила Сара, оглядывая студию. — Никаких контактов за двенадцать лет? А как себя чувствует ваша мать?

— Не знаю, но могу представить, что плохо. Но я не могу ничего изменить.

Женщина из аудитории подняла руку.

— Вы не думаете, что ваша мать тоже достаточно натерпелась? И заслуживает, по меньшей мере, знать, где вы живете?

— Возможно, но не забывайте, по ее вине умерла моя дочь. Я не могу ее простить.

— Вы когда-нибудь думали, что могли написать матери, дать ей знать, что вы живы? — завладела вниманием Сара.

— Не знаю, может быть, но…

— Вы можете где-то в глубине своего сердца найти хоть какую-то любовь к своей матери? — продолжала Сара. — Это ведь был несчастный случай, и она тоже страдала все эти годы.

— Да, я все еще люблю свою мать, — слезы покатились по ее щекам. — Но у меня сейчас другая жизнь, и если я увижу ее, я опять начну вспоминать прошлое.

Аудитория замерла, Сара повернулась к камере и сказала:

— Мы говорили с женщинами, которые не смогли простить. Оставайтесь с нами!

Лия перемотала до конца кассеты, но женщина ничего больше не сказала. Она поняла, что должна показать кассету Пичс. Хотя там было много слов, которые могли причинить ей боль, женщина призналась, что все еще любит свою мать. Это, и сам факт, что ее дочь жива или была жива два года назад, должны были принести Пичс успокоение.

Лия решила подождать, пока группа уедет, а потом деликатно объяснить, что произошло, как она вспомнила об этом шоу, как получила кассету. Следовало ли просмотреть кассету вместе с Пичс или оставить ее одну? Наверно, лучше было бы остаться с ней. И было ли у Пичс видео?

Лия задумчиво прихлебывала чай. Кассета погрузила ее в воспоминания о собственной жизни в Лондоне, с Джонатаном. Она не знала, что с ним сейчас, встречается ли он с кем-то. Все осталось в прошлом, как во сне, и сейчас она была здесь, на роскошной вилле на юге Франции, с контрактом на книгу. У нее были два любовника и появились странные новые друзья.

Ей захотелось выпить вина, она спустилась вниз, на кухню, и открыла огромный холодильник Ника, в котором было бутылок двенадцать розового. Он предоставил все в ее распоряжение, она открыла одну бутылку и налила себе бокал, а потом полчаса бродила по саду, иногда опуская руку в бассейн и восхищаясь кустами белых роз.

Она приготовила спагетти с соусом песто и выпила второй бокал вина. Ей хотелось поговорить с кем-нибудь, готовить ужин для кого-то и болтать за стаканом вина весь вечер. Она не могла сконцентрироваться на работе или почитать книгу. Она хотела подключиться к Интернету, но передумала. Если бы Ник был здесь, они бы устроили ужин из четырех блюд или поужинали бы в ресторане — она бы собралась, оделась и привела себя в порядок.

Забавно, но только сейчас она поняла, как скучает в одиночестве. Дом вдруг показался огромным и безликим, она почувствовала себя как маленькая девочка в туфлях своей матери, неловко и не на своем месте. В таком настроении она набрала номер телефона Джулии.

— Вот ты где, — сердито сказала Джулия. — Ты получила мое письмо?

— Нет, я не проверяла электронную почту сегодня, — призналась Лия.

— Черт, ты можешь расстроиться! — засмеялась Джулия. — Но я забронировала билет на самолет и лечу к тебе, нашла потрясающие горящие билеты. Мне захотелось увидеть роскошную виллу этого типа своими глазами. Я не переживу, если ты будешь наслаждаться там одна. Я прилетаю завтра вечером.

И она сообщила номер рейса и время прибытия.

Лия была взволнована — это было как раз то, что ей нужно. С Джулией она могла бы поговорить о Нике и о кассете для Пичс. Они могли поездить по окрестностям, увидеть новые места, полезные для книги, лавандовые поля на плато Валенсоль, оливковые рощи в Экс-Провансе, цитрусы в Ментоне и мед на Массиве де Маре. Было что посмотреть, и это было гораздо веселее делать с подругой.

Воодушевленная, Лия вернулась к обеденному столу и стала составлять план.

Глава 38

Лия встретила Джулию в аэропорту и повезла ее в деревню, рассказывая об окрестностях в перерывах между многочисленными телефонными звонками.

— Нет, я во Франции. Буду во вторник… Нет, в четверг не могу, почему не на следующей неделе? — болтала Джулия по мобильному, не обращая внимания на виды вокруг, и Лии хотелось выключить эту штуку.

— Ты приехала отдохнуть, — напомнила она после третьего звонка.

— Знаю, но я жду, что этот тип позвонит. Мы познакомились пару недель назад, и этот подонок так и не перезвонил, — Джулия принялась набирать сообщение.

— Посмотри на эту деревеньку на вершине холма, — сказала Лия. — У них там винодельня, одна из последних независимых здесь. Кому это сообщение?

— Ему, просто сообщить, что я здесь.

— Кто он? — спросила Лия, повернув на шоссе, ведущее к деревне.

— Мы познакомились в клубе, потрясающе красивый, адвокат. Мы целовались в туалете. Знаю, как подростки, но он классный. Он обещал позвонить, но не позвонил. Я звонила несколько раз и оставляла сообщения, но он не перезвонил.

— Самое время оставить его в покое, — предложила Лия, не веря, что слышит всю эту чепуху.

Она уже не могла представить себя в клубе, целующуюся с незнакомцем. Может, у него была любовница? Или он был пьян и все забыл? В любом случае, не стоило бомбардировать его звонками.

— Вот это моя деревня, — показала она. — А это поворот на Дикую Розу. А теперь свернем налево, и это улица Ника.

— Здесь можно выпить где-нибудь?

— Поздно, уже все закрыто, но дома полно вина.

Лия свернула к дому Ника и припарковалась, потом открыла дверь и зажгла свет. Если бы она хотела произвести впечатление на подругу, она не могла бы сделать это легче.

— Да, похоже, в этот раз ты приземлилась на все четыре лапы, — заявила Джулия, оглядывая гостиную. — Это невероятно. Я представляла себе полный кич, что-то в греческом стиле, но это на самом деле красиво.