Приворотное зелье на единственную (СИ)

Изабелла грустно и сочувственно покачала головой на слова Лизы, глянула на часы и включила телевизор.

-- Смотрите, Лизавета Сергеевна. Сейчас через пять минут будут передавать в новостях. По всем кабельным каналам показывают сегодня гибель Облонских.

Лиза смотрела, как горит Мишин автомобиль, как мечется на траве не в силах встать раненый Годеонов, что-то кричит солдатику, как подъехавшие военные вытаскивают тела из потушенной уже машины. А вот скорая помощь забирает раненых - Родиона и какого-то военного.

-- Где сейчас Родион Прокопьевич? - спросила Елизавета Сергеевна.

-- В больнице.

-- В какой?

-- В центральной городской.

-- Я поеду к нему, там нужна моя помощь.

-- Может, вам деньги нужны? - тихо, невпопад спросила Иза.

-- Спасибо, добрая душа! - ответила Лиза. - У меня немного есть, соседка дала. До больницы доберусь... Зачем сейчас деньги? Я сама там нужна.

-- Но ведь надо будет хоронить Мишу...

-- Подожди, - твердо остановила Лиза главного экономиста и кивнула в сторону экрана. - Там не Мишка лежит мертвый. Да, лица не видно... Но это Герасим. Смотри, какие длинные руки.

Изабелла смотрела и не замечала. Все же репортеры в голос трубили: погибла вся семья предпринимателя Годеонова: жена, дочь, зять... Жена, дочь, зять...

-- Не хочет Лиза верить в смерть единственного родного человека, - думала она. - Ну что ж, не буду разубеждать, это защитная реакция. Пусть едет к Родиону Прокопьевичу. Тот все расскажет. Да и мне надо с ним поговорить. Кто будет вести дела, пока он в больнице? Я звонила два часа назад, его оперировали... Да и не хочу я говорить по телефону о делах фирмы.

Изабелла вызвала машину и сама поехала с Лизаветой Сергеевой в больницу к раненому Годеонову.

Годеонов уже был прооперирован, одна нога была сломана в бедре, вторая сильно раздроблена, её пытались собрать, но надежды, что сохранят, было мало. Загипсованный мужчина неподвижно лежал на специальной кровати.

Иза в тот день сначала так и не стала ни о чем говорить с начальником. Она молча ушла, когда увидела, как у железобетонного Годеонова на глазах появились слезы при виде Лизы, как Лиза прижала к себе его руки, а он целовал руки женщины.

-- Я пришла, Родя, - говорила она. - Я пришла к тебе. Я нужна тебе.

-- Лиза, - улыбался Годеонов, - моя Лиза. Моя царица.

-- Ты спи, набирайся сил. Я буду здесь.

-- Ты пришла? - продолжал говорить Родион Прокопьевич, не веря себе. - Лиза! Ты пришла. Ты простила меня? Я ждал тебя. А кого мне еще ждать? Тебя и Мишу только. Вы - единственно мне близкие люди.

-- Эх, Родя, Родя, - вздохнула Лиза. - Ты тоже был игрушкой в руках двух греховодников: старого Эдуарда и Герки.

-- Ты не уйдешь от меня? - беспокоился Годеонов.

-- Нет, я же нужна тебе. Тебе ведь больно, плохо. Я сейчас помогу. Только скажи: Миша... Он...

-- Мишки не было в машине, он ушел минут за десять... Выскочил из машины и сбежал... Он даже не видел аварии... Я потом тебе все расскажу, Лиза... Живой наш Мишка. Это точно. Ты не переживай.

Лиза облегченно вздохнула, в душе она все-таки боялась, не дай Боже, окажется правдой то, о чем говорит Иза. Видя, как морщится от боли Годеонов, Лиза опустилась на колени возле его кровати, погладила загипсованные, замотанные ноги, взяла мужчину за руку и зашептала что-то, обращаясь к высшим силам природы, вкладывая в свои слова все силы и знания деревенской колдуньи-целительницы.

-- Лиза, моя Лиза, - пробормотал засыпающий Годеонов. - Ты останешься со мной. Я давно люблю тебя, моя маленькая девочка. Я все эти годы жил воспоминанием о наших коротких встречах. Я всегда любил тебя.

-- Какая я маленькая, мне уже скоро сорок лет, - ответила женщина тихо. - Ты сейчас, Родя, будешь спать. Тебе нужны силы. Я буду помогать тебе.

Годеонов уснул. Усталая Лиза вышла из палаты. Изабелла подошла к ней. Она не теряла времени. Оплатила Годеонову отдельную палату. Туда же должны были поставить кровать для Лизы. Иза ни минуты не сомневалась, что эта женщина останется здесь. Но сначала главный экономист робко спросила:

-- А Михаил Александрович?

-- Жив! Жив! Его не было в машине, - поспешила успокоить её Лиза.

-- Спасибо тебе, Господи, - размашисто перекрестилась не верящая ни в Бога, ни в черта женщина, и перешла к земным делам: - Лиза! Можно я вас так буду называть? Лиза. Я обо всем договорилась. Вы остаетесь здесь? Так ведь? Вот возьмите деньги. Не отказываетесь. Вам будут нужны наличные. Что-то купить, покушать, Родиона Прокопьевича побаловать, здесь внизу есть буфет. Родион Прокопьевич меня одобрит. Вы пока отдохните. Для вас тоже тяжелый день был. Можно здесь в холле присесть на диван. Даже прилечь. Когда Родион Прокопьевич проснется, в палату для вас поставят вторую кровать. А я сейчас поеду и куплю вам одежду, халат, тапочки и средства гигиены, умыться, зубы почистить. Вы ведь сами не поедете покупать, отсюда не уйдете?

-- Нет, - кивнула Лиза. - Я остаюсь с Родионом.

-- Мне бы надо поговорить с Родионом Прокопьевичем... Кто будет заниматься "Империей"?

-- Вот что, девица, - ответила Лиза. - Ты головастая, умная, вижу я. Веди сама дела Родиона. А приедет Мишка, будете вдвоем во всем разбираться. Да, Мишку пришлешь сюда. Родю пока не беспокой.

-- Хорошо.

Через час Изабелла Юрьевна вернулась с вещами. Годеонов уже не спал. В палате стояла вторая кровать, но Лиза сидела рядом с Родионом Прокопьевичем, они о чем-то вполголоса говорили. Мужчина радостно улыбался. Никогда Иза не видела своего босса таким счастливым. Лиза разрешила Изе поговорить недолго с ним. Тот повторил слова Лизы, что вся ответственность теперь на главном экономисте, что Михаила срочно прислать сюда, когда появится.

-- И вот что еще, - попросил в конце разговора Годеонов. - Надо кому-то заняться похоронами погибших Облонских. Я надолго прикован теперь к кровати. Изабелла Юрьевна, вы поможете?

-- Да, - кивнула женщина, - без проблем. Я сейчас же поеду в похоронное бюро и все сделаю.

-- Родя, - тихо посоветовала Лизавета Сергеевна. - Прикажи кремировать тела Облонских. Ведь обгорели все. Зачем выставлять их...

-- Правильно, - поддержала Изабелла Юрьевна. - Меньше разговоров будет для желтой прессы.

-- Это правильно. И никаких пышных похорон, - согласился Годеонов. - Еще надо как-то сообщить родственникам Геры в А-ке о его смерти. Но я не знаю адресов. Может, Люба знает?

-- Какая Люба? - не поняла сначала Изабелла.

-- Мишкина Люба, - ответил Годеонов и, видя, что экономист его не понимает, пояснил. - Ну, он к ней от Кристы ушел.

-- А-а-а, так это вы о Любке, так бы и говорили, - протянула Иза. - А откуда она может знать?

-- Она была женой племянника Геры, Иннокентия Пикунова.

-- Вот оно что, - проронила Иза. - Ну, Любку-то я быстро найду. Я была у неё. Хорошая баба!

Изабелла вызвалась заехать к Любе, но не нашла женщины. Та была у Вероники. Так что Годеонову пришлось принимать все решения самому. Через несколько дней тела всех трех погибших были кремированы, впоследствии пепел развеян над рекой.

-- Проклятие рода Облонских должно уйти, - сказала Лиза, когда Родион Прокопьевич решил, что у Облонских не будет могил. - Ты все правильно делаешь Родя. Покойная Ингрид не хотела бы, чтобы она лежала рядом с мужем и дочерью.

Лиза давно знала об инцесте, об истинном отце Кристы, но деревенская колдунья умела молчать.

-- Да, но есть еще Пикуновы, - в задумчивости обмолвился Родион. - Поверь, Гера был ничем не лучше старого Облонского. А у него есть племянник.

-- Тебя это тревожит?

-- Да. Его племянник. Кешка.

-- Так он вроде умер, - удивилась Лиза.

-- В том-то и дело, что нет. Живой он. Что за игру они затеяли? Жалко Любу. Хорошая жена была у Кешки.

-- Надо предупредить Любу, что Иннокентий жив, - встревожилась Лиза и с надеждой произнесла: - Может, сидит сейчас у неё Мишка? Надо мне самой съездить туда. Да и трав мне надо набрать, попоить тебя, чтобы лучше срастались кости.