Приворотное зелье на единственную (СИ)

Михаил же бежал прочь. Он добрался до вокзала в П-ве, купил билет и уехал к старому знакомому, сменил имя. Михаил ничего не знал о гибели семейства старого Облонского, о том, что Годеонову угрожала опасность стать инвалидом. Одна нога была сильно раздроблена.

Михаил спустя четыре месяца хотел забрать Любу, но её не оказалось дома. Напуганная Махновым, женщина жила у Вероники. А соседка Нина по её просьбе всем говорила, что Люба уехала в А-к. Это же сообщили и человеку Михаила. Мишка с грустью решил, что женщина вернулась к Пикунову. Он-то знал, что Иннокентий живой.

Пожар

Родион Тимофеевич Годеонов был привезен в центральную больницу, его сразу же прооперировали и разместили в отдельной палате. Мужчина быстро пришел в себя после наркоза, болели ноги, на душе было погано. Он знал, что никто к нему не придет, не пожалеет, не поплачет слезами радости и облегчения. Некому к нему прийти! Он одинок, одинок, как всегда. А так хочется обыкновенного человеческого счастья. Маленького семейного счастья. Хотелось прийти домой, услышать звонкий детский голос, который радовался бы ему, хотелось, чтобы ждала надежная женщина. Хотелось, чтобы это была Лиза. Родион Прокопьевич лежал и мечтал о несбыточном: вот распахнется дверь его палаты, а там стоит Лиза, или пусть Михаил, на худой конец.

Желание видеть Лизу было настолько сильно, что мужчина и во сне не переставал видеть её, думать о ней, звать к себе. Ему удалось задремать после обезболивающего укола. И когда он провалился в полузабытье, в палату неслышно вошла медсестра, что-то тихо сказала, погладила ласковой рукой его поседевшие рано волосы, села рядом, что-то зашептала. Этот шепот отпугивал вновь возвращающуюся боль. Она стала меньше беспокоить. Родион Прокопьевич открыл глаза, он хотел сказать слова благодарности медсестре, а увидел Лизу, такую близкую, такую желанную. Та взяла его руки, прижала к своему лицу:

-- Я пришла, Родя, - просто сказала она. - Я пришла к тебе. Я нужна тебе.

-- Лиза, - улыбнулся мужчина, целуя её руку, - моя Лиза. Моя царица. Ты со мной. Я ждал тебя.

-- Я знаю, - ответила женщина. - Я буду с тобой, Родя, только с тобой. Ты сейчас поспи, набирайся сил. Не волнуйся ни о чем. Я буду здесь. Я не уйду.

И мужчина уснул. Рука Лизы оставалась в его руке. Когда он проснулся, Лиза по-прежнему сидела возле его кровати.

В этот же день, когда хоронили старого князя, вспыхнул факелом старенький домишко Лизы. Травницу спасло то, что она ушла заговаривать грыжу маленькому ребенку на другой конец села. Старый деревянный дом сгорел моментально дотла. К счастью, огонь не перекинулся на дом соседей. Пожарные отстояли соседские дома и растащили тлеющие бревна от дома Лизы. Вот и все, что осталось от жилья. То ли Криста выполнила свою угрозу, то ли подвела проводка, которую так и не поменяли. Горько плакала Лизавета Сергеевна, глядя, как растаскивают в стороны дымящиеся бревна, оставшиеся от её жилища. И хотя старенький был домишко, холодный, дуло изо всех углов, но свой, родной угол. А теперь нет дома, нет жилья. Все сгорело, и обстановка, и одежда, и документы. И осталась Лиза с тем, что было в тот день на ней и в её руках: легкая одежда, сумочка с кошельком, в котором совсем мало денег. И какое счастье: во внутреннем кармашке сумки лежал паспорт. Соседка позвала к себе Лизу. Та отказалась. Попросила немного взаймы денег.

-- Поеду к Мише, - сказала она. - Куда мне еще деваться? Не прогонит же он свою тетку.

Но в дом Михаила усталую и расстроенную женщину даже не пустили на порог. Вышколенная Кристой экономка высокомерно объявила скромно одетой женщине, что хозяйка не велела никого пускать, пока не вернется. На просьбу позвать Михаила Александровича в ответ раздалось, что Мишка здесь давно не живет.

-- Ушел-таки, - обрадовалась Лиза. - Ну и хорошо. Просто замечательно. Теперь-то точно, найдется место тетушке в доме племянника. Пойду искать его на работе. Должны же в каком-нибудь магазине со знаком "Империя" сказать, где теперь находится их контора. А может, к Родиону обратиться? Нет! Сейчас там все должны злобствовать, что Михаил от них сбежал. Зачем Роде лишние хлопоты и проблемы. Лучше к Мише. Значит, правду говорили, что Миша в пригороде живет у новой учительницы. Хотелось бы верить, что это Люба. Она добрая. Не прогонит меня.

Обо всем этом размышляла женщина, отыскивая Михаила. Лиза с трудом нашла центральный офис фирмы "Империя", так как в этом новом здании она никогда не бывала. Это был большой, но ничем не примечательный дом с небольшой вывеской. Здесь ей повезло. Уже вахтер при входе проявил внимание, засуетился, когда она попросила встречи или с Годеоновым, или с Михаилом Александровичем Дубинцом, сказала, что приходится теткой Михаилу. Вахтер стал еще услужливее и внимательнее, усадил Лизу в холле на диван, быстро набрал какой-то номер, и к Лизе вышла крупная женщина. Это была Изабелла Юрьевна Шереметьева, главный экономист фирмы. Лиза с первой минуты появления в офисе чувствовала: здесь что-то случилось. Люди прячут от нее глаза, словно виноваты перед ней. "Может, сюда уже дошел слух о пожаре? - думала Лиза. - Может, кто позвонил из Соткино? Ведь у Родиона там дача". Иза, точно так же отводя глаза в сторону, пригласила пройти в свой кабинет моложавую красивую, но усталую женщину, совсем не похожую на тетку Михаила. Уж скорее она подходила на роль старшей сестры. Изабелла угостила Лизу чаем. Та с удовольствием выпила ароматный напиток, съела несколько печений. Чай был крепкий, душистый, а она сегодня еще ничего не ела. Иза, видя, что женщина проголодалась, достала откуда-то бутерброды, заставила съесть и их. Стала участливо расспрашивать, что случилось, заохала, услышав про пожар. Потом сказала, пряча глаза:

-- Сегодня плохой день, Лизавета Сергеевна. Очень плохой. Все почему-то одновременно... Пожар у вас... Здесь тоже ничего хорошего... Родион Прокопьевич и Михаил Александрович были на похоронах...

-- Кто умер? - насторожилась Лиза.

-- Все умерли, - выдохнула Изабелла. - Вот так получилось...

-- Я не поняла. Как это все? Кого хоронили сегодня? - строгие глаза Лизы, не мигая, смотрели на главного экономиста.

-- Хоронили сегодня Эдуарда Григорьевича... - вздохнула Изабелла.

-- Отмучился старый греховодник, - заметила Лиза и перекрестилась. - Пусть дочь отмаливает теперь все грехи без него. Многое отмаливать придется. Плохо Эдуарду придется на том свете... За многое придется отвечать...

-- Некому отмаливать грехи... Нет дочери, - тихо сказала Иза. - Лизавета Сергеевна, на обратном пути с кладбища произошла страшная катастрофа. Погибли все, кто был в машине, кроме...

Голос главного экономиста становился все тише. Лиза напряженно смотрела на Изабеллу Юрьевну.

-- Все, кроме Родиона Прокопьевича, - продолжила главный бухгалтер.

Лиза помолчала. Её не расстроила смерть семьи старого греховодника. Им давно было пора всем гореть в аду. А Родион жив. Это же хорошо! Это справедливо, по-божески.

-- А где Миша? - спросила тетка. - Позовите, пожалуйста, его. Я хочу поговорить с ним.

Зная, что Миша ушел от Кристы, Лиза думала, что его не должно быть на похоронах. Что-то путает Изабелла.

-- Михаил Александрович был за рулем... - осторожно начала пояснять Иза.

-- Миша был на похоронах старого князя? - подняла брови тетушка.

-- Да, - кивнула Изабелла.

-- И он был в одной машине с Облонскими, которые все погибли, кроме Роди?

-- Да, - подтвердила Иза и повторила: - Погибли все, кроме Годеонова....

-- Помолчи, - властно приказала женщина.

Изабелла Юрьевна замолчала. Лиза сидела, закрыв глаза, вслушивалась во что-то, непонятное для Изы. Потом тетка Михаила тихо и настойчиво произнесла:

-- Миша живой. Он не погиб. Я бы почувствовала. Жив он. Его душа здесь, среди живых.