Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Так плохо пахну?

- Можешь захотеть её хищницки скушать.

И оба рассмеялись. Ласково пригревающее солнышко растопило остатки серой утренней дымки, зелень наполняла прохладный, влажный воздух терпким травяным ароматом, и события этого дня подействовали на них замечательно, приведя в отличное расположение духа. Кетрин с Элайджей стояли почти на вершине холма, облокотившись о небольшой деревянный плетень, слева отделявший тропинку от крутого спуска, и наслаждались открывавшимся видом на Йоркширские бесконечные холмы.

- Катерина? …времени мало, мне нужно улетать… – Прикрывшая глаза ресницами, чувствуя, как припекает солнце, и окунувшаяся в состояние чем-то подобное дремоте, брюнетка не сразу поняла, что Элайджа не просто говорит ей её имя, а спрашивает и ждёт реакции, и только услышав громкий вопрос: – Ты совсем меня не слушаешь? – очнулась.

- Да, извини, – с трудом ворочая языком, сказала женщина. – Я немного эм… заснула, в общем. И показалось, что ты во сне говоришь. Повтори, пожалуйста, что ты рассказывал.

- Я не рассказывал, – улыбнулся Элайджа. – Я хотел позвать тебя завтра с собой.

- Снова приём? – вздохнула Кет, отлично понимая, что завтра ему будет не до приёмов.

- Нет. На матч «Манчестер Юнайтед» и «Манчестер Сити».

Кет тихонько вздохнула. Прощаться всегда тяжело, а тем более прощаться нехорошо. Оставалось надеяться, что она сумеет держаться достойно, и Элайджа воспримет её рассказ без сильного гнева. Решение было принято давно, но вот и вправду решилась она только сейчас, но подумала, что один день погоды не сделает. В прежние времена она бы вцепилась в него мёртвой хваткой, но за год с рождения Злателины, казалось, изменилась и сама Катерина. Ей не хотелось ничего вымучивать и выпрашивать, хотелось заниматься любимым делом и достичь успеха. И семьи с человеком, которого любила до безумия тоже хотелось, хотелось больше всего на свете, но не любой ценой. Принявший её молчание за попытку придумать вежливый отказ, Майклсон добавил:

- Если не хочешь, можешь не идти. В общем-то, там почти мужская компания и смысла нет, но дальше меня не будет больше месяца в Англии. Но на ночь, конечно, вернусь.

- Нет, я хочу пойти. – Стряхивая с себя задумчивость она потянулась. – На «Олд Траффорд»?

- Да.

- Никогда не понимала, почему ты болеешь за Манчестер Юнайтед. Клуб пролетариев и географически никак не привязан к Йоркширу.

- Я учился при Манчестерском университете.

- Я думала, вы с Деймоном вместе заканчивали.

- Учился в школе при университете, а не в самом. Джордж и отец считали, что ребёнку не стоит жить дома.

Кет пошла по дорожке в сторону, по которой ушла Аида – она знала эту английскую схему обучения, чтобы дети родившиеся с серебряной ложкой во рту не разбаловались, но принять было трудно. Наконец, она выдавила:

- Я бы не хотела, чтобы девочки жили не дома.

- Я не мой отец, да и девочка… Бекс ведь никто не думал никуда увозить.

- Можно личный вопрос? – Дождавшись кивка, она спросила: – Тебе грустно было без родителей?

- Нет. Ник учился там же. Я понимаю, что тебе не нравилось жить одной в Йоркшире, когда ты училась?

Неожиданно она услышала лёгкое недовольство и решила, что не стоило лезть в его жизнь.

- Нет, со мной же была Елена. Просто я думаю о Златке и, – её голос всё же дрогнул, – Софии. А кто будет на матче?

- Нейтленд, и Ной. С супругой, если ты пойдёшь. Последних ты не знаешь, но думаю они тебе понравятся.

- Думаю так, – наконец, она увидела Аиду и, улыбнувшись мужчине, ускорила шаг.

Ночь заглядывала в окошко, а Кетрин всё не успокаивалась. Она ворочалась с боку на бок и вздыхала, не давая Элайдже заснуть, пока он, наконец, не потянул её за волосы, привлекая внимание.

- Ты думаешь о Дени?

- Да. То есть, нет. – Она включила ночник и, сев на постели, натянула простынь на грудь. – Об Аиде и Дени.

- А поподробнее, – попросил Элайджа.

- Я сейчас вспомнила, как зла я была в тот день, когда узнала, что ты отдал мою лошадку ей, и потом я тоже этого никогда не забывала. И, наверное, и сейчас не забыла. А ведь не будь у Даниэллы Аиды непонятно, как бы сложилось с её речью. Точнее, как быстро. – Она помолчала. – В итоге получилось всё к счастью.

- К счастью, что ты научила её подходить к лошади, – пропустив её тёмные кудри сквозь пальцы, сказал Элайджа. – Пока вы не начали гулять, Дени Аиду побаивалась и никогда не подходила близко одна, хотя она ей и нравилась. И уж тем более никому Аида не позволяла командовать собой.

- Значит, мы оба к её счастью. – Облокотившись о локоть, Кет склонилась к нему. – Это же неплохо, да?

- Это очень хорошо, – сказал Элайджа, глядя как загораются в свете ночника тёмно-амарантовые искры в умных и полных радости чёрных глазах. – Это лучшее, Катерина.

Прошёл уже год с тех пор, как ничто не могло их примирить: ни разговоры, ни воспоминания, ни проводимые вместе частые ночи и редкие дни, и даже то, что они могли сделать друг для друга, чего не мог больше никто – дотронуться до самых дальних струн в сердцах. Не помогала и дочь, любовь к которой никогда не воспринималась ими как общее достижение, а как данность обоим свыше, естественная потребность любить Златку, а не заслуга. Весь этот год каждый раз после шага навстречу, кто-то вспоминал действительность, слишком разную для них, чьи миры были разведены жёсткими рамками соглашения. Им мучительно не хватало общих целей, желаний и этой действительности. Сейчас же она была как на ладони, радостной и одной на двоих. Простой, звучащей в каждом слове и каждом звуке из уст Даниэллы. И не было ничего противоестественного, в том, что Катерина, так непривычно и для Элайджи, и для неё самой, принимающая их разделённый триумф – без фанфар и громкого смеха, – глядя, как он целует ей пальцы, едва слышно прошептала:

- Я люблю тебя.

Он конечно же не ответил, но Кет молча купалась в его полном одобрения взгляде, и ей не нужно было никаких признаний. Нет, нужно, но это теперь не имело значения, и не сумев сдержать вздох, она легонько поцеловала Элайджу на ночь. Он в ответ обнял её талию, привлекая ближе и оба закрыли глаза. Все было хорошо.

- Просыпайся, соня, уже пора завтракать. – прошептала Бекс, потихоньку щекоча дочку за розовые пятки. – И Марису покормим, а то она с утра голодная прыгает по коридору, а ты всё спишь и спишь. Рыбку ей сварим…

Услышав, как дочка едва слышно пробормотала спросонья отрицание, Бекс замерла. Дени села на постели и открыла фиалково-синие как у отца глаза. В них читалось обиженное недовольство.

- Ты опять забыла, мама. Мариса совсем не ест варёную рыбу. Она любит только сырую.

И не дождавшись ответа с трудом не расплакавшейся Ребекки, зевающая во весь рот и трущая глаза Даниэлла, как обычно забыв про ночные тапки, прошлёпала в ванную комнату.

Застонав, Кет села на постели и обвела мутным взглядом комнату. Она была одна, на кресле валялась кучка чёрной кожи. Вчерашний день был божественным, хотя бы потому что “Манчестер Юнайтед” в очередной раз выиграл, и преданный ему Элайджа был абсолютно счастлив, скучный и внезапно нелюдимый Нейтленд свалил сразу после матча, а Ной и его жена Рейчел оказались совершенно замечательными людьми, с которыми было просто и легко и на матче, и после матча в баре.

Правда, сначала Рейчел немного стушевалась и сильно морозилась даже для англичанки, увидев внешний вид, а точнее наряд Кет – короткий, кожаный и уже потому вульгарный комбинезон, купленный Элайджей для Катерины в какой-то лавке Южной Америки по пьяни (впрочем, Кет этого нюанса не знала и искренне радовалась подарку, поскольку с её вкусом он гармонировал идеально, сам Майклсон был слишком хорошо воспитан, чтобы сказать женщине, что её одежда неуместна, да и в глубине аристократической души ему тоже всё в её виде нравилось), но после первого гола в ворота «горожан» и общего ликования любой холодок исчез. Вообще, несмотря на скромность, она была первой из жён приятелей круга Элайджи, которая Кет искренне пришлась по душе. Может, ещё и потому что абсолютно любила своего мужа-лётчика? В общем, их пригласили в июне погостить… День задался, вечер тоже, да и ночь…