Чем глубже мы падаем (ЛП)

Я зевнула, а Зан повернул голову, чтобы опять искоса посмотреть на меня.

— Шарлотта.

— Что?

— Прости меня.

— Я не уверена, за какой из тысячи своих грехов ты сейчас просишь прощения, и сомневаюсь, что ты сам это знаешь, в таком-то состоянии.

Двери лифта распахнулись на его этаже и я, забросив его руку себе на плечо, с трудом дотащилась до двери в его комнату.

— Где твоя карточка? — спросила я.

Его глаза открылись лишь на короткое мгновение.

— Что?

Я прислонила его к двери и принялась обшаривать его карманы, что едва ли доставляло мне удовольствие. Конечно же, он не относился к тем людям, которые носят свои ключ-карты на шнурке, болтающемся на шее. Я тоже этого не делала, но всегда хранила свою карточку в левом заднем кармане.

Он молчаливо наблюдал за мной, пока я занималась поисками, наконец, обнаружив карту в его заднем кармане. Я очень сильно старалась не думать, где находились мои руки, и что лишь тонкая ткань отделяла мои руки от его обнаженной кожи и всего остального.

Я перекатила его к стене и вставила карту в дверь, открывая ее так медленно, как могла. Света из коридора было достаточно, чтобы увидеть, что кровать его соседа пуста, и я облегченно выдохнула, включая свет.

Одна сторона комнаты выглядела как после катастрофы. Одежда, банки и разное дерьмо валялись повсюду. Другая половина была аккуратной и лаконичной. Я решила, что это половина Зана. Я втащила его внутрь и толкнула. Он свалился на кровать, ударившись головой о стену.

— Ой, — простонал он.

— Заткнись, — прошипела я. По другую сторону этой стены жили мой брат и Саймон, а они были последними людьми, которых бы я хотела посвятить в свое маленькое приключение.

— Мы — зеркало и отражение в нем, — пробормотал он, открывая и закрывая глаза. — Мы пробуем на вкус эту минуту бесконечности. – (Я забросила его ноги на кровать и принялась стаскивать с него обувь.) — Мы — боль и лекарство. Мы — холодная вода и кувшин, в котором она хранится.

Как, черт побери, он мог цитировать стихотворения, не будучи в состоянии даже стоять на ногах, это осталось за пределами моего понимания.

— Шарлотта?

— Что? — я, наконец, сняла с него туфли и бросила их на пол. Думаю, ничего, что ему придется спать одетым, потому что я совершенно определенно не собиралась его раздевать.

— Прости меня.

— Ты не знаешь, что говоришь. — Он попытался сесть, но я снова толкнула его на спину. — Просто заткнись и оставайся здесь. Я принесу тебе воды.

Он кивнул и успокоился. Я выглянула в коридор и в рекордные сроки сбегала в ванную и обратно, наполнив водой стакан, который нашла у него на столе. Я не очень переживала, грязный он или нет. Он все равно не почувствовал бы разницы.

Зан лежал на боку, когда я вернулась.

— Вот, — сказала я, подав ему воду. Он взял у меня стакан, но его руки так дрожали, что мне пришлось помочь ему, пока он пил.

Ну вот, я сделала что-то хорошее для своей кармы. Но с меня хватит.

— Шарлотта?

— ЧТО?! — заорала я, прежде чем осознала, как громко прозвучал мой голос. Черт. Я зажала рот рукой, будто только что произнесла нецензурное слово в церкви.

— Я — Страшила Рэдли.

— Ты кто?

Он сказал это очень невнятно, поэтому я не была уверена, что правильно расслышала. Какое отношение к этому имеет Страшила Рэдли?

— Я — Страшила Рэдли, — его глаза закрылись, и он обмяк на кровати.

— Вот черт, Зан, Зан! — я похлопала его по щекам, и его веки затрепетали, но снова закрылись. Господи, похоже, он вырубился.

Я поставила стакан обратно на стол и с минуту просто смотрела на него. Если быть абсолютно объективной, а я такой и была, потому что слишком устала, то я бы сказала, что он определенно симпатичный.

Темные волосы и глаза, высокий рост. Плюс шикарное тело. Если бы я была девушкой другого типа, то, вероятно, подняла бы его футболку просто ради того, чтобы увидеть, что было под ней. Но я не была такой девушкой.

Зан дернулся во сне, и его лицо нахмурилось, словно его что-то беспокоило. Но затем он глубоко вздохнул и черты его лица опять разгладились.

Ну да, он был симпатичным. Даже красивым. Своего рода реинкарнация старомодного мистера Дарси [6].

Я тряхнула головой, прогоняя галлюцинацию, которую сама впустила в свой мозг. Определенно, это недосыпание так плохо на меня повлияло.

Я в последний раз окинула взглядом комнату. На его стенах, вопреки правилам общежития, было множество фотографий. Все они были черно-белыми, но я не приглядывалась достаточно долго, чтобы разобрать детали. Мне стало интересно, он ли привез их сюда. Я отодвинула штору и увидела, что скоро взойдет солнце. Надо побыстрее забраться в свою постель, пока никто меня не заметил.

— Этого никогда не случится, — сказала я Зану. — Понял? — В ответ я услышала его тихое размеренное дыхание. — Ну вот, так я и думала.

Глава 20

Зан

Очевидно, пока я спал, кто-то ворвался в мой мозг с бензопилой. Или, по крайней мере, я так себя чувствовал, проснувшись следующим утром. Поправка: на самом деле уже было время обеда, когда я взглянул на часы на своем столе.

Черт.

Я опустил взгляд и обнаружил, что все еще одет в свою вчерашнюю одежду, но кто-то снял с меня обувь. У меня были довольно неясные воспоминания о прошлой ночи, но я только мог себе представить, что натворил.

На моем столе стоял стакан, наполовину наполненный водой, которую я тут же выхлебал, чтобы избавиться от мерзкого привкуса во рту.

Я понятия не имел, что случилось с Тейтом. Последнее, что я достаточно ясно помнил, это то, как мы с ним зажигали на вечеринке в местном многоквартирном комплексе, сильно напились, а он принял какие-то таблетки. Я не помнил, чтобы пил или нюхал что-нибудь, но это еще ничего не означает.

Я стащил рубашку и увидел у себя на руках и туловище синяки, появившиеся неизвестно откуда. Я принял сидячее положение и позвонил Тейту.

Звонок был переадресован на голосовую почту, и я оставил ему сообщение.

Мне сильно хотелось в туалет, поэтому я свесил свои одетые в носки ноги на пол и встал. Это была плохая идея.

Я предпринял еще две попытки, прежде чем смог нормально встать на ноги. Мои ступни скользили на чем-то, и мне потребовался почти целый час, чтобы наклониться и поднять это.

Карта-ключ, но она была не моей.

Она принадлежала Шарлотте.

Я прочитал ее имя и еще несколько секунд изучал ее улыбающееся лицо, чтобы быть до конца уверенным. Ее красивое лицо улыбалось мне с пластиковой карточки. Я осмотрелся, ища в комнате другие следы ее пребывания здесь.

Я не помнил, как и почему она попала в мою комнату, но она определенно здесь была. Я все еще жив, значит, она приходила без злого умысла. Вернувшись к последнему моменту, зафиксированному моим мозгом прошлой ночью, я перемотал события на несколько минут вперед.

Я сказал Тейту, где находится ее комната, когда он попросил меня об этом. Он хотел собственными глазами увидеть, горячая она или нет, и в моем состоянии я был полон решимости доказать, что она была такой.

Ее голос доносился до меня, как сквозь вату, но в любом случае я совершенно не помнил, что она говорила и что я ей отвечал.

В моей голове снова запульсировала боль, поэтому я пошел искать аспирин, продолжая вертеть в руке карточку Шарлотты.

Нужно вернуть ей ее.

У меня было два варианта. Быть джентльменом и отнести ее девушке или подождать, пока она сама ко мне придет. Оба варианта имели свои «за» и «против».

Но вариант с джентльменом победил.

Но сначала я должен был убедиться, что протрезвел. Я не мог показаться перед ней в таком виде. Опять.

Понадобилось еще полтора часа, долгий душ и три стакана воды, прежде чем я смог подумать о том, чтобы подняться в ее комнату и встретиться с ней лицом к лицу.