«Молчи» (СИ)

Хмурю брови, не скрывая своего недовольства, и мать отвечает за меня:

— Да, Харпер у нас очень способная, так что ей это не составит труда.

— Мой сын не умеет планировать свое время, так что может решим, когда и в какие часы она будет помогать ему? — миссис Пенрисс предлагает, пока мужчины заняты обсуждением прошедшей игры по футболу. Переплетаю пальцы рук, опуская взгляд, но не голову.

— У Харпер очень забитый график, но, думаю, можно по средам и пятницам, — моя мать решает все, и мать Причарда радуется:

— А, может, еще в выходные? Как раз им обоим надо делать домашнюю работу.

Я щурю веки. Нет. Только не мои выходные. Дни, когда я могу побыть одна, вдали от окружающих. Не отнимайте у меня время моей свободы.

— Это прекрасная идея, — поддерживает моя мать. Они делают еще по глотку вина, и я поднимаю глаза, взглянув на парня, который искоса смотрит на меня, улыбаясь с такой простотой, словно ничего между нами не происходит. Хороший актер. Мастерский лжец.

— Кстати, — меня вдруг пробирают мурашки, ведь Причард начинает говорить. — Мне нужна лекция о Второй мировой войне. У нас тест завтра, — с той же улыбкой обращается ко мне. — Можешь одолжить свою тетрадь по истории? Я обещаю, что верну в целостности.

Хмуро смотрю на него, желая разорвать его физиономию при помощи силы мысли. Что он задумал?

— Харпер, — мать задевает меня локтем, призывая к действию. — Сходи и принеси, — шепчет, и я закатываю глаза, отчего у женщины чуть челюсть не отпадает. Она наверняка прибьет меня за это. Встаю с места, шагая в сторону дверей, и уже принимаю факт того, что мне придется лишние разы контактировать с Причардом.

— Подожди, я с тобой, — слышу шаги за спиной, поэтому резко оглядываюсь, вцепившись диким взглядом в шею парня, идею которого поддерживает моя мать с особым наслаждением. Она так хочет, чтобы мы сблизились? Интересно, как бы женщина отреагировала, узнав о том, что он… Стоп. Я должна быть уверена.

Выхожу в коридор, сильно дернув дверью, надеясь, что та хлопнет по лицу Причарда, но тот успевает остановить ее. Следует за мной. Напряжение чувствуется под ребрами, оно щекочет между лопатками, сдирая оболочку с легких. Поднимаюсь на второй этаж, обернувшись, и вкладываю всю ненависть во взгляд, в голос, обращаясь к ублюдку, что со спокойной улыбкой смотрит на меня:

— Это был ты, — утверждаю шепотом, смотря ему прямо в глаза. — Я знаю.

— И что теперь? — Совершенно без эмоций спрашивает парень, сощурив веки. Делает шаг ко мне, сунув ладони в карманы штанов. От злости мой рот открывается, но не успеваю сказать, что выдам его, что расскажу всем, ведь Причард перебивает, сбивая мой боевой настрой тем, что вынимает телефон, быстро поворачивает экраном ко мне, заставив буквально оторопеть, застыть все клетки моего организма, ведь я лицезрю видео запись. Стою. Парализована. Не могу моргать, а глаза уже болят от слез. С губ слетает непонятный писк, когда парень с усмешкой добавляет:

— Со звуком смотрится гораздо интереснее.

Меня трясет от ярости. Поднимаю глаза на парня, рыча с такой неописуемой злостью, что челюсть сводит:

— Я уничтожу тебя, — голос дрожит. Причард не меняется в лице, качнув телефоном перед моим лицом:

— Детка, ты знаешь, сколько у меня на тебя компромата? — Ему нравятся эмоции, которые мне никак не скрыть с лица. — Тем более, у меня есть алиби. Думаешь, кто-нибудь поверит, что я — сын Пенриссов — сотворил нечто подобное? Если не хочешь подставить ублюдка с улицы, то научись держать язык за зубами. Ты ведь не хочешь, чтобы в тюрьму сел тот, кто ни в чем не виноват.

Я сжимаю ладони в кулаки, сильнее свожу брови к переносице, чувствуя, как мускулы лица горят от тех ощущений, что бурлят внутри.

— О ком ты? — Шепчу, не понимая, и усмехаюсь. — Кто бы мог подумать, что ты строишь из себя такого смельчака, а на деле бежишь, как крыса, — хочу плюнуть ему в лицо, облить грязью, заставить страдать так же сильно, как страдаю я.

— Пф, кто ж виноват, что это именно он нашел тебя, — говорит, но мне по-прежнему неясно, о ком идет речь. Причард вновь демонстрирует мне телефон, уже листая фотографии с отвратительным содержанием, поэтому не выдерживаю, отворачиваясь, и быстро шагаю в сторону ванной, шмыгая носом. Не могу рисковать и бежать в свою комнату. Вдруг он сумеет пройти туда. Должен же оставаться в этом чертовом доме мой личный безопасный уголок?

Шаги за спиной.

— Куда вы идете, мисс Харпер?

Оглядываюсь, видя, что парень следует за мной, держа телефон. Снимает меня?! Ускоряюсь, с бешенством сердца в груди хватаюсь за ручку и открываю дверь, желая закрыть за собой.

Но противоположный пол сильнее. Они постоянно используют свои возможности против слабых, чтобы подчеркнуть свое превосходство.

— Давай обновим мою коллекцию?

***

— У вас прелестная дочь, — в который раз замечает миссис Пенрисс, и мать Харпер довольно кивает, отпивая из бокала вино:

— Она у меня сокровище. Послушна, воспитана. Настоящее золото, не думаете?

Женщины улыбаются друг другу, мысленно понимая, что думают об одном и том же, так что прерывают разговор, пока миссис Харпер не замечает:

— Что-то они там задерживаются.

— Может, они знакомятся поближе? — с загадочной улыбкой предполагает Пенрисс, довольно сверкнув глазами, а женщина напротив подхватывает её мысль, закивав:

— Кто знает.

Тем временем в больнице уже пустеют коридоры. Родственников просят покинуть здание, ведь часы посещения ограничены, но Дилан продолжает сидеть на диване, наблюдая за недовольно цокающими медсестрами, которые негодуют от невоспитанности парня. Но тот всего лишь ждет старушку, которая приехала проведать Фарджа. Он хочет отвести её домой, а то уже совсем поздно. ОʼБрайен водит пальцами по экрану телефона, с особой злостью кусая свои губы.

Зачем он это сделал? Теперь будет испытывать ещё больше раздражения. Парень не должен был писать ей сообщение. Это не в его характере. Он терпеть не может такие внезапные порывы. Придурок. Теперь сидит и ругает себя, еле сдерживаясь, чтобы не разбить телефон о стену.

Кретин.

Чтобы держать жертву на поводке, достаточно лишь запугать. Заставить трястись от ужаса. И у Причарда это мастерски получается. Он держит телефон, снимая видео, и грубо сжимает волосы девушки, накручивая локоны себе на пальцы. Та от шока не может сообразить, что делать, как спастись. Она лишь давится, широко распахнутыми глазами, полными слез, смотрит перед собой, руками опираясь на ноги парня, который грубо приказывает:

— Глотай.

***

Сила человека не зависит от физического превосходства перед другим.

Сильные люди не машут кулаками

Как выглядят разбитость, сломленность, апатия, но при этом внутреннее недогоревшее желание бороться в одном виде? Эта смесь выглядит, как Мэй Харпер — девушка с разодранной глоткой. Девушка, стоящая в дверях шумного школьного коридора, не двигающаяся с места, испытывающая нечто напоминающее ужас. Девушка, на лице которой больше нет места слою тоналки. Лишь небольшие синяки, ссадины. Губа порвана. Бессонная ночь свела с ума, но мысли не сломили полностью, по этой причине она сейчас здесь. Стоит, терпя толчки. Каждому, кажется, приносит особое удовольствие задеть ее, словно это какая-то жестокая игра. Харпер смотрит вниз. В пол. Опухшие круги под глазами ноют от давления, температура тела то поднимается, то опускается. Ее бросает и в жар, и в холод. Это нормально? Вовсе нет. Отныне ничего в ее жизни не может иметь штамп «нормально», так как Мэй сама начинает сходить с ума. Она вышагивает вперед по коридору, сталкиваясь с людьми, которые бросают на нее недовольные взгляды, иногда говоря неприятным тоном: «Смотри, куда прешь». Девушка сохраняет взгляд на уровне шеи тех, кто проходит мимо. Ее небрежное отношение к внешнему виду в полной мере проявляется именно сегодня: темные джинсы, мятая футболка с длинными рукавами, волосы касаются плеч. Харпер идет вдоль шкафчиков, страшась просто думать о своем состоянии. Вчера Причард Пенрисс убил ее. Опять. Но кого это волнует?