Танец в ритме дождя

Никита слушал Верин рассказ с такой жадностью, точно был деревом, росшим в пустыне, которому щедрый путник плеснул ковшик воды… Он вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев, и вел машину, что называется, на автопилоте, пребывая далеко отсюда – он был рядом с Ольгой. Когда Вера умолкала, он не прерывал ее молчаливых пауз дотошными расспросами – догадывался, что она еле держится, увиденное было, скорее всего, одним из сильнейших потрясений в ее жизни. И Вера, отдохнув, продолжала:

– Мы с Бертой кинулись к ней. Смочили виски водой. Берта принесла нашатырь, и вскоре Ольга пришла в себя. Взгляд ее дико блуждал по комнате. Она, кажется, не узнавала нас в первые моменты… Наконец узнала. Меня первую. И сказала: «Вера! Документы в Обервинтере. В моей квартире. Он спрятал их там». Ее голос был глух и невнятен – я с трудом различала слова. Она сказала, что они в каком-то шкафу. Еще я различила слово «пуанты». И больше ничего. Она впала в забытье, кажется, у нее началась горячка – она стонала, металась… Это было ужасно! Мы ничем не могли ей помочь. Но Берта ведь Ольгин врач, и она знает, какое лекарство ей нужно. Так что, будем надеяться, с Олей все обойдется. Никита, что это было? А? Как она это узнала – где спрятаны документы…

– Ясновидение, – сжав зубы, отвечал он, мчась на предельной скорости. – Видимо, у нее и раньше случались подобные прорывы в сознании. Она обрела такую душевную тонкость, что сумела преодолеть барьер, недоступный обычным людям. Но сейчас… она вызвала это состояние сознательным усилием воли. Направленной концентрацией. И результатом стал этот срыв…

– Как ты думаешь, это серьезно?

– Жизнь вообще штука серьезная, – невесело усмехнулся он, вглядываясь в указатели поворотов, установленные вдоль дороги. – А как ты выбралась из запертого дома? – спросил он, свернув на нужную трассу.

– Это как раз было проще простого. Мы с Бертой, как могли, посоветовались, мешая русские и английские слова. Дело в том, что главная угроза для нас не Веренц – уж с одним-то мужчиной мы сообща как-нибудь справились бы, – главная опасность – его компрометирующие бумаги! Он же предупредил всех, и Ольгу в том числе, что, случись с ним что-нибудь, они автоматически попадут в полицию. Или в налоговую инспекцию – это уже не так важно… Даже разделайся мы с ним, семья неминуемо погибла бы – так, по крайней мере, утверждает этот подлец!

– И именно поэтому он не взял с собой никого на подмогу, чтобы подстраховаться… – догадался Никита. – Его страховка надежнее любого наемника, вооруженного до зубов! И она вне досягаемости!

– Да, ты прав. Я вначале тоже удивлялась, почему он не побоялся терроризировать всю семью один. Думаю, кроме всего, он еще и жаден без меры, поэтому решил обойтись без помощников, чтобы ни с кем не делиться. Ведь, судя по словам Берты, этот рог Роланда – один – стоит целого состояния… А если там и другие сокровища… Да, он все решил хапнуть сам!

– Какая же ты молодчина, Оленька! – почти не слушая Веру, бормотал Никита себе под нос. – Какая же ты…

– Что? – не расслышав, переспросила Вера.

– Она перехитрила его! Она сыграла на его ревности. И он подставился – применил оружие и оставил тому доказательство на стене. Теперь, что бы ни произошло, всегда можно сказать, что это была только необходимая самооборона… А когда мы найдем бумаги… Его можно будет брать голыми руками!

– Но почему он на самом деле не передал их своему адвокату?.. Не подстраховался, а? Почему? Ведь это же так просто…

– Он не верил, что ему окажут сопротивление. Он знал, что Берги поверят его угрозе и не станут рисковать, подставляя девочек под удар… Ты говоришь, им грозит до пятнадцати лет тюрьмы? Да кто же станет собственными руками затягивать петлю на шее? Вот они и смирились – у них просто не было выхода… Но он одного не учел… – Никита взглянул на Веру.

– Чего же?

– Ольгу! – Он замолк и долго еще не произносил ни слова.

– Как там они? – Вера поежилась от одной мысли о тех, кто остался в имении под угрозой мгновенной расправы. – Господи, только бы ничего не нашли! Только бы ход в подземелье оказался завален настолько, что им копать и копать до утра…

– Ты думаешь?.. – помрачнел Никита. Он недоговорил. Ему не хотелось вслух произносить этих страшных слов.

– Да! Я думаю, когда желанное сокровище окажется в его руках, он… он может всех… – Вера тоже недоговорила. Теперь они понимали друг друга без слов…

– Ты выбралась в окно? – чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о кошмарном исходе, спросил Никита.

– Да. Прямо из гостиной. Прыгнула и побежала. Дороги я не знала, но Берта начертила мне план, как добраться до ближайшего городка, где можно найти такси. Но там тьма кромешная… Да еще этот дождь! Я, естественно, заблудилась.

– Наоборот! – возразил Никита. – Как видишь, все к лучшему.

Они помолчали, думая о том, какие силы ведут их по незнакомым дорогам… Жутковато было ощущать себя игрушкой в руках Провидения! Но они не были игрушками. Просто они были ведомы! Чья-то незримая и могущественная рука выводила их на свет из темноты…

Спустя минут двадцать они прибыли в Обервинтер и вскоре притормозили у знакомого дома, где жила Ольга. На него указала Никите пухлой белой рукой владелица балетной студии. Ключ от входной двери Вера взяла у Ольги в сумочке. Замок они открыли без труда, не опасаясь любопытных взоров соседей, – стоял тот глухой час ночи, когда даже самые бессонные спят, зарывшись в свои тепленькие постели.

Они перерыли вверх дном все шкафы в квартире и в одном из них, в нижнем ящике, под грудой пуантов нашли то, что искали.

– Теперь скорее назад! – Вера повлекла Никиту к выходу.

– Нет, погоди… – Он стоял, погруженный в раздумья, сжимая в руках папку с документами.

– Ну чего ты стоишь? Нельзя медлить… У Берты есть ружье, пистолет… Теперь, когда этот дьявол в наших руках и семье ничто больше не угрожает, мы можем сами разделаться с ним!

– Вера, остынь! Погоди. Надо все взвесить… Свари-ка мне чашечку кофе…

– Какой кофе, ты что, с ума сошел?! – вспылила она, мечась из угла в угол. – Они там… а мы будем кофеи распивать!

– Пожалуйста, не кипятись! Поверь, что я не меньше тебя хочу как можно скорей оказаться там… – Он еще что-то сказал, но она не расслышала. Вид при этом у него был такой суровый и непреклонный, что она подчинилась. Побрела на кухню и стала насыпать молотый кофе в кофеварку, стоящую на кухонном столике.

И через пять минут, едва успев пригубить обжигающий бодрящий напиток, Никита вскочил и кинулся к выходу. Вера, ничего не понимая, побежала за ним.

– Куда ты? – Она прыгнула на сиденье «фольксвагена», который на полной скорости начал вилять по узеньким улочкам. Здесь Никита хорошо знал дорогу…

– В полицейский участок! – бросил он ей, не отрывая взгляда от каменной мостовой.

Через полчаса вооруженный наряд полиции, разместившись по двум машинам, устремился к имению Бергов. «Фольксваген» Никиты едва поспевал за ними…