Приходите за счастьем вчера (СИ)

Кетрин вспомнила об этом эпизоде лишь спустя пару недель, задумавшись над круто изменившимся поведением бывшего мужа. Она не ожидала, что отношения с Элайджей станут такими же как раньше, но и того, что перед ней очутится чужой человек, которого она не знала и начинала бояться – тоже. Все её любовники, включая обличённых властью, и вполовину не бывали так холодно-вежливы с ней в общении, даже Рейнолдс так или иначе отыгрывал своё настроение при встречах и можно было сказать, как у него сложился день (а зачем ещё нужна любовница, если не расслабиться?), Элайджа же уходил рано утром, приходил домой вечером и, если не считать часов с дочерью и секса, то не желал не то, что что-то обсуждать – просто разговаривать. Точнее он идеально изображал дружелюбие, если удосуживался появиться к ужину, что было всего трижды за две недели, но эти диалоги ни о чём распаляли в Кет неуместный гнев, и она, чтобы не сорваться и не выставить себя истеричкой, сама сводила начинания на нет. Ночи они проводили вместе, и существование Кет превратилось в безуспешные попытки отоспаться и успокоиться днем, прежде чем вернется бывший муж. Она знала, что ей нужно отдыхать – в общей постели Элайджа занимался с ней любовью, пока она от усталости не становилась бесчувственной ко всему, – но она не хотела. Этими ночами Кетрин получала то, чего ей не хватало много времени – ощущение себя красивой, желанной и окруженной заботой. И в то же время в ней просыпался протест перед попыткой свести всю их жизнь, такую чувственную и полную раньше, лишь к половому акту.

Этим вечером Катерина сидела на какой-то тумбе, на которую её усадил Элайджа, и, привалившись спиной к стене, рассматривала пошлые пятна на юбке, даже и не слишком злая скорее на свою женскую натуру, ответившую на вопрос «Здесь?» утвердительно и позволявший её организму испытывать всё, о чём пишут в бульварных романах, без особых заморочек в виде долгих ласк на романтичной постели со стороны мужчины, уже застёгивавшего брюки.

- Завтра улетаю, – Элайджа протянул ещё отходившей от экстаза брюнетке пачку салфеток и аккуратно потянул с её ноги испорченный чулок. – Не будет около недели.

Кет ничего не ответила на этот счёт, – с его стороны сообщение о командировке было явное уведомление, не рассчитывавшее найти аханий и расспросов, – и подождав, пока он избавит её от второго чулка, принялась вытирать бёдра, ограничившись спокойным:

- Пора ужинать. Что заказать?

- Меня сегодня тоже не будет, – поцелуй в лоб, он стянул с неё и испорченную юбку, а после пальцы мужчины аккуратно погладили избавленную от капрона ступню. – Уже нужно идти. Заскочил попрощаться.

“Лицедей...”

- Попрощались… – весело хмыкнув, констатировала Кет, резко отдёрнув ногу, спрыгнула с тумбы, запахивая блузку. – Снова на работу?

- По делам, – сказал Элайджа, явно уже думая о чём-то своём, но увидев, что она прошла к двери, всё же одобрительно улыбнулся ей вслед. Пара шагов и он её догнал, рукой обхватив за талию, чересчур крепко сжал грудь и с неожиданной нежностью пробормотал: – Буду скучать, кошечка моя. Собираешься подремать?

Кетрин не испытала ничего кроме раздражения на предложение донести её до постели.

- Мне нужно к дочери.

- До встречи завтра утром.

Никакой встречи завтра утром не состоялось – Кет собиралась к Ребекке и Дени только на следующий день, но рассудив, что ей дома делать нечего, уехала к бывшей невестке этим же вечером, отзвонившись по этому поводу Майклсону. А через день заказала билет в Нью-Йорк.

Нью-Йорк. США.

- То есть как исчезли? – Кетрин растерянно вскинула брови. В детективном агентстве её практически огорошили с первых же слов заказа. – Люди не могут взять и исчезнуть. Тем более, сразу двое.

- Не сразу. А кто они вам? – Детектив уставился на неё цепким взглядом, и женщина пожалела о своём решении делать запросы в одной конторе сразу на двоих.

- Давние хорошие знакомые, ещё до отъезда в Великобританию, – искренне ответила брюнетка и улыбнулась дочери, поправив одеяльце. – А что всё-таки случилось?

- Отправились в командировку в Латинскую Америку, а там такие порядки… Отправлены в розыск, но прошло уже больше полутора лет. Предоставить вам адреса их семей, мисс Пирс?

- Да нет, не надо, мы не общались. Просто они были обеспеченные люди оба, и сгинуть так банально в какой-то дыре… – Кет тронула ладонью коляску, в которой спали две малышки. – Очень жаль. Простите, я спешу из-за детей. Можно чек?.. – Через мгновение чек был подписан, и, попрощавшись, женщина вышла из здания.

Во второй раз, в другом агентстве, где попросила разыскать двух остальных, она уже поняла всё по выражению лица и растерянность лишь изображала, как и положено девушке потерявшей знакомых и только что узнавшей, что их личностей нет в городе, и в целом ничего не известно.

Непонятное чувство сдавило виски, когда Кет прошла в номер в гостинице. Девочки тут же проснулись и принялись пищать напару, но тёплый душ их успокоил. Дав бутылку со смесью Софии, а Златке грудь, Кет задумчиво рассматривала узоры на потолке.

- Дайте ей это. Несколько капель в смесь и она будет тихая весь день и ночь. Только чётко по рецепту. – Протянув женщине пузырёк, Кетрин вскинула брови при виде недовольного лица той. – Что-то ещё?

- Я знаю, что это. В таком возрасте не стоит её давать, это замедляет реакции ребёнка.

- Дело Ваше. Услышьте меня – завтра свадьба моей сестры, я должна выглядеть свежей и отдохнувшей, кормить грудью я её больше не собираюсь. Вы можете поступать как вам угодно, но с восьми вечера в доме должно быть тихо, как и всю ночь. Не просто закрытые окна, а вообще тихо. Надеюсь, Вы меня поняли. – Кивнув, Кетрин вышла.

Она стояла перед люлькой Софии, напуганная и бледная.

- Сколько раз она ела за последние сутки?

- Три. Сейчас девочка немного отошла и оживилась, но я не буду больше этого делать. И Вам не дам.

- Я и не собираюсь…

«Дура, это же недоношенный ребёнок, понятно, что реакция нестандартная. А что бы ты делала, если он умер? Ей же всего семь месяцев. Семь месяцев и уже пройдены две плановых операции…»

Кетрин прошиб ледяной пот. Страшные мысли заставили протянуть руки к малышке. Чувствуя, как по спине гуляют волны озноба, женщина села на диван и дала Софии грудь. Та взяла, сосала вяло и без интереса, но ведь сосала. Значит, всё будет в порядке. Носом втянула запах – София пахла молочком и чем-то ещё нежно-сладким… На мгновение тело Кет дёрнулось в судороге расслабления, на глазах выступили слёзы, и потом брюнетка сообразила то, о чём совершенно забыла от первоначального приступа ужаса и истерики. Элайджа. Что бы он сделал, узнай о произошедшем? Тут не до любви, раз и навсегда отобрал бы Златку… А ещё он ведь привязан к этому ребёнку, и она в очередной раз бы просто сделала его несчастным. Катерину начало трусить вновь, руки перестали слушаться, а сознание медленно уплывало заменяясь алой пеленой перед глазами. Нужно собраться… Но во рту было горько от сдерживаемых слёз, и женщина дала себе волю.

- Я не хотела, – из глаз Кет ручьями полились слёзы. – Простите, Энн! Простите!!

- Перестаньте. Вам вредно для молока, – увидев, что хозяйка рыдает уже в течение пяти минут, на уголках губ выступила пена, няня покачала головой: – Пейте.

Перед носом появился стакан с водой. С благодарностью взглянув на женщину, Кет взяла.

Слёзы сначала горькие и истерические, настоящие, уже как несколько минут исключительно для создания благоприятного впечатления раскаяния в глазах няньки, потекли вновь, они прочищали мозги и немного успокаивали измученные нервы, и подумав, Кетрин решила действовать, как подсказывала интуиция. Нянь нужно увольнять, иначе Роза как одна из «своих» непременно узнает, да и остальные… Рано или поздно может что-то всплыть, слухи дойдут до Эла... Его дома по-прежнему не было. Вопрос – как увольнять? Уволить и дать денег, чтобы молчали – простой способ, но… Некоторые люди способны на гадости по недомыслию, только откровенности они не любят, и если предложить деньги сейчас, может начаться приступ запоздалого благородства. Значит, послезавтра, когда уже никто и ничего не сможет доказать и найти в крови Софии, можно будет просто уволить, заплатив по контракту. А пока нужно сделать так, чтобы Энн никому не проболталась.