Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Меньше нужно было пить вчера.

- Катерина, ещё одна ночь, и наш секс станет системой.

- И что с того?

- Ты вроде уже почти моя любовница, а пилишь по-прежнему как жена.

Потянувшись к тумбочке, Кетрин налила в стакан воды из графина, подала и села на постели. Спальня была его – витраж, постель, зеркало… Ничего не изменилось с тех давних пор, как он принёс её сюда впервые, и это немного нервировало. Она не знала, как поступать. Стандартная фраза: «Случайно переспавшие бывшие супруги – это не чудо, а скорее норма. Не мы первые, не мы последние, чтобы делать из этого ненужные сейчас проблемы», – которую она собиралась сообщить позже и пресечь любые объяснения, была сейчас явно неуместна. С другой стороны то, что она легла на диване в гостиной рядом с ним, не снимало с Элайджи ответственности за транспортировку её сонной сюда и всё дальнейшие действия с её телом, которые невинными точно не назвать. Даже если проснувшись, она сама развила начатое. Пока Кет думала, Майклсон поднялся, и вышел, заодно закрыв дверь на ключ. Подёргав за ручку и поняв бесполезность своих усилий, Кетрин поплелась в душ, а когда вернулась, Элайджа сидел в кресле, судя по влажным волосам тоже из душа. На столике дымились две чашки кофе и чай.

- Присаживайся, тебе можно кофе?

- Можно, – она осторожно устроилась в кресле и сделала глоток.

- Я согласен на твои условия.

- Какие условия? – растерянно спросила брюнетка, не зная, о чём вообще идёт речь, но он понял вопрос по своему.

- Первые.

- Первые? – Ясности не прибавилось. – Почему?

- Потому что, к сожалению, мне хорошо именно с тобой, и я не хочу видеть, что кто-то ещё мог бы занять моё место в постели.

- Прости, что?

- Мне не нравится Мейсон Локвуд и любые прочие носители мужских первично-половых, претендующие заменить меня в твоей постели. На свадебном балу ты была раздражена и не в себе, чтобы принимать взвешенные решения, а сейчас попробуй воспринимать всё адекватно. У нас общая дочь, отличный секс, в целом устроенный быт и никакого желания возиться с кем-то ещё. Да и с тобой нет желания, если начистоту, именно сейчас у меня много работы, но мне хочется твоего красивого тела и свою дочь в одном доме… Это имеет смысл, кошечка моя? Ты же сама предлагала?

- Имеет. Но почему ты поменял… мнение.

- Я же уже сказал. А мне не так мало лет, чтобы довольствоваться любой потаскушкой.

Нечестный ход – сейчас она тоже была потеряна и испугана, но Элайджа всё решил ещё ночью, когда собрался заняться с ней любовью. Его добыча подарила неожиданную фору, сама забравшись к нему на диванчик в гостиной, просто не понимала этого. Братец хотя и напортачил, но дал и великолепную возможность – наверняка обе девушки были не в ужасе, но сильно подавлены, а что Катерине тяжело, и она уязвима для психологического давления, Майклсон уже знал со времён Бразилии. Но в конце концов… Раз он не последний человек в этом бренном мире, то почему он не может иметь всё лучшее, включая самую красивую женщину? Только теперь он знал, что зажать узду, и как бы Кетрин не прикидывалась паинькой, не распускать с ней сопли. Больно ей, не больно – плевать… И совесть решила благополучно самоустраниться.

- Просто секс… – протянула Кет, судорожно делая глоток слишком горячего напитка и пытаясь привести мысли в порядок. Что всё это значит? – Неожиданно. Для тебя.

- Секс и перманентное насилие – основа нашей цивилизации, – не поведя бровью ответил Элайджа. – Почему я не должен претендовать хотя бы на первое?

“Да ты и второе вполне себе практикуешь, интеллигентный мой...”

- Его не достаточно. – Кетрин насторожилась ещё больше – бульдозер набирал скорость. Борьба, когда он говорил в таком тоне, означавшем, что решение принято, никогда не приносила ей счастья. Победить – возможно, слишком хорошо она знала его слабости, но не счастливый финал. Закусить удила или уступить... Он благородный человек, и совершенно точно не собирается ей навредить. Так к чему рефлексии? Разве не это она ему предлагала не так давно, а он отказался? Кетрин внезапно ощутила себя в своей тарелке, уверенной и спокойной – чувство почти позабытое со всеми этими истериками и страданиями. И неожиданно для Элайджи, по началу их диалога приготовившегося к спору, Кетрин не только уступила ему, но и невольно позволила скорейшим образом достигнуть нужного итога: – В любом случае я захочу ограничить время.

- Ерунда, но о’кей. Контракт на пять лет: ты живёшь здесь, и мы занимаемся сексом.

- И ничем больше?

- Я собирался ещё себя реализовывать. Может, под старость займусь благотворительностью.

- Спасение камбоджийских тушканчиков? – Она скривила губки, показывая, что не склонна обмениваться колкими репликами и настроение у неё паршивое, в то время Элайджа боролся с совершенно ненужным сейчас всплеском нежности. – Я имела в виду именно «мы».

- Именно «мы» занимаемся именно сексом и растим дочь. Ты не вмешиваешься в мою жизнь, я – в твою.

- Ты не хочешь на мне жениться.

- Разумеется, жениться нет. Мы же не в Средневековье живём.

- А если я нарушу договор?

- Я отберу твою фирму и кусок хлеба, ты лишишься постоянного дохода, не сумеешь содержать дочь… – он улыбнулся своей сдержанной улыбкой. Кетрин испуганно сглотнула, глаза Элайджи похолодели, став колючими. Типично майклсоновский жестокий взгляд от рождения хозяина жизни, который заставлял себя чувствовать пятидолларовой девкой по недоразумению выряженной в дорогую упаковку и оттого резко подскочившей в цене, иногда пугал её во всех представителях этого семейства, но у бывшего мужа вызывал особенную ярость. – И поверь, Катерина, ты же разбираешься в людях, – Элайджа нагнулся, заставляя смотреть на себя, – больше я тебя не пожалею. Ты первая перешла эту черту.

- Не слишком благородно.

- Моей леди и впрямь так хочется разнообразия?

Она неопределённо пожав плечами, принялась допивать кофе, поняв, о ком речь – пусть его эго помучается. Наконец, покончив с этим, спросила:

- А если ты?

- Всё, что хочешь, – тут интереса он не продемонстрировал.

- Даже корпорация?

- Я не люблю повторяться, – подтвердил Майклсон. – Но я постоянный в своих прихо… эм… интересах человек, поэтому будем откровенны – тебе особенно не на что рассчитывать. Так что же, ты подпишешь?

- Изобрази тон попроще. Ты должен объяснить, почему ты решил, что я соглашусь на роль мяса, а не попытаюсь устроить свою жизнь как-то иначе.

- При чём тут роль мяса? Оглянись, все вокруг так живут. Со мной тебе будет лучше. – Он провёл подушечкой пальца по внутренней стороне её запястья, лежавшего на столике. – Всё ведь просто – тебе постоянно нужно мужское восхищение, Катерина, и ты выбрала этого американского мальчика на роль пажа. С Майклом было точно так же.

- Выбрала. Но он вовсе не паж, а умный и самодостаточный мужчина, – внимательно наблюдая за его пальцами, не согласилась Кет. – Отличная добыча для любой женщины.

- Неважно кто он, я сказал, что ты ему отвела эту функцию – есть разница. Со мной у тебя всего будет вдоволь, если я не в отъезде. За командировки извини, как я буду извинять за… скажем, за усталость. Плюс ты наверняка рассчитываешь родить ещё одного ребёнка, и я не думаю, что худшая кандидатура для отца.

- Почему?

- Потому что мы оба знаем ценность братьев и сестёр в жизни.

Кетрин почувствовала, как по спине прошёл озноб, и отдёрнула руку, вся съёжившись. Елена, даже родная Елена, её половинка не понимала хода её мыслей, желаний, поверила в благостную сказочку о том, что ей, Кет, может прийти в голову мысль снова создать семью с мужчиной, а Элайджа… Получалось, Элайджа знал все планы на жизнь?

– Так это хорошо, дурочка, – внутренний голосок маленькой, но смелой стервочки активизировался. – С ним не страшно, если до ручки не довести. А если и довести и немножко попугает, можно простить…

- Что значит простить? – заканючила более рассудительная и расчётливая зануда-паникёр.