Такая разная любовь

— Она передала мне только то, что требуется кого-то разыскать. Надеюсь, она не забыла сказать вам, что я привык зарабатывать свой кусок хлеба на несколько ином поприще?

Алисса закинула ногу на ногу.

— Не забыла. Мэг также сказала, что вы настоящий профессионал своего дела.

— Согласен. Но я занимаюсь уголовными делами.

— Неужели вам ни разу не приходилось разыскивать пропавших людей?

Данни устремил на нее прямой взгляд.

«Ай да глазки! О Господи…» — подумала она.

— Иногда приходилось, — сказал он.

Алисса вновь поднялась и подошла к камину. Опершись о каминную полку, она обернулась к Данни.

— Мне нужен человек, которому я смогла бы доверять, Данни. — Алисса опустила руку в карман, и левая грудь вновь показалась из-под жакета. — Вас можно так называть?

При других обстоятельствах Алисса даже спрашивать бы не стала. Но перед этим Данни… Если бы она была мужчиной, у нее наверняка наступила бы эрекция.

Он рассмеялся:

— Зовите, как вам угодно.

— Требуется предельная осторожность. Именно поэтому мне хочется, чтобы за это взялись вы. Мэг доверяет вам. Я доверяю Мэг.

А про себя добавила: «И Мэг нужна мне не меньше, чем ты. Чтобы закатить самое грандиозное событие года».

— Похоже, вы с ней обо всем уже договорились.

— Какую бы цифру вы ни назвали, я согласна ее удвоить.

Он присвистнул:

— Ого! Попробуй-ка тут откажись!

«И деньги — это еще не все, что я могла бы тебе предложить, Данни Гордон», — подумала Алисса, а вслух сказала:

— В том-то и дело.

Он закинул ногу на ногу. Только сейчас Алисса заметила его ботинки — из натуральной кожи, грубые, чисто мужские. Сладкая истома прокатилась у нее в низу живота. Джинсы, ботинки и спортивный пиджак. Настоящий мужик. И к тому же себе на уме.

— Проблема розыска пропавших людей всегда представлялась мне ширмой, за которой скрывалась заурядная слежка супругов друг за другом. Дело не особенно-то почетное.

— Ниже вашего достоинства? — проговорила Алисса, испытывая сильное желание прямо сейчас, здесь, лечь под него.

Данни рассмеялся:

— Скажем так, это просто не моя специальность.

— Могу заверить вас, что шпионить ни за кем не придется. Этого человека я знала много лет назад. И теперь хочу его разыскать.

— Но хотите сделать это скрытно.

— Верно.

— Вполне ли это честно? Не обижайтесь.

— Разве вы еще не привыкли в своей работе к тому, что клиент иной раз желает сохранить свое инкогнито?

Алисса заметила, как у него сузились глаза.

— Послушайте, леди, я давно уже вырос из того возраста, когда меня можно было поучать.

— Что же вы хотите?

— Прежде чем взяться за это дело, я хочу знать, куда я лезу. Жить мне еще не надоело. И если чей-нибудь ревнивый муж или обманутая жена решит, что я «плохой парень», мне это не понравится. И тогда я позабуду даже про свой двойной гонорар.

«Значит, — решила Алисса, — одними деньгами тебя не заманишь. Что для тебя важно? Честь? Незапятнанная репутация? Если так, то ты, мальчик, ошибся профессией».

Она вернулась к окну и стала смотреть на улицу. Перед парадным подъездом «Плаза» у тротуара выстроилась длинная вереница лимузинов. Швейцары открывали дверцы прибывающим, носильщики суетились с багажом. Что ж, если Данни Гордону нужна прямота и откровенность, пусть будет так. Алисса умела быть откровенной или по крайней мере умела убедительно выглядеть таковой. И была знатоком этого дела.

«Если тебе нужна прямота — получай ее».

— Послушайте, мистер Гордон, мне нелегко говорить об этом. Раньше я никогда не занималась подобными делами… Почему я не хочу вести поиски в открытую? У меня есть определенная репутация, которую не хотелось бы уронить. Мой муж уважаемый врач. Он возглавляет один из самых престижных медицинских центров в мире. Поэтому со своей просьбой я могу обратиться только к человеку, которому доверяю полностью. Мэг порекомендовала вас. Разыскать того человека я хотела уже много лет, но… скажу вам откровенно: если вы не согласитесь помочь, я к другому обращаться не стану. Слишком рискованно.

Данни поднялся.

— Беда в том, — проговорил он, — что даже если я и захочу помочь вам, это трудно будет сделать. Я работаю вместе с Мэг на одну фирму и в настоящий момент разбираюсь с очень серьезным делом.

— Я ждала так долго… Думаю, смогу подождать и еще немного.

Данни пожал плечами:

— Работа в этой фирме — мой хлеб. После этого дела могут сразу же предложить новое.

Алисса уже начала выходить из себя.

«Да кто он такой вообще?»

— В таком случае работайте параллельно. Найти человека… Мне кажется, что у детектива с таким богатым опытом работы это не отнимет много времени.

Данни улыбнулся:

— Вам кажется? Может быть, все-таки это мне решать? Ладно… Каково было местонахождение искомого лица, когда вы слышали о нем в последний раз? Рассказывайте, рассказывайте.

Она подняла руку:

— Не торопитесь спрашивать. Сначала скажите: вы согласны взяться за это?

— Вы удваиваете мой гонорар?

Алисса утвердительно кивнула.

— Плюс транспортные и текущие расходы. Я пользуюсь только первым классом.

— Вы умеете торговаться, мистер Гордон, но, насколько я поняла, деньги для вас не главное.

Он снова улыбнулся:

— Так как насчет первого класса?

— Да, да, хорошо.

— О'кей. По рукам. Но лишь потому, что вы подруга Мэг.

Ага, все ясно. Значит, дело в Мэг. Застегнутая на все пуговицы строгая адвокатша держит этого самца у себя в постели.

— В таком случае не будем больше терять времени, — сказала Алисса. — Дома меня ждет семья, так что я не могу долго задерживаться в Нью-Йорке.

Вечером того же дня, уже по возвращении в Атланту, Алисса сидела поджав ноги на кожаном диване в библиотеке и предавалась размышлениям. Нужны ли ей будут эти благотворительные балы, если в ее жизни вновь появится Джей? Впрочем, хорошо бы иметь и то и другое. Тогда вопрос о том, как избавиться от Роберта, решится сам собой. Она будет продолжать жить, как жила, а Роберт просто канет в Лету. Люди узнают про то, что он гомосексуалист, но для Алиссы в этом не будет никакого позора, ибо именно она инициирует развод для того, чтобы воссоединиться со своей первой любовью. Кто сможет возразить против этого?

Она услышала, как хлопнула входная дверь. В фойе послышались шаги, шаги Роберта. К горлу подступила дурнота.

— А, — проговорил он, появившись в дверях. — Ты уже вернулась.

Он был бледен, говорил неуверенно, почти робко.

— Да, насколько мне известно, я все еще живу здесь.

Роберт продолжал стоять на пороге, не решаясь войти, словно чувствовал, что ей этого не хочется.

— Как на водах?

Она опустила ноги на пол и выпрямилась.

— Роберт, нам нужно поговорить.

— Я знаю.

Он по-прежнему не двигался с места. Алисса вздохнула:

— Ну ты войдешь наконец или нет? Я не собираюсь кричать через всю комнату.

— Ты хочешь поговорить прямо сейчас?

— А когда еще? Через месяц? Через год?

Роберт медленно вошел в библиотеку. Он не отличался ни высоким ростом, ни крупным телосложением, но был крепок, мускулист, а темные волосы и еще более темные глаза придавали ему неприрученный, почти дикий вид, который плохо вязался с белым лабораторным халатом, в котором он ходил у себя на работе. «Он красив, — напомнила себе Алисса. — Никому и в голову не придет, что он гей».

Роберт поставил кейс на стол и сел, словно в своем кабинете в Центре инфекционных болезней, нацепив на себя привычную маску доктора, за которой хотел скрыть свои чувства.

— Тяжело, — проговорил он.

Эта фраза не требовала со стороны Алиссы каких-либо комментариев.

— Ты хочешь развода? — спросил он.

— Нет, — ответила Алисса.

«Пока нет, — едва не добавила она. — Пока я не буду убеждена в том, что мне удастся найти тот выход из ситуации, который меня в наибольшей степени устраивает. Я не хочу, чтобы мне в спину цокали языками и приговаривали: бедняжка Алисса, ах, бедняжка Алисса».