Перекрестные ссылки (ЛП)

Когда Эммет, наконец, направился к выходу, крысомышь показался снова. Сначала он осторожно высунул нос из-под импровизированного стола, затем вылез наружу, присел посреди комнаты, понюхал воздух и принялся тереть лапками лицо.

- Какое бесстрашное создание, - заметил Эммет почти с восхищением.

- Ну просто иногда я его подкармливаю, - ляпнул Джастин.

Черт, его единственным оправданием было то, что с Эмметом было так легко и спокойно. Вечно он, расслабившись, болтал, что в голову взбредет. Эммет покосился на него с недоумением и спросил:

- В смысле – намеренно?

- Ну да. А что? Он симпатичный. Он приходит ко мне, я даю ему кешью, и он хватает его своими лапками – ну прямо как маленький человечек. Ммм… в общем, вот, как-то так.

Эммет посмотрел на него так, словно он только что предложил ему пойти на «Фиделио» вместо концерта Мадонны.

- Джастин… может быть, тебе не стоит проводить так много времени одному?

- Эммет, я понимаю, Дебби попросила тебя проверить, все ли у меня в порядке. Но, ей богу, у меня все отлично.

Эммет даже не стал отрицать, что его отправила сюда Деб.

- Но ты подкармливаешь грызуна-вредителя, который к тому же может быть переносчиком бешенства.

Вот что ему всегда нравилось в Эммете – тот в такие моменты всегда говорил искренне. Его тонкая душевная организация вполне могла вынести немного откровенности. Вот Линдси бы в такой ситуации пригласила его немного пожить у нее, а сама бы тем временем напустила к нему в квартиру бригаду по истреблению грызунов.

- Майки вовсе не вредитель. Он практически личность. К тому же крысы очень легко идут на контакт с человеком. Вспомни только Майкла с его Беном.***

- Ну я бы не стал называть Бена крысой. Нет, конечно, он довольно жестоко поступил с Майклом, но все же…

Джастин привычно усмехнулся, делая вид, будто не замечает возникший в желудке холодок. Шею немедленно сковало напряжением, и он попытался размять рукой онемевшие мышцы.

- Я имел в виду Майкла Джексона.

- О. Понятно. Но, видишь ли, эта история только доказывает правоту моих слов, - Эммет мягко улыбнулся, а затем обнял его рукой за плечи, привлек к своей груди и погладил по спине на прощание. – Милый, мы с Тэдди очень рады были бы видеться с тобой почаще. Так что если вдруг тебе захочется пообщаться с теми, кто пока не оброс шерстью…

А потом он ушел. И в квартире снова остались только мальчик и его мышь.

***

Итак, у него была проблема. Он не мог позволить Брайану платить за его образование. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. На то было множество причин. Список их начинался с «моя гордость мне этого не позволит» и заканчивался « если я приму от него деньги, мне сложнее будет о нем забыть. (Господи, я вообще-то думал, что уже о нем забыл!)». А кроме того в него входило еще множество причин, которые он просто не мог облечь в слова. Он просто знал, что это неправильно. От одной мысли о том, что Брайан будет за него платить, у него начинало так печь в желудке, что приходилось вдавливать в живот кулак, чтобы не… Ну вероятно, чтобы не блевануть, хотя так далеко дело пока все же не заходило.

В общем, у него была проблема. Нужно было сделать так, чтобы Брайан перестал за него платить. А как этого добиться, Джастин не знал. Можно было либо уйти из института, либо заплатить за обучение самому. Но на первое у него не хватало решимости, а на второе – денег. Конечно, всегда оставалась возможность снова влезть на барную стойку в «Вавилоне», но теперь Джастин уже знал, что нет никакого смысла числиться в институте, если у тебя нет сил посещать лекции.

Занятия должны были начаться через три дня, а он до сих пор так и не придумал, что делать. Ясно было только одно – нельзя было позволить Брайану решать его проблемы. Уж точно не в этот раз.

Он вкратце обрисовал всю ситуацию Дафни, добавив к рассказу побольше выразительных ругательств. Та молча слушала его, накручивая на пальцы одной руки кончик косы, а второй подперев подбородок – этакое воплощенное доброжелательное невмешательство. Почему-то у него складывалось ощущение, будто Дафни полагает, что деньги от Брайана следует взять, просто не отваживается ему об это сказать.

- Хочешь совет? – спросила она, когда Джастин, окончив свой рассказ, повалился на диван и испустил трагический вздох. – В институте, как и в любом другом месте, тебя не станут слушать, пока ты не докажешь, что обладаешь какой-то силой. Попробуй подключить тяжелую артиллерию: притащи к декану разгневанную мамочку-наседку.

Джастин постарался, чтобы его следующий вздох прозвучал еще трагичнее.

- В школе это не сработало. Думаешь, в институте будет иначе?

- В Сент-Джеймс была иная ситуация. Там в дело вступала ханжеская общественная мораль. А здесь в твою пользу будет говорить твой талант и отличные отметки. Джастин, ты же гений, а гении ВУЗам очень нужны, они помогают им зарабатывать себе репутацию. Как, по-твоему, ПИФА удалось стать образовательным учреждением международного класса? Да вот именно так: они отыскивали гениев, взращивали их, а потом выпускали в большой мир со штампом «Питтсбургский Институт Изящных Искусств», - к концу своей речи Дафни распалилась, выпрямилась и принялась бурно жестикулировать. – Джастин, поверь, если ты принесешь декану свои работы и приведешь в качестве группы поддержки свою мать, тебя примут обратно раньше, чем ты успеешь сказать: «Мне нечем платить за обучение».

Ну что ж, оставалось только испробовать этот вариант. А что ему было делать? Он абсолютно точно не мог позволить Брайану за него платить. Лучше бы умер. Ну или вообще перестал ходить в институт.

***

Давненько, кажется он этого не говорил, но – Господи, как он любил Дафни! И маму, и профессора Ингэм. Он страстно любил профессора Ингэм! Будь она парнем, он бы точно сделал ей предложение. Ну, ладно, с местным законодательством у них ничего бы не вышло, но он бы точно как минимум на неделю сделал профессора Ингэм своей сексуальной рабыней, потому что обожал ее всей душой. А еще он обожал тот мрачноватый период ее творчества, когда она подсела на технику «сфумато», и от того все образы на ее картинах словно выглядывали из густого тумана. Так что да, он очень любил Дафни, маму и профессора Ингэм. А еще декана. Он просто обожал декана. Пускай тот и был заносчивым сукиным сыном, кайфовавшим от возможности унижать попавших в отчаянное положение второкурсников, все равно Джастин его обожал.

Но думать об этом сейчас было нельзя. Иначе на лице его расцвела бы такая широкая улыбка, что за столом бы сразу обо всем догадались. И пропала бы к чертям его тщательно выдержанная драматическая пауза.

- Ну же, - поторопил его Тэд. – Не держи нас в напряжении.

Видимо, Тэд озвучил общие мысли, потому что к звону вилок о тарелки внезапно присоединилось несколько одобрительных голосов. Джастин предпочел не заметить, что голоса Брайана среди них не было.

Он помолчал еще немного, видимо, чуть больше, чем следовало, потому что Дебби произнесла этаким неестественно-благодушным голосом:

- Солнышко, не заставляй меня тебе зубы выдирать.

- А я кстати мог бы помочь, - вклинился Эммет. – Я однажды трахался с дантистом… Ну, вернее, он скорее был зубной техник, что вообще-то было очень странно, потому что он панически боялся…

- Эммет, дай мальчику рассказать, - перебил Вик.

Было во всей этой ситуации какое-то приятное ощущение полноты жизни. Сидеть за большим столом, пихаться локтями и весело друг друга подначивать. Вот так же когда-то делали они с Молли. Он и сам не понимал, как ему, оказывается, недоставало этого ощущения.

Он даже подумал было, что почти готов простить Майкла. Это ведь Майкл в каком-то смысле вернул его сюда, верно? Нет, конечно же Дебби заверяла его, что все они по-прежнему его любят, а Мел твердила «Ты такой же член семьи, как Брайан». Но, тем не менее, пока Майкл в тот день не объявился в кафе, Джастин не особенно старался восстановить свой статус члена семьи.