Перекрестные ссылки (ЛП)

- Я… ммм… я знаю, что у тебя нет никаких причин меня слушать…

Прокрутить – повернуть – через указательный – под средний. Ох, да ну на хуй, как тут удержаться?

- Ты прав. Причин нет. Так что прекрати тянуть кота за хвост и выкладывай, Майкл. У меня сегодня еще есть дела.

Угу, нужно потравить тараканов в квартире.

Через безымянный – под мизинец.

Майкл поерзал на стуле.

- Брайан без тебя просто разваливается на куски.

И трррррр – по столу.

Джастин вскинул голову. Сигарета докатилась до края стола и шлепнулась на пол, рассыпав вокруг себя табачные крошки.

- Что?

- Брайан. Ему совсем плохо. Он делает вид, что все в порядке, но я-то хорошо его знаю. Ты - лучшее, что с ним когда-либо случалось. По крайней мере, пока не было тебя, он не понимал, сколько всего упускает. И теперь, когда ты от него ушел, он уже не может вернуться к прежней жизни. Нет, он пытается что-то делать, но все равно просто разваливается на куски.

Джастин, пожалуй, решил бы, что у него начались слуховые галлюцинации, если бы Майкл не сидел напротив него, не произносил все эти слова, словно бы обращаясь к своему круглому черному воротнику, и не ерзал поминутно на стуле, как ребенок, которому очень хочется в туалет.

Поморгав, он спросил первое, что пришло ему в голову:

- А вы разве снова разговариваете?

Он отлично помнил, как Брайан после того просветительского телефонного звонка несколько недель поносил Майкла, на чем свет стоит. Вопрос был идиотский. Совершенно не в тему. И все же, наверное, так было лучше, чем жалобно бормотать: «Страдает? Из-за меня? Хочет, чтобы я вернулся? Правда что ли?»

А он-то думал, что уже всем этим переболел. Он ведь решил, что ни за что не даст своей жизни принять форму треугольника.

Судорожно сглотнув, Джастин наклонился и онемевшими пальцами подобрал сигарету.

Майкл за все это время так ни разу и не посмотрел на него, так что нельзя было сказать, что он опустил глаза. Однако на этот раз ответил он как будто не собственному воротнику, а собственным коленям:

- Да. С недавних пор.

Джастин как раз гадал, что ему теперь делать с этим ошеломляющим откровением (а так же со сбившимся дыханием и колотящимся сердцем), когда Майкл, наконец, поднял на него глаза. Большие, влажные, блестящие карие глаза.

- Джастин, ты был прав. Во всем, что тогда сказал. Это я… я должен был позаботиться о том, чтобы этого никогда не случилось.

Он замялся, словно бы ждал, что Джастин оспорит его слова или согласится с ними – ну хоть что-нибудь сделает. Однако тут ему не повезло. Джастин и сам не знал, прав он был тогда или нет. Ему просто хотелось сделать Майклу больно – и он выбрал для этого самый надежный способ. Сказал именно те слова, которые способны были вытащить его сердце из груди и превратить в саднящий кровавый комок. Ему такое хорошо удавалось. То же самое он проделал с отцом, когда заявил, что у того всегда будет сын-педик, и с тем пацаном, которому он сказал, что тот вовсе ему не нравился, ему просто хотелось залезть к нему в штаны. И пару раз с Бра…

А в тот вечер он проделал то же самое с Майклом.

Эту дурную привычку он для разнообразия подцепил не от Брайана.

Он мог бы сейчас сказать Майклу, что тот не виноват. Что Брайан тоже несет ответственность за случившееся (может, даже и в большей степени – он ведь по идее должен был бы еще и подумать о своем бойфренде). Однако хотя он и жалел о вырвавшихся у него тогда словах… жалел он о них все же не очень сильно. Наверное, это означало, что он плохой человек. Ну что ж, придется компенсировать чем-нибудь другим.

Майкл меж тем продолжал говорить. Слова словно сами выскакивали из него, спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга. Он то поднимал голову и встречался с немигающим (от шока, не от смелости) взглядом Джастина, то снова принимался смотреть в стол.

- Не заставляй Брайана платить за мою ошибку. Он любит тебя, он скучает по тебе. Все это была одна сплошная глупость, которая вообще никогда не должна была случиться. Мне очень жаль. Ты даже не представляешь, как мне жаль. И я понимаю, что мои слова ничего не изменят, но, пожалуйста, не наказывай Брайана за то, что натворил я.

Он говорил очень искренне. Так искренне, что больно было слушать. И если бы только Джастин не был так уверен, что нельзя испытывать сочувствие к лживому вероломному бывшему другу…

Большие, влажные, блестящие карие глаза…

- Майкл, какое тебе вообще до всего этого дело?

- Такое, что Брайан… Брайан любит тебя, - поспешно ответил он. – Он мой лучший друг, и я… я… люблю его и хочу, чтобы он был счастлив.

Джастин перешагнул через это «люблю его», как и Майкл перешагнул через те его слова. Да к черту все это, забить, забыть – навсегда. Вместо этого он постарался сосредоточиться на «Брайан тебя любит». Интересно, это что-нибудь меняло? Год назад он бы, наверное, все что угодно отдал, чтобы услышать эти слова…

- Зачем ты мне все это говоришь?

- Затем, что в воскресенье он будет у ма… И я подумал, может быть… - он смущенно осекся.

Может быть…

В животе у Джастина снова появился тот странный трепет, на который он пытался не обращать внимания. Может, он просто съел что-то несвежее? Может, он вообще не пойдет к Дебби в это воскресенье?

***

Джастин был твердо уверен в нескольких вещах:

1. Когда что-то важное происходит в первый раз – это очень страшно. Страшно до усрачки, до колик, до разрыва сердца. Например, когда ты впервые осознаешь, что Марко из «Аниморфов» нравится тебе больше, чем Рейчел. А потом вдруг понимаешь – почему. А затем стоишь в ванной перед зеркалом и в первый раз в жизни произносишь это вслух, повторяешь, словно некую странную мантру, которая поможет тебе примириться с реальностью: «Я гей. Я гей. Я гей».

2. Все – абсолютно все – когда-нибудь бывает в первый раз. И его нужно просто пережить. Например, облечь свои тайные мысли в явные действия, выйти из ванной и сказать обо всем родителям. Вернее, признаться матери и попросить не ставить об этом в известность ублюдка-отца. Прекрасно осознавая при этом, что она все равно ему скажет, потому что… Ну ладно, как вообще можно было ожидать, что ты поделишься с ней такой важной информацией, и до отца это не дойдет? Ты идиот, Джастин, жалкий мелкий идиот! Мог бы еще на лбу у себя это написать и надеяться, что отец не узнает.

А еще бывает, что тебе приходится в первый раз обедать со своим экс-бойфрендом (или как там это называется?) и его обширной семьей после того, как ты довольно некрасиво от него сбежал. Нет, не порвал с ним – ты ведь не делал никаких официальных заявлений. Ты просто молчал так долго, что стало очевидно, что никаких отношений между вами больше нет.

В общем, как бы там ни было, тебе предстоит встретиться с ним в первый раз за шесть месяцев (шесть месяцев, одну неделю и четыре дня), зная, что он, как выяснилось, по тебе тоскует (хотя не сделал ни малейшей попытки как-то изменить существующее положение вещей)… Ну так странно ли это, что ты немного нервничаешь? Это же совершенно нормально – нервничать в такой ситуации. Тебе ведь придется сидеть с ним за одним столом (а еще кстати с Дебби, Линдси, Мел, Гасом и – господи помоги! – с Майклом. Ну кто, блядь, мог подумать, что его сталкером окажется Майкл?) – так что нервничать тут совершенно естественно.

И, наконец:

3. Все эти твои разглагольствования не будут стоить ровным счетом ничего, если ты словишь паническую атаку и потеряешь сознание у себя в ванной. Так что хорош рефлексировать. Иди уже!

Джастин в последний раз посмотрел на себя в зеркало, вышел из ванной и подхватил куртку и ключи. Ничего страшного. Подумаешь, обычный обед у Деб. Что с того, что он вот уже три дня знает, что Брайану без него плохо? Это ничего не меняет.

***

Это самые слова очень скоро догнали его и вцепились ему в зад. Потому что, как выяснилось, это и в самом деле ничего не меняло. По крайней мере, для Брайана.