Большой вальс

- Осторожно, похоже, это садок для змей. В такую рань посылки бывают

с сюрпризом. - предупредил Феликс.

- Завистницы встают раньше всех, у них плохо со сном и цветом лица.

- Ах, сожалею, милый, Шерлок Холмс из тебя пока неважнецкий. Какое

чудо. И что за запах - Тони кончиками пальцев извлекла из шуршащих

бумаг бледно - голубое облачко воздушного благоухающего майским садом

газа, засверкавшего золотыми нитями.

- Ага, тут, кажется, шальвары, лиф и огромная фата... Или как это у

них называется? - Она не набросила на голову прозрачное легкое

покрывало.

- Сказка Шахерезады! Ну-ка дай поглядеть на этот бюстгалтер.

Шнайдер взял нечто миниатюрное, переливающееся цветными искрами.

- Да здесь целый ювелирный магазин. Боюсь, детка, мы имеем дело с

маньяком или безумным крезом. Это натуральные камни. - мужчины

тревожно переглянулись.

- Ах, перестаньте! Я знаю, кто этот псих! - Тония протянула Феликсу

карточку, лежавшую на дне коробки.

- С почтением и преклонением - Его Высочество Бейлим Дели Шах.

Голубой - цвет надежды - прочел он с нескрываемым сарказмом.

- Какая изысканная манера объяснения и какая наглость! Сладостарстный

старый шакал с дрожащими от возбуждения толстыми пальцами! - Тони

захохотала.

- Дорогой, твое воображние сегодня играет на чужую команду. Это

прелестный, монашеского вида паренек. Да ты видел его на приеме в

итальянском посольстве.

- Не припоминаю... - Феликс усмехнулся.

- Насчет монашеского вида, боюсь, ты обманываешься. Даже миллионер не

выкладывает такую кучу денег для женщины, не производящей, как бы

это сформулировать поделикатнее, при господине Шнайдере... не

производящей антицеломудренное восстание в его брюках... Или - в его

юбке, что они там носят под простыней?

- Феликс, я не успокоюсь, пока не примерю эти гаремные облачения.

Говорят, они придают женщине всесокрушающую соблазнительность! подхватив коробку, тони умчалась в спальню.

С этого момента обстоятельства играли против мрачневшего с каждой минутой "Летучего Голландца". Тони явилась во всем блеске

величественной красоты, свойственной королевам или блудницам. Но не

успла она продемонстрировать фантастический костюм, как чуть ли не

на час прильнула к телевизионной трубке - звонили родители, дав

возможность поздравить Антонию не только всей домашней челяди, но и

какому-то малышу, долго сюсюкающему заученные поздравления и даже

плохо вызубренный стишок. После этого, лишь только Антония

приступила к показу танца живота, остававшегося голым в просвете

между лифом и шальварами, сквозь расстояние прорвался некий "дядя

Йохи", завладевший юбиляршей чуть ли не на тридцать минут.

А затем пошло-поехало: звонки в парадное и по телефону. Посыльные с телеграммами и букетами, поздравления официальные и дружеские.

- Извини, Феликс - сам видишь, сегодня нам, наверняка, не вырваться.

- Тони виновато посмотрелда на кавалера из-за букета алых роз, только что прибывшего от фирмы "Адриус".

- Исчезнем завтра... Нет - в конце недели. Я клянусь! - Феликс улыбнулся смирено и отрешенно. Это означало, что теперь им можно было пользоваться как пешкой, не боясь пораниться об острые углы. Просто он отправился в путешествие один - в свой тайный, осмобый мир, в котором никогда не скучал и не чувствовал себя изгоем.

- Похоже, наш гений углубился в подсознание - кивнул Шнайдер на задумчиво разглядывающего мокрые клумбы за окном Феликса.

- У нас масса времени, чтобы устроить потрясающий ужин. Посмотри - ка тебе это меню?

- Он слишком легко сдается - грустно кивнула в сторну Феликса Тони, беря у Артура листок.

- Просто разумность уступает очевидному - заступился за Картье Артур, осчастливленный внезапной победой.

- Согласись, затея убежать с собственного праздника была заранее обречена.

- Ты это предвидел, а посему: гусиная печенка, грибной суп, филе из телятины, барашек с розмарином, яблочное суфле с французской фасолью, салат из манго с ореховым маслом. В завершение сыр и виноград, за которыми последует торт и кофе... - Тони благодарно посмотрела на Артура.

- Сойдет. Ведь мы будем ужинать в узком кругу?

- Боюсь прослыть оракулом, но мне кажется рассчитывать на интим вряд ли приходится - пожал плечами Шнайдер.

Предсказания Артура сбылись - "случайно" пришли все, на кого он рассчитывал и ещё человек семь "экспромтом", так что пришлось портить изысканную оранжировку стола домашними запасами - ветчиной, овощами и наскоро зажаренной Марион курицей.

Антония, встречавшая нежданных гостей по-домашнему - в блузе и брюках, в разгаре ужина удалилась, явив гостям ошеломляющее великолепие восточного наряда. К тому же она надела знаменитое колье

- les douze Mazarini", которое ни разу не доставала из ларца. В конце-концов искусная подделка лишь случайно попала к Виктории, хотя предназнаяаясь ей7 А этотт туалет от принца так и манил к мистификации.

Компания вопила от восторга, увидев роскошную одалиску, тенор Каванерос исполнил в порыве вдохновения арию из "Баядерки", а фотограф Анри постоянно освещал собрание вспышками магния. особенно эффектным вышел портрет Антонии в вовточном костюме на фоне "Рождающейся Венеры". Гости были восхищены новым творением Феликса

Картье, а сам он так очаровательно отстранен от шумной вечеринки, так одинок в своей невыразимой печали среди веселья и празднества, что Антония не удреждалась от щедрого подарка.

- Друзья! Я и мсье Картье хотели сообщить вам сегодня о нашей помолвке. Прошу налить шампанское и поспешить с поздравлениями! - объявила Тони, глядя на Феликса. Его реакция напоминала взрыв шаровой молнии: отрешенное лицо засияло феерической радостью, а через мгновение померкло.

- Я счастлив, дорогая. - он поцеловал руку Антонии и опустил глаза. В этот вечер Феликс больше ничем не привлек внимания компании.

А на следующий день фотографии, сделанные Анри, появились в газетах. Антония в бриллиантах и шальварах в компании с обнаженной Венерой выглядели как сестры-близнецы. Не менее потрясал кадр, запечатлевший поцелуй Антонии и Феликса с сообщением о состоявшейся помолвке.

- Мы поедем на край света? - Феликс небрежно отбросил газеты и взял

Тони за руки. От того, что он сидел, а она стояла, его глаза,

смотрящие снизу верх, казались молящими. Ей и самой хотелось повторить это лесное уединение, начавшее почти два года назад их

роман с удивительно высокой, пылкой ноты. Феликс и впрямь казался пришельцем, его немногословие компенсировалось сиянием, исходящим от

лица печального и возвышенного, как на иконах. Он был похож на монаха, впервые полюбившго женщину и вложившего в свою земную

страсть могучий пыл религиозного исступления.

- Поедем. Мы обязательно вернемся к тем соснам. - они посмотрели в глаза друг другу, мгновенно представив высокий шумящий шатер темной

хвои, скрывавший их любовные неистовства от синего бездонного неба. Только я совсем упустила из виду. Через три дня мне надо быть в Венеции. К сезону карнавала приурочена, как всегда, широкая культурная программа выставка, театральный фестиваль, концерты и, само-собой разумеется презентации и аукционы. Я подписала контракт с домом "Шанель" ещё в декабре. И даже радовалась этому... А знаешь, милый, поедем на карнавал вместе? - Теперь Антония опустилась на ковер у ног Феликса, сжав в ладонях его руки и заглядывая в глаза. - Я быстро отработаю свою программу и мы растворимся в толпе, нацепив самые дешевые маски. Инкогнито посетим выстиавку Шагала и Дали, посидим в винном погребе на набережной, а потом ты купишь для меня самую дорогую бронзовую статуэтку на аукционе за 20 миллионов итальянских лир Venere Spaziale, чтобы заменить лицо бронзовой Венеры моей золотой маской...