Сокровища Ауйан Тепуи (СИ)

— Чары редкой красавицы притягивают сильней, чем благословенный Анхель,— с чувством сказал Стивен и посмотрел на Стефани с нескрываемой нежностью, — невозможно уйти, слишком огромной должна быть сила воли, чтобы оставить тебя, Стеф!

— Не отпускай меня, Стивен, — вдруг сказала она и в её голосе послышалась мольба. — Возьми меня с собой, ты же в силах сделать это!

Стивен мягко отстранил её и поцеловал в глаза, зная, что этот поцелуй ей оскорбителен.

— Я не могу. Мы не можем быть вместе. У нас разные дороги в этой жизни. Ты вернёшься на сцену, выйдешь замуж за Пола и забудешь меня. Кто такой я? Преступник в глазах закона. Я обречён всю оставшуюся жизнь провести в джунглях Венесуэлы. Моё положение хуже, чем у Лайме — я никогда не смогу показаться на людях. А ты рождена для цивилизованного мира. Нашей любви не суждено прожить долгую жизнь, она зародилась в неестественных условиях и не имеет права на продолжение. Разве я не прав?

— Почему ты всегда прав? — обречённо воскликнула Стефани. — Если бы хоть раз в жизни ты поступил неверно, может быть, тогда тебе было бы легче дышать. Отречение от цивилизации не тождественно свободе, которая душит, когда ты пользуешься ею один.

- Я побывал и внизу, и вверху, - сказал Стивен, - так что имею полное право сравнивать. Чего не можешь делать ты.

- Разве джунгли не есть мир, противоположный высшему свету? – возразила Стефани. – Да, я любима публикой и режиссёрами, меня считают за честь пригласить на какой-нибудь пышный раут. Журналы печатают моё лицо, а молодые девушки подражают моим героиням. Но это всё там, за границей, где кончаются джунгли. Разве твоё преступление не погрузило меня в мир иной, мир суровый и жестокий, мир волчьих законов? Разве я не пойму тебя?

Стив медлил с ответом. Слова Стефани звучали убедительно, но было что-то, что мешало ему согласиться с ней.

- Да, понять ты меня сможешь. Но принять… Принять мой выбор – жизнь в отрыве от этих двух противоположностей. Ни светских раутов, ни наград, ни вселенского обожания…

- Ни жестокости, ни грубости, ни страха, - подхватила Стефани. – Нам кажется, что мы всегда теряем, отказываясь от чего-то. Но взамен приходит нечто новое, неведомое ранее. Вот к нему надо готовиться.

Стивен поднял на неё глаза, полные тоски.

- Ты не поняла меня, Стеф. Та жизнь, которая нас ожидает, ничего не предложит тебе взамен. Легче продолжить существование в мире лжи и лицемерия, чем уйти туда, где необходимо быть предельно честным и искренним. Изоляция от мира подразумевает полное доверие, иначе не выжить в диком лесу. Доверие, помноженное на ежедневный, не самый благородный труд – здесь у тебя не будет прислуги, несмотря на все богатства. Ты актриса, а не домохозяйка. Я многое научился делать, поэтому не пропаду, но вырывать тебя из лап сытой жизни, чтобы подвергнуть наши чувства испытанию, которые они могут не выдержать – это выше моих сил. Останься лучше в моих мечтах светлым образом, который никогда не предаст и всегда будет любить, каким бы старым и больным я ни становился. Должна же у меня быть мечта, согревающая одиночество!

- У тебя появилась мечта, а как мне жить с воспоминаниями? Вычеркнуть тебя из своей жизни, словно статиста?

— Если ты забудешь ту ночь, мне не будет больно, – вдруг сказал Стивен и его слова ножом резанули по сердцу, — я не имею права просить тебя о том, чтобы ты помнила мои прикосновения и поцелуи, как бы мне этого не хотелось. Я не краду невест, но  я прошу только об одном — не забывай моего имени и ни о чём не жалей, если сможешь... Прощай, чужая милая! — Стивен прильнул к её губам, вдыхая в сознание их аромат и вкус, и, не оглядываясь, стал спускаться по тропинке. — Прощай, дикая орхидея!

— Прощай, перекати-поле! — сквозь слёзы прошептала Стефани и опустилась на край тропинки. Сквозь застланные туманом глаза она увидела долину, в которой разбивался поток водопада, и далеко-далеко внизу - фигурку человека, обнявшего джунгли, а не её.

Встреча с Полом была трогательной и незабываемой. С вершины горы, в сияющих лучах солнца к нему спустилась женщина, свежая и румяная. Пол, прервав свой разговор с Лайме, невольно залюбовался ею, спрашивая себя, откуда взялось здесь это небесное создание. Лучи солнца слепили его, мешая разглядеть лицо женщины, и он обратился к отшельнику с вопросом:

— Отец, кто эта нимфа?

Стефани спустилась к ним и остановилась в метре от своего бывшего жениха. Пахнуло чем-то родным, до боли знакомым, удивление и робость сменились пьянящим чувством радости, страхи отступили, давая место новому дыханию жизни. Будущее, повергнутое и растоптанное, поднялось с колен и гордо огляделось. Всё здесь теперь принадлежало ему.

— Стеф, ты будешь моей женой?

— Да, Пол, да!

Глава 1 0 . «Стокгольмский синдром»

С противоречивым чувством покидала французская актриса Каракас. Это опасное приключение утомило её. Душа рвалась в Париж, к людям её образа жизни; её вторая половинка, быть может, даже лучшая, осталась в Венесуэле, иногда мешала другой половинке, ныла и зудела, как ноет и зудит рана в плохую погоду.

К тому времени, когда самолёт бежал по аэродрому, вся мировая общественность уже знала о её чудесном спасении. Репортёры жаждали подробностей, но Стефани оказалась не готова к ним. Пол поспешил оградить её от новых волнений, пообещав журналистам, что пресс-конференция обязательно состоится.

- Стефани нужно время прийти в себя, боюсь, ей даже понадобится психолог, - высказала свою озабоченность Эжени, - не представляю, милая моя подруга, что тебе пришлось перенести!

Стефани устало улыбалась и отмахивалась от предложения провести какое-то время в реабилитационной клинике. Что может восстановить лучше, чем стены родного дома?

- Поговори с Эжени, любимая, - уговаривал её Пол, - она без пяти минут специалист, к тому же, твоя лучшая подруга.  То, что ты не можешь поведать мне, расскажешь ей. Пожалуйста, не будь так замкнута!

    Парадоксальным образом, новая реальность давалась Стефани тяжело. Видя тревогу Пола, она понимала его состояние, но не находила в себе сил облегчить его. Что делать, если слова не просятся на язык, а застревают где-то в горле, превращаясь в слёзы, показать которые она не имеет права? В самом деле, может, Эжени справится?

    - Что ты предлагаешь? – спросила она подругу, готовая подчиниться её рекомендациям.

     Эжени не стала раскрывать своих планов. Вместо этого она повезла Стефани в Ниццу, где царило безмятежное настроение, из окна роскошного отеля открывался вид на спокойное и всегда ласковое море,  а салоны красоты готовы были предоставить лучших мастеров по уходу за телом.

    - Ты заслужила отдых, - сказала Эжени, когда один из вечеров они проводили за столиком в уютном неприметном ресторанчике вдали от туристических троп, - скажи, времяпребывание здесь идёт тебе на пользу?

    Стефани коротко рассмеялась.

   - Да, я снова вспомнила, как выглядит моё лицо под слоем косметики, - не то с горечью, не то с иронией произнесла она, - однако возвращение в цивилизацию, к обычным людям, способно привести в чувство.

  - Тебе уже лучше? – осторожно поинтересовалась Эжени.

  - Я словно просыпаюсь, - призналась Стефани, - как будто видела долгий-долгий сон. Из-за него я даже успела позабыть себя настоящую.

   - Публика ждёт твоего появления. Ждёт тебя настоящую. Все мы понимаем, что испытания закаляют человека, для многих твоих зрителей ты стала примером мужества и выдержки. Кстати, не только для зрителей. Голливудские продюсеры готовы сами приехать, чтобы заключить с тобой контракт. Они понимают, что сейчас ты вряд ли согласишься подняться на борт самолёта.

    Стефани раздражённо ответила:

    -  Плен обеспечил мне особую популярность. Но разве к этому я стремилась?

    - Что же изменилось? – Эжени поддалась вперёд, словно приступая к консультации. – К чему сейчас стремится твоя душа?