Любовница президента, или Дама с Красной площади

Мой пекарь, как и все русские, любит поболтать. И чтоб поддразнить мое любопытство, он, вдруг понизив голос, начинает рассказывать мне следующее. Говорит, что персонал всех магазинов на этой улице отобран КГБ. Это правило, уверяет он, распространяется на всех: продавцов, кассирш, грузчиков, даже на его мальчишку-помощника. Здесь жили Брежнев и Андропов, здесь еще живут многие руководящие партийные деятели: поэтому каждый метр улицы, каждая квартира, каждая лавка находится под контролем. Подносит к губам палец, шепотом произносит: «Тс-тс, это секрет!»

— Но если вы об этом рассказываете мне, какой же это секрет?

— Не шутите. Когда-то попадали в ГУЛАГ и за куда меньшее. Но гласность ударила нам в голову. Сегодня в России все только и делают, что болтают.

Он это произносит так, словно осуждает национальный порок. Но между тем невольно предупреждает о том, что сотни глаз будут следить за нами и не пропустят момент, когда какая-то красивая дама полезет в фургон, чтобы начать свое бегство.

Мы пытаемся представить себе эту сцену. Грузовик стоит во дворе, грузчики Нано укладывают в него последние ящики. Наташа не может вот так просто прийти, влезть на автопогрузчик, быть погруженной, как чемодан, внутрь фургона и там дожидаться, пока грузовик тронется в путь. Ее бы все увидели. Необходимо как-то отвлечь внимание следящих за нами шпионов, милиционеров, дежурящих у офисов на Кутузовском, официантов, продавцов, служащих, мириады глаз всех тех, кто работает на советское полицейское государство хотя бы и не полный рабочий день. Тут нужна была бы бомба. Сильный взрыв. Землетрясение. Грохот фейерверка. НЛО, который приземлился бы на мосту через Москву-реку. Или, может быть, хватило бы красивой девушки, которая стала бы раздеваться посреди улицы? В общем, что-то, что могло бы отвлечь внимание от грузовика.

— Транспортное происшествие? Столкновение машин? — предлагает Наташа.

Ей, как всегда, приходит в голову правильная мысль.

— Да, целая цепочка столкновений, — продолжает она. — Мы приезжаем на Кутузовский на моей машине. В десяти, двадцати метрах за нами, как обычно, следуют «волга», «жигули» или «москвич». Между нашей машиной и висящей у нас на хвосте вдруг вклинивается третья: из-за нее происходит столкновение и…

Она умолкает, давая время подумать. Через секунду до меня доходит.

— Может, ты права, — говорю я. — Если за нами образуется пробка, мы выиграем хотя бы несколько секунд и сможем улизнуть от наших преследователей. Этого должно хватить, чтобы свернуть во двор, где паркуются грузовики моего приятеля.

— Я буду без багажа, — продолжает Наташа, — выйду из машины, залезу в фургон, а ты сразу уедешь. Следящие за нами шпионы и все остальные будут глазеть на пробку посреди дороги. А потом продолжат слежку за тобой.

— Вот в этом-то и вся загвоздка. После того, как ты заберешься в фургон, они увидят меня. Подумай сама. Я остался в машине. Не могу же я ее бросить там пустой, а сам исчезнуть. Или показаться на улице в машине один, без тебя. В обоих случаях они поймут, что ты куда-то делась. И поднимут тревогу.

— Ты хочешь сказать, что мне надо исчезнуть и в то же время не исчезать. Оставаться там и не оставаться, — резюмирует она так, словно знает, как разрешить эту проблему.

На этот раз мы восклицаем в один голос: нам нужна вторая Наташа! Двойник!

Итак. На Кутузовском в результате столкновения машин происходит авария. Создается пробка и приостанавливается движение. Мы сворачиваем во двор. Наташа распахивает дверцу машины, влезает в фургон. В ту же секунду на ее место, рядом со мной, садится кто-то другой. Это женщина. В черном берете, как у Наташи. В темных очках, как Наташа. В таком же точно пальто. Со спины, из идущей следом за нами машины, Лженаташа выглядит совсем как настоящая. Сидя рядом с ней, я веду машину до самого дома настоящей Наташи. Если они не отстанут и будут ехать за нами до самого дома, то увидят, как, прощаясь у подъезда, я целую Наташу, как она входит в подъезд, а я сажусь обратно в машину. Поддельная Наташа поднимается на верхний этаж, открывает дверь квартиры ключами настоящей Наташи. Если в квартире в стенах установлены «жучки», они зарегистрируют обычные шумы — включенный телевизор, льющаяся из крана вода, стук тарелок, приготовление ужина…

Великолепно. Повторяем еще раз план бегства с начала до конца. Нам он кажется достаточно продуманным.

— Но мне хотелось бы добавить последний штрих, — настаиваю я. — Абсолютное доказательство того, что настоящая Наташа находится дома и, как всегда, собирается ложиться спать.

Доказательство такое: Лженаташа набирает мой номер телефона. Ждет, когда услышит мое «Алло?» и отвечает голосом настоящей Наташи, записанным на диктофон. Она желает мне спокойной ночи. Я говорю, что люблю ее. Она говорит, что любит меня. И все в порядке! Лженаташе достаточно лишь нажать клавишу «play» на диктофоне и держать его близко к трубке, а когда говорю я, нажимать «pausa». Если она сумеет синхронизировать свои движения с моими ответами, то в результате получится обычный разговор. Телефоны прослушиваются, но на сей раз это поможет нам провести того, кто подслушивает.

— Браво! — хвалит меня Наташа, когда я заканчиваю излагать придуманную хитрость.

Продолжим далее.

Наутро Лженаташа переодевается, надевает свою обычную одежду, выходит в час, когда все отправляются на работу, вместе с другими жильцами дома. Тот, кто дежурит внизу, ни черта не поймет. А когда они поймут, будет уже слишком поздно. Настоящая Наташа будет уже катить по Польше, оставив позади советскую границу.

— Все получается гладко! — радуется Наташа, одобряя то, что я придумал.

— Гладко, да не совсем, — возражаю я. — Недостаток наших планов в том, что они исходят всегда из теории, не учитывая практики. Дорожное происшествие и двойник — это правильное решение. Но кто подстроит аварию? И где нам найти поддельную Наташу?

— Лжедмитрий взошел на трон вместо настоящего царя, и никто этого не заметил, — замечает Наташа.

— Но потом дело кончилось тем, что его повесили на Красной площади. Ты сама мне это рассказывала. У Лженаташи не должно быть такой же судьбы.

Смотрю на Наташу. Ее двойник должен быть среднего роста, темноволосая, но главное ловкая, быстрая и вообще не промах. Способная быстро вскочить в мою машину, свободно чувствовать себя в чужой квартире. Должна также быть женщиной, которая не задает лишних вопросов и умеет держать язык за зубами. Где мы найдем такую? Дадим объявление в газете?

— А почему бы и нет? — говорит Наташа. — Мне же помогло: я нашла тебя.

— И что же мы напишем в объявлении?

— Не знаю. Требуется женщина-двойник с данными секретного агента. Или: требуется агент КГБ, специалист по переодеванию, — отвечает она, смеясь.

Но мне не до смеха. Не вижу ничего смешного. Что Наташа находит тут забавного?

Однако постойте: агент КГБ… Никто не сумеет хранить тайну лучше секретного агента. В таком случае нам не найти никого более подходящего, чем мисс КГБ. Чемпионка по стендовой стрельбе, карате, отравленным тортам и переодеваниям — всему тому, что как раз нам сейчас нужно. Мисс КГБ. Капитан Катя Петрова. Дочь карлицы или лилипутки — клоунессы из цирка. То есть дочь лучшей Наташиной подруги. Они же — и мать, и дочь — уже раз помогли ей найти меня. Может быть, не откажутся помочь вновь и сейчас. У Мисс КГБ идеальные данные, чтобы служить ее двойником: более или менее тот же рост, голубые глаза, темные волосы. Черты лица другие, двадцать лет разница в возрасте, но, глядя на нее сзади, сидящую в машине, в темных очках и берете, надвинутом на лоб, никто не заметит различия.

Наташа в восторге от этой идеи.

Я же, хотя ее сам подсказал, готов уже передумать.

— Однако Мисс КГБ работает именно в КГБ, — говорю я. — Пусть она даже дочь твоей лучшей подруги, но кто поручится, что она нас не выдаст?

Наташа отвергает все сомнения. Говорит, что верит Кате, как самой себе. Что я тоже должен ей доверять. Впрочем, у меня нет другого выбора.