P.S. Я люблю тебя (СИ)

— Конфеты, — немного подумав ответила Блюбелл. — Мы же просим у людей конфеты в Хеллоуин?

— А без него нет что ли? — улыбнулся Назару. — Кости.

— А у меня будет призрак, — пожала плечами Мами.

— Удивительно, — воскликнул Энма. — Я думал, как обычно — кошка.

— Заткнись, — съязвила Кодзато, отдавая ручку Франу.

— Летучая мышь, — повёл бровью Айроне.

— Ну хорошо, вы справились с заданием, ребята. Теперь скомкайте ваши бумажки, — заявил Энма и как только его желание было выполнено, парень собрал у всех листочки и побросал их в шляпу, лежащую в центре стола. — Самое интересное начинается. Нам нужен человек, который будет тянуть из шляпы бумажку. И этим человеком пусть будет Гокудера-кун. Хаято, иди сюда. Так, ты должен взять из шляпы бумажку и сказать нам слово, которое там написано. Давай.

Гокудера послушно вытащил из шляпы смятый комочек бумаги и развернул его. Не успел парень прочитать слово, как Кодзато выхватил из рук альбиноса выбранный лист.

— Смотрите-ка — ночь, — Энма показал всем содержимое листочка, и Хару почувствовала, как её щёки покрываются румянцем.

— Чьё слово? — спросил Энма, смотря на Хару.

— Моё, — кивнула девушка.

— Ну что ж, готовы? — спросил ведущий и подвёл Гокудеру и Миуру к двери у комода. — За этой дверью у нас ванная комната.

Открыв дверь и включив свет, парень продемонстрировал всем ванную комнату, выполненную в тёплых персиковых тонах. У стены напротив двери стояла джакузи, рядом была тумба на всю стену со встроенной в неё раковиной.

— Вот тут вы можете делать всё, что душе угодно, но всего лишь семь минут, — сказал шатен, толкая пару в ванную. — Конечно, без света. Ну ладно, подслушивать мы не будем, я за этим прослежу. Удачи.

Как только дверь закрылась, в ванной комнате воцарился мрак.

— Искренне надеюсь, что он не соврал, — боязливо сказала Хару, пытаясь ориентироваться в темноте. — Где ты, Хаято?

Миура подалась вперед и уткнулась носом в грудь юноши.

— Я здесь, — тихо сказал Гокудера, обнимая девушку.

— Грустно, что приходится так врать, — прошептала брюнетка, обнимая альбиноса в ответ. — Когда-нибудь мы всё всем расскажем.

— Когда будем рассылать приглашения на свадьбу, — улыбнулся парень, поглаживая девушку по голове.

— Я верю тебе, — Хару встала на носочки и потянулась к губам любимого.

Поймав поцелуй, Хаято углубил его. Семь минут прошли как одна, поэтому стук в дверь был таким же внезапным, как и свалившийся на голову праздник.

— Как быстро, — Хару попыталась привести сбившееся дыхание в норму.

— Пойдём, — Гокудера на ощупь добрался до двери и дёрнул за ручку.

— Ну что, подопытные? — встретил пару вопрос Энмы. — Как дела? Как атмосфера? Не душно? Не страшно?

— Не, не, — замахали Хару и Хаято руками. — Всё хорошо, всё отлично.

— Мы поговорили, всё нормально, — поспешил предупредить сгорающих от неведения друзей Гокудера.

— Ну да, — Кодзато лукаво улыбнулся. — Мы уже успели обсудить все ваши возможные темы для разговора.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — тихо сказала Миура, садясь на своё место.

— Следующий подопытный у нас Хару, так что зря ты села, вставай, — Энма терпеливо подождал, пока девушка встанет около него. — Держи своё слово в руке и доставай из шляпы следующее.

С замиранием сердца Хару сделала всё, как ей велел ведущий и дрожащими руками девушка расправила бумажку.

— Тыква, — словно назначив приговор на казнь, сказала брюнетка, поднимая взгляд.

— Ооо, ночь и тыква, — подтвердил Энма, показывая всем выбранное слово.

Спокойный взгляд алых глаз встретился с не менее спокойными глазами Савады. Тсунаёши взглянул на Хару и, встав, подошёл к двери ванной комнаты.

— Что ж, если вы готовы, то проходите, — кивнул Кодзато.

Киоко перевела взгляд карамельных глаз, отражающих лишь искреннюю радость и доброту, на сестру Энмы. Опыта в жизни той не хватало, чтобы также артистично скрывать свои чувства за маской ложных эмоций, как считала Сасагава, так что последняя могла прочесть всё, чем терзала себя душа маленькой девочки.

В алых глазах мелькнула искра непонятной ярости, что могло лишь подтвердить опасения Киоко. Младшая наследница семьи перевела злой взгляд на старшего брата и получила на то волну безразличия и спокойствия.

Энма в этой комнате был самым умелым игроком в игре под названием “жизнь”. Мало кто мог знать его настоящие чувства. Однако, Киоко была немного удивлена, когда шатенка вдруг успокоилась, поняв взгляд брата так, словно он сказал ей всё словами. Заметив на себе взгляд школьной подруги Савады, Мами лишь улыбнулась ей в ответ уголками губ, тут же получив ответную фальшивую улыбку.

— Мне уже интересно, — сообщила Блюбелл, сверля лазурными глазами закрытую дверь. — Хару-тян ведь любила Тсуну-куна. Что же она может там с ним сделать, пока мы тут просто сидим и ждём?

— Не говори глупостей, — махнула рукой Киоко. — Хару-тян хоть и взрывная личность, но оставшись наедине с любимым человеком она больше не сможет быть такой, какой мы привыкли её видеть.

— Дело точно не в Миуре-сан, — спокойно ответила Мами, чем заставила Сасагаву раздражительно повести бровью. — Тсунни… ну, в смысле Тсунаёши-кун, он очень изменился. При желании он сам сможет за себя постоять. Не стоит за них волноваться.

Гокудера старался выглядеть как можно более безразлично, и безучастно разглядывал комнату, хотя у самого в груди всё сжалось: так и хотелось броситься к проклятой двери, выломать её к чертям и унести свою принцессу к себе домой.

Киоко перевела взгляд на дверь и задумчиво прикрыла глаза.

— Хару, — окликнул брюнетку Савада виноватым голосом.

— Подожди, — девушка грубо перебила его, впиваясь ногтями в свою руку. — Дай мне сказать первой.

Тсуна вздрогнул от внезапности и предпочёл молчать.

— Савада, я больше не буду бегать за тобой, — прямо сказала Хару, закусывая губу. — Я не люблю тебя.

Услышав слова девушки, сердце Тсунаёши забилось пуще прежнего.

— Я люблю Гокудеру-куна, — прямолинейно продолжала Миура. — Я люблю его, а он меня. Мы вместе уже некоторое время. Мы переспали. И я хочу, чтобы ты знал это.

В этот момент Хару жаждала увидеть лицо её бывшего любимого, его реакцию, его чувства.

— Ч-что? — Савада округлил глаза. — Он… он сделал это без твоего разрешения?

— Нет, — также резко ответила Хару, хмурясь. — Это был мой выбор.

— Поэтому ты должна любить его? — строго, словно в чём-то её обвиняя, спрашивал Савада, всё больше понимая, что лучше бы он начал говорить первым.

— Нет, я правда люблю его, — уже спокойнее ответила девушка, продолжая царапать себя. — Я поняла, что он — тот, кто всегда был, есть и будет рядом со мной. Он каждый день помогал мне справиться с моими вечными неприятностями, подсказывал советами и утешал, когда было плохо. Он тот, кто так долго был мне нужен. И я променяла тебя на него, о чём никогда больше не пожалею. Я думала, что правда люблю тебя. Но я врала сама себе. Ты не изменился после того, как я разлюбила тебя. Ты как был Никчёмным Тсуной, так им и остался. Ты дурак, Тсуна.

Савада молчал несколько секунд, пытаясь смириться с новой информацией относительно девушки и его друга. В конце концов, парень опустил голову и вздохнул, прикрывая глаза.

— И снова ты продолжаешь врать себе, — безразличным тоном сказал Савада, но в его голосе слышалась непередаваемая грусть и тоска. — Твоя любовь ко мне ещё с тобой, так ведь? Ты просто хочешь избавиться от неё. Хочешь чтобы я стал ненавидеть тебя только потому, что ты снова так называешь меня. И ты права. Я не изменился. И, наверное, никогда не изменюсь. Но мне не нужна твоя любовь. Хару, я люблю Киоко. Понимаешь? Ты не нужна мне, ты нужна Гокудере-куну.

Говорить с таким хладнокровием было для Савады не в новинку. Пусть он и преподносил ей всё так, словно репетировал речь несколько дней, но его сердце разрывалось на части от того, что ему приходилось снова причинять ей боль.