Учитель (СИ)

- Пожалуй, ты могла бы все-таки отомстить. Не важно, кто виноват, важно то, что ты из-за случившегося случая чувствуешь. Если у тебя есть желание выпустить эмоции наружу – давай! – Его руки покоятся в карманах, на глазах полнейшее безразличие, в голосе нотки усталости. Совершенно не двигаясь с места, учитель наклоняется и поднимает с тротуара большой камень. Протягивает мне ладонь, и я забираю поднятую вещь себе.

- И зачем мне это?

- В окно. Целься в окно.

Я подозрительно кошусь на него. Чего-то я не ослышалась? Учитель предлагает мне бросить камень в окно своего коллеги?

- Я ослышалась?

- Нет, не ослышалась. Брось камень в окно кабинета биологии.

- Но ведь они поймут, что это я… - отрицательно качаю головой. Нет, так нельзя. Прежде всего, я принесу вред школьному имуществу, потом любимому учителю, в конце-то концов, самой себе и Дмитрию, предложившему мне сделать такую глупость.

- Не поймут, я тебя прикрою, - он улыбается. – Обещаю.

- Тогда… - я задумалась, но на короткий промежуток времени, не успел и глазом моргнуть мой литератор, как я согласилась. - Ладно, брошу я этот камень, хоть и знаю, что все будет на моей совести.

- Давай, целься, - советует этот умник. Ага, как будто бы для меня это привычное дело. Не умею я камнями окна учительские разбивать.

- Не умею – промахнусь.

Дмитрий обреченно вздыхает и утомленно смотрит на меня. Мигом, оказавшись позади моей спины, учитель обнимает меня за талию и ставит меня в правильное полустоячее положение. Кладет в трясущуюся руку камень, мы оба целимся в стекло и попадаем с первого раза. Слышатся чьи-то крики – по всему вероятнее всего, кричат биологичка и мои трусливые одноклассницы. А я не хочу отрываться от этого положения объятий с Дмитрием, почему-то так спокойно, да и он не спешит меня отпускать.

- Если мы сейчас не побежим – убьют, - задорно хохочет он мне на ухо. Я киваю и разворачиваюсь к нему лицом.

- Побежали? – спрашиваю, трясусь всем телом и не соображаю, что делать в таких экстренных ситуациях.

- Беги, мне ничего не сделают.

- Мало ли что может случиться… - обеспокоенно кричу я. – Я без вас не побегу.

- Странная ты, Крылова, - он косится на открывающееся кем-то окно и хватает меня под локоть, ускоряя шаг и быстро переходя на бег. Еле-еле успеваю за ним. – Бежим, быстрее, бежим!

И обида моя былая ушла. Знаю, это слишком быстрое прощение, однако судят по поступкам. Тогда Дмитрий поступил плохо, а сейчас я со своим учителем литературы, разбив окно в кабинете биологии огромным камнем, которым, вероятнее всего, можно было бы убить человека – надеюсь, мы никого им не задели, - бегу куда-то в неизвестном направлении и давлюсь со смеху.

========== Глава 11 ==========

Повествование ведется от лица Юлии

Мы забежали в какой-то двор старого заброшенного дома, находящегося в безлюдном районе. Казалось, мое сердце вроде незамедлительных стрелок механических часов, тикало в груди, отчитывая секунды до какого-то неопределённого события. Я инстинктивно попятилась назад, наблюдая за размазанными картинками перед глазами. Из-за одушевленного ритма сердца теряю рассудок.

- И где мы? – аккуратно намекаю на наше с учителем местонахождение. Бежали мы приблизительно двадцать минут, а с физическими нагрузками у нас отдельная история, которая останется нерассказанной. Скажу одно: я ненавижу бегать, бегать ненавидит меня, соответственно, мы враги, и каждый из нас пытается сделать другому хуже.

- В укрытии, - он машет мне рукой, отходя на нормальное расстояние, позволенное для учителя и его ученицы, - иди сюда, не бойся.

- А вы тут уже были? – Слушаюсь и иду за ним. Открывается деревянная дверь, обваливающаяся чуть ли не с каждым соприкосновением с любым предметом, мы проходим вперед и тут же оказываемся в темном коридоре.

Учитель достает небольшой фонарик, хранящийся в его кармане, и светит мне специально в глаза. Я морщусь и отхожу на несколько шагов назад, упираясь ботинками на какую-то валяющуюся доску, одну из немного составляющих этот многочисленный мусор, разбросанный повсюду.

- Да, был. Не слышала, что детвора рассказывает? – Он пошел дальше, я за ним. На ходу учитель рассказал мне всю информацию таким пугающим голосом, специально выделяясь в страшных местах мистической историй, произошедшей здесь два года назад. Говорят, здесь бродяга родила малыша, но он тут же погиб в ее руках, не потому, что родился не в лучших условиях и не от того человека, который смог бы дать ему лечение, - женщина сама задушила малютку. Свидетели видели ярость в глазах дитя, поэтому нищая одичала и придушила ребенка своим кулоном, подаренного покойным мужем – тем же бродягой, как и она. Позже ее нашли мертвую, но тело ребенка оставалось в том же положении – словно как он родился, таким и остался. Живым, а не мертвым. И воздух поступал в его легкие…

- Я не верю в эту чушь. В эти детские страшилки, - саркастически призналась я, когда холодок все-таки проскользнул по моему телу. Дмитрий опустился на стул и внимательно посмотрел мне в глаза. Этот взгляд хуже дитя Сатаны, коим его считали местные жители, когда обнаружили тело под досками.

- Говорят, что ребенок – это демон, переродившийся. Он пришел на землю, чтобы карать матерей, не принимающих своих детей, подаренных богом. Тем самым он, рождаясь, тут же убивал женщин, душил их каким-то странным кулоном, на котором был изображен четырехлистный клевер – что означает удачу. Кстати, на теле этого малыша был тот самый кулон, а мать, оказывается, тоже погибла от удушья.

И тут я поняла, что он точно не учитель литературы. Не его это работа, ему другое прописано – людей пугать, татуировки рисовать, окна помогать разбивать – и другие шалости делать.

- И что же было дальше?

- В этом доме рождалось около десяти детей за последние пять лет от нищих женщин, и все они погибали, матери и дети, сразу же после родов. Но, как устанавливает экспертиза, сначала была убита женщина – потом ребенок.

- То есть, по-вашему, демон-малыш убивал свою мать, а потом душил себя каким-то кулоном? – Я начинаю смеяться, да так, что стены в этом доме трясутся от моего хохота.

- Вероятно, это так, - он кивает, и, кажись, на его лице серьезная сосредоточенность. – Говорят, - начинает учитель снова с этого раздражительного слова, - что в дни, когда здесь рождались дети-демоны, именно ночью по всему дому разносится детский плач, смешанный с сумасшедшим смехом какого-то безумца. А еще где-то спрятан таинственный кулон. Кто найдет его – незапланированно забеременеет и не сможет отказаться от своего дитя. А потом… родится монстр и убьет свою новую мать.

- А мужчина может незапланированно забеременеть? – Присаживаюсь прямо на доски, под которыми якобы нашли тело дитя-убийцы, и изучаю взглядом спрятанное лицо Дмитрия. Он опустил голову на колени и скрепил пальцы в замочек на своем затылке. Черные пряди волос торчали из стороны в сторону. Я улыбалась, слава богу, он этого не заметил.

- Нет, мужчина не может. Только женщины такие неудачницы, - криво усмехается Дмитрий, поднимая на меня взгляд.

- Ну, соглашусь, женщины победители по жизни, - язвительно шепчу я, отворачиваясь к стене. – А когда здесь рождались дети-убийцы?

- Сегодня родился самый первый.

На этих словах я разворачиваюсь к литератору и пытаюсь уловить в его взгляде, изогнутых в сардонической усмешке губах, позе, немного сгорбленного положения и сцепленных в замочек рук, какой-то подвох. Конечно, я не поверила в эту историю больного человека с не менее больной, но развитой фантазий, однако с другой стороны позабавиться и добавить в свою жизнь немного темных красок, только не таких, какие я имею, а чтобы они будоражили мое воображение и гоняли с бешеной скоростью кровь в жилах! Хочу поверить в то, во что верить просто глупо и по-детски наивно. Однако для чего придумывают такие вот истории? Допустим, этот разваливающийся дом даже сносить не собираются, люди его избегают – значит, большинство слепо, но верит в события минувших дней. В какие-то человеческие фантазии. Хочется верить, что такое возможно. Хочется удовлетворить свое любопытство.