Похищенная (СИ)

— Повернись, — он сказал это тихо, но строго, так, что я не мешкалась ни секунды, будто всякая задержка в исполнении его приказов могла стать фатальной для меня. Чертов урод был выше меня почти на голову, и первое, что я увидела, это его зажатая в воротничок рубашки шея, которая собралась складками, когда он наклонил голову и посмотрел на меня в упор. — Найти вас здесь — предсказуемо. Арендованные машины никогда не заправляются под завязку.

Его голос был омерзительно хриплым, тяжелым, грудным, и я непроизвольно наклонилась чуть назад, чтобы быть от него как можно дальше, чтобы не чувствовать угрожающего давления и чтобы выстроить между нами воображаемую стену.

— Открой рот, — его блекло-голубые глаза смотрели на меня со всей серьезностью, а я начинала ощущать подступающую истерику от вида наконец замеченного мною пистолета в его руке. Наверное, мои мозги будут отлично смотреться на огромном зеркале, которое покроется кровавыми брызгами. И только представьте, как прославится это кафе, когда в заголовках газет появится статья о том, что в ходе бандитских разборок здесь была убита дочь Энтони Нери.

От гребанных фантазий о скорой смерти мне стало тяжело дышать, и я не могла оторвать взгляда от постепенно приближающегося к моему лицу пистолета с глушителем. Почти как у Николаса. Только сияющего и ослепительно блестящего, старательно натертого мистером тяжелая челюсть, который был до тошноты невозмутим.

— Ну же…

При этих словах я послушно открыла рот и зажмурилась, чувствуя касание холодной стали на своих губах.

Вниз по щекам скользнули слезы, и я истерично всхлипнула, когда он толкнул свой пистолет глубже.

Противный привкус масла осел на языке, полностью переиграв вкус апельсинового сока, выпитого мною недавно, а глушитель удобно устроился в моем рту, пока Тейт дышал на меня угрожающими словами:

— Только не делай глупостей, девочка, и я, вполне возможно, подарю тебе лишних двадцать минут. Сейчас мы выйдем отсюда как старые-добрые друзья. Не стоит привлекать к себе внимание, хорошо?

Блядь, я согласна на всё, только чтобы избавиться от пистолета, смотрящего в мою глотку.

— Кивни, если поняла меня. — Всё, что я смогла сделать, это моргнуть, таким образом отправив новую порцию слез, скопившихся в моих глазах и превративших лицо Тейта в уродливо размытую мазню. Его тонкие губы выстроились в ещё более тонкую линию, и пистолет медленно пополз назад, освобождая меня от своего общества. — Только тсс, — он приложил палец к своим губам и кивнул головой в сторону выхода. Я незамедлительно двинулась к нему, но тут же оказалась в цепкой хватке Тейта, взявшего меня за предплечье.

Николас сидел на месте и всё также изучал улицу.

Лишь когда я опустилась на диванчик, он повернул голову и наткнулся на присаживающегося рядом со мной Тейта.

Его кулаки угрожающе сжались, и на мгновение мне показалось, что он собирается кинуться на Тейта, который хладнокровно приставил демонстративно выуженный из кобуры пистолет к мои ребрам. Я с отчаянной надеждой посмотрела на официантку, находящуюся к нам ближе всех, но тут же разочарованно сникла, понимая, что на нас никто не обратил внимания.

Мы лишь одни из многих, затерянные в толпе проходящих здесь лиц и обреченные не остаться в памяти.

— Ты думал, что обыграешь меня, Николас?

Смотреть на мистера сама привлекательность было моим спасением, будто его невозмутимое спокойствие, в которое он окунулся, взяв себя в руки, передавалось и мне, что, конечно, было самообманом, потому что я не отличалась ни смелостью, ни хладнокровием, ни достоинством, ведь иначе бы я не позволила себе раскиснуть под прицелом безжалостного пистолета.

И если честно, пистолета Тейта я боялась больше, чем оружия Николаса, может, потому, что чувствовала, что мне не суждено было умереть от руки мудака.

— Ты убил Дейва, — Николас, расслабленно откинувшись на спинку диванчика, проигнорировал вопрос и мельком взглянул на меня.

По моим щекам вновь скользнули слезы.

И я напряглась, когда дуло ощутимее ткнулось в бок, а Тейт зашевелился, что-то доставая из кармана.

— А ты променял наше доверие на это… — он небрежно кинул на стол клочок черного кружева, напомнившее мне про нижнее белье, оставленное в квартире мудака, и внимательно следил за реакцией Николаса, который оставался всё таким же невозмутимым.

— Ты побывал в моем доме.

— Его больше нет.

— Что ж, я не собирался здесь надолго задерживаться, — лицо Николаса превратилось в непроницаемую маску, и только его пальцы вновь вернулись к своему занятию — барабанить по столешнице. И теперь я думала о них только как о пальцах, барабанящих по столешнице.

На самом деле я исправима, мистер сам привлекательность, стоит только припугнуть меня пистолетом.

— Могу сказать тебе одно, Тейт, я не снимал их, — Николас плавно приблизился к столу и уперся в него локтями, при этом подперев подбородок сцепленными в замок пальцами. Я смотрела на него, изумленно хлопая ресницами и совершенно не понимая его тактики. — Хочешь знать, что меня больше всего раздражает в таких, как ты? — он даже не стал дожидаться ответа и чуть приподнял брови, не обращая на меня никакого внимания. Он смотрел только на Тейта, разговаривал только с Тейтом, интересовался только им. Я чувствовала постепенно подступающее отчаяние и боялась дальнейшего разговора до дрожи в коленках, словно последующие его слова должны были сбросить меня в пропасть. — Вы настолько тупы, что кроме как четко исполнять приказы, ничего не умеете. У вас нет своих мозгов и не будет, потому что за вас думают другие — это беда всех военных. Меня попросили убить её, — на последнем слове он указал на меня взглядом, при этом довольно странно выразившись — “попросили”, будто это и не было его основной работой, — чтобы запугать Нери, но вы не учли одного: если он потеряет единственное, что у него есть, то что удержит его от дачи показаний? Ведь он не из тех, кто боится смерти. Чего вы хотели добиться, Тейт?

— Все боятся смерти, Николас. Даже ты. Это было бы предупреждением… Он должен знать, что мы настроены серьезно.

— Глупости, это было бы началом войны, в которой вы по-любому проиграли бы, — Николас довольно резко перебил Тейта, который отыгрался на мне, ощутимо ткнув под ребра своим пистолетом, отчего я рефлекторно напряглась и закусила губу. — Ты же понимаешь, лишь обещания фэбээровцев скостить ему срок развязывают его язык. И если он не сможет отвертеться от обвинений, то вполне может смягчить себе наказание посредством сотрудничества. Несомненно, он дорожит своей свободой, но ещё больше он дорожит дочерью.

Мистер тяжелая челюсть молчал, а я не успевала обдумывать слова мудака, который только что открыл мне факты, о которых, как оказалось, знал, но не говорил мне.

На самом деле он знал намного больше, чем я предполагала.

На самом деле он скрывал от меня очень и очень многое.

На самом деле за три дня, проведенных с ним, я так и не смогла его раскусить.

Идиотка…

А всё также неспешно Николас продолжал:

— А теперь пораскинь мозгами, Тейт, как можно подобраться к объекту, когда он сотрудничает с FBI и наверняка находится под их пристальным вниманием? Ну?.. Какой толк от мертвой девчонки, смерть которой является довольно сомнительной угрозой? И какой толк от живой дочери, ищущей защиты у своего отца — отца, что не сможет ей в этом отказать? Отца, что пойдет на любые условия, только чтобы его дочь осталась целой и невредимой. Отца, который рискнет жизнью ради неё, — Николас вновь указал на меня, равнодушно скользнув взглядом по моему вытянувшемуся от постепенно приходящего понимания лицу.

Я чувствовала как едкое разочарование концентрируется где-то в груди, причиняя физическую боль и лишая меня любой веры. Совершенно. Передо мной сидел человек, который всё это время играл отличную роль и шел к своей, только своей цели, потому что был наемником, убийцей, бессердечным монстром. Потому что был настоящим мерзавцем, разыгравшим грандиозную комедию.