Похищенная (СИ)

— Даже не думай.

— Ты сам подарил мне виски, я не просила, и ты прекрасно знаешь, как он действует на женщин, так что, Николас, будь любезен поддержать разговор.

— Я не думал, что ты откроешь его в дороге.

— Поверь, я тоже об этом не думала, но ты не оставил мне выбора. Мне заебало молчать. — На слове “заебало” уголок рта Николаса характерно дернулся, и я уже точно знала, что это означало — злость, гнев, недовольство. В общем, что-то из этого. Мы оба, как по команде, взглянули на пистолет, лежащий между нами, на коробке передач, рукоятью в углублении для мелочей, — только Николас с мыслью заставить меня замолчать, а я скорее всего по привычке. Черное дуло было направлено в консоль, и я игриво изогнула брови, ожидая дальнейших действий мистера мудака. Костяшки его пальцев, сжимающих руль, побелели, и на этом всё закончилось, потому что Николас совершенно невозмутимо отвернулся от меня и вновь уставился на дорогу.

И это значило, что разговор окончен, а все мои реплики будут игнорироваться и превратятся в глупый диалог между мной и мной. Я разочарованно выдохнула, подумав о том, что Николас, пожалуй, самый неразговорчивый убийца в мире, по иронии судьбы доставшийся именно мне. Неплохая ирония, учитывая то, что это вообще ненормально — иметь собственного убийцу, который в итоге передумал меня убивать. Мои мысли против воли закрутились вокруг него, затем попав в водоворот воспоминаний о нашей близости. Она была около трех часов назад, но мелькающие в моем мозгу картинки вмиг оживили ее, и я прикрыла глаза, вылавливая ощущения своего тела, реагирующего на разбуженные фантазии.

Блядь, Николас был во мне, прикасался к моей груди и целовал мои губы. Николас обнимал меня, ласкал и довел до оргазма. Николас… Николас… Николас…

Я облизала пересохшие губы и, открыв глаза, украдкой посмотрела на его руки: сильные, с длинными пальцами и выпирающими венами, следующими от костяшек вверх и скрывающимися под рукавом футболки; внутри сладостно заныло и едва ощутимо запульсировало; я рефлекторно сжала бедра, а потом вновь расслабила; сделала маленький глоток и опять сжала.

Николас посмотрел на меня подозрительно, словно пытаясь понять, что я задумала, а потом точно также посмотрел на мою ладонь, которая медленно-медленно легла на колено. Я едва сдержала довольную улыбку и неторопливо раздвинула ноги, чуть съезжая вниз по сиденью и предоставляя себе лучший доступ. Николас слишком резко для мистера само спокойствие вернулся на созерцание дороги, а я продолжила свои ласки, скользнув указательным пальцем с колена на внутреннюю сторону бедра.

Платье, вставшее на пути пальца, последовало за ним и собралось складками на сгибе бедер, освобождая мои ноги от своего присутствия.

В салоне послышался шумный вдох, и Николас напрягся. Его челюсти заметно сжались, но он упрямо смотрел только на дорогу, наверняка думая, что на этом я остановлюсь.

А останавливаться я не собиралась, тем более учитывая то, что воспоминания нашего секса переросли в предательское возбуждение. Желание вновь почувствовать его в себе вкупе со смелостью от выпитого победило над стеснительностью, и я совершенно развратно провела пальцем по складкам, запрокинув голову от удовольствия и обронив томный стон. В этот момент Николас чертыхнулся и переключил скорость, сильнее вжав педаль газа. Чертов мудак лишился своей невозмутимости, а я поняла, что двигаюсь в правильном направлении.

— Что ты делаешь, Лалит?

— Ласкаю себя.

— Я вижу. Зачем?

Блядь, страннее вопроса не придумаешь. И первое место по глупым вопросам занимает мистер сама привлекательность.

— Чтобы доставить себе удовольствие. — Волна приятной неги поднималась с каждым моим движением, и я выдохнула сквозь стиснутые зубы, непроизвольно двинув бедрами навстречу. Горлышко бутылки в моей руке удерживало позиции, хоть я и обхватила его с такой силой, что онемели пальцы. Николас то и дело отвлекался от дороги, кидая на меня быстрые взгляды и зависая им на самом интимном месте, скрытым от него складками платья и двигающимся пальцем.

Я ощущала совершенную эйфорию, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на мудака с безнравственными приставаниями. Черт-черт-черт, я хотела его ласк, его поцелуев, его внимания. Я хотела вновь оказаться в надежном кольце его рук и ощутить свою нужность, пусть даже за ней стояли банальные человеческие инстинкты.

Я сошла с ума. Очевидно.

— Прекрати.

— Не могу, — о-о-о нет, мистер сама привлекательность, сейчас меня ничто не остановит. Сейчас, когда внутри всё буквально пылает, требуя продолжения и пульсируя больше, и больше, и больше. Мои ласки становились резче, и я изгибалась в пояснице, вжимая затылок в сиденье и так самозабвенно отдаваясь на волю ощущениям. Мне оставалось лишь закрыть глаза и прийти к финалу, который сосредоточился во влажных мышцах, содрогавшихся при каждом прикосновении.

И даже с закрытыми глазами я поняла, что машина останавливается и прижимается к обочине.

Щелчок ремня безопасности, и влажные губы мудака, накрывшие мои, искусанные мною. Его ладонь коснулась моей скулы и ласкающе двинулась вниз, по шее, груди, животу. Остановилась на внутренней стороне бедра и сжала его, пока я со всей страстью отвечала на поцелуй, слишком порочный, слишком умелый, слишком горячий. Он сводил меня с ума ещё больше, и я, сдавшись, выпустила бутылку из рук, таким образом отправив ее содержимое себе под ноги.

Николасу было поебать до стенаний выливающегося из бутылки виски, и он властно убрал мою руку, продолжив ласкать меня двумя пальцами, изредка соскальзывающими чуть ниже, туда, где с утра побывал его член. А он, кстати, мог и не понадобиться, учитывая то, что вытворяли его пальцы… и его язык во рту. Он имитировал поступательные движения, а Николас всё сильнее вдавливал меня в сиденье, тяжело дыша и наконец сделав то, о чем мой организм в данную секунду мечтал больше всего.

Он проник в меня пальцами, при этом большим прикоснувшись к клитору, и в момент, когда он входил в меня, нажатие большого пальца усиливалось, и я начинала задыхаться от наслаждения, совершенно не думая о мудаке младшем, наверняка желающим принять участие в этом безумии. Матерь божья, да в тот момент я вообще мало думала, полностью потерявшись в его поцелуях и толчках внутри меня.

Блядь, эти пальцы могли посоперничать с самым умелым членом в мире; они постепенно накаляли напряжение внутри меня и вынуждали несдержанно двигать бедрами; они удовлетворяли меня в то время как я цеплялась за плечи Николаса и совершенно не в тему пыталась ответить на поцелуй, позже попросту оставив эту затею и позволив ему уткнуться в мою шею.

Горячее дыхание Ника было частым и тяжелым, и я ощущала пот на его виске щекой, к которой он прижался, пытаясь совладать со своими желаниями.

Меня трясло. Его тоже.

Напряжение ломало действительность, а Николас ломал меня, насаживая на свои пальцы и продолжая ласкать клитор.

Мой второй за день оргазм вылился в протяжный стон и частые-частые спазмы внутри.

Я облизала губы, ощущая скопившуюся над верхней губой соленую влагу, и сжала бедра, нелепо дергаясь в конвульсиях от остатков уходящего удовольствия. Мистер сама привлекательность медленно достал из меня пальцы и провел ими по бедру, оставляя после них влажную дорожку. Я молчала, до сих по цепляясь за его плечи и благодарно целуя в маячившую перед губами скулу.

— А ты? — прохрипела я, когда он начал выпрямляться и, подозрительно поджимая губы возвращаться на свое место. Только сейчас я обратила внимание на его бледность и нахмуренный лоб, услышала шипение, вырывавшееся сквозь сжатые зубы, пока он устало откидывался на спинку сиденья и прикрывал глаза, стараясь привести дыхание в норму.

— В следующий раз, когда я приду в форму, — на этих словах он слабо улыбнулся и дернул плечом, разминая затекшие мышцы и склонившись чуть вправо.

Твою мать, я совершенная дура, думающая только о своем удовольствии и не взявшая во внимание его рану, которая напомнила о себе нестерпимой, по ходу, болью. Эйфория от оргазма заменилась жутким стыдом, и я прижала ладони к горящим от румянца щекам.