Золото для Агаты (СИ)

Глава 12. Тайна, покрытая золотом

Не трудно представить, что было со мной на следующий день? Дома я с трудом сдерживала улыбку. Она проскакивала периодически. Я боялась, как бы папашка не увидел мою сияющую физиономию. Мне казалось, он бросал на меня подозрительные взгляды. В те моменты, я пыталась состроить похоронное лицо, словно у меня только что умер хомячок, но этой мысли хватало ненадолго.

Несмотря на выходные, папа удачно куда-то слинял, давая мне простор для фантазии и пространство для творчества. Я в очередной раз устроилась с учебником в руках, на этот раз, подобно ванилькам, усевшись на подоконник, поставив рядом с собой стакан сока и тарелку с сырниками. За окном капало, наползала ледяная корка, свисали с крыш огромные сосульки. Весна приближалась.

Мама пробегала с тряпкой по комнате. Я периодически отвлекалась от написанного в книге и прокручивала в голове различные варианты развития событий. У меня все получится! От дружбы до любви один шаг. Я была бы не я, если бы не смогла очаровать столько мужчин, и здесь все получится, главное верить. Я уже представляла, как его светящиеся глаза сосредотачиваются на моем лице, руки мягко, но требовательно обнимают за талию, он приближает свое лицо к моему, я закрываю глаза, поддаюсь вперед и отвечаю на его поцелуй…

— Как биология? — Я почти выронила книжку, замахав руками, словно мама отрывала меня от Золотка в самый развратный момент действия. — Судя по твоей реакции, далека от изучения.

Она уселась рядом со мной, улыбаясь устало и по-доброму. Ее часто тревожила совесть, что не хватает времени на меня, и она не знает моих увлечений и интересов, что не может всегда защитить меня от отца и просто посвятить мне немного времени. Мама сжала мою руку.

— Я хоть и вижу тебя редко, однако могу с уверенностью сказать, что для тебя началась весна. — Я не сдержалась и улыбнулась. — Вот, ты ведь сияешь ярче Сириуса в созвездии Большого Пса! Я давно догадывалась, что ты увлеклась.

— Почему не говорила об этом?

Мама выдохнула.

— Когда твой отец дома, нельзя быть в чем-то уверенной, в том числе и в том, что тебя не подслушают. А ты, как мне кажется, не очень-то рвешься поделиться с ним своими нежными чувствами.

— В десяточку. — Усмехнулась я. — Мама… он такой… — Я обвела глазами комнату и просто пискнула от восторга, так и не подобрав слов. Мой словарный запас подводил меня все чаще. Да и вообще глядя на него, я забывала половину интересующей меня информации. Хорошо, что компьютеры не влюбляются. Только представьте себе: вы пришли домой, хотите посидеть в интернете, а ваш электронный друг забыл половину из ваших ссылок, потому что влюбился в лежащий на диване тоненький блестящий планшет!

Я выдохнула и постаралась как можно более безымянно поделиться с мамой своими чувствами. Я рассказывала, какой мой Золотко потрясающий и смешной, милый и любимый, строгий и знающий. Она не задавала лишних вопросов, просто радовалась за меня и мое хорошее настроение. Я и сама уже отвыкла от улыбок. Так и мышцы могут атрофироваться.

— Потрясающий мальчик! — Я хихикнула. Мальчик! — Он с тобой учится?

— Типа того. — Только преподает, но это секретная информация.

— Ну, хоть как его зовут? — Я уперто покачала головой, маму снедало любопытство. — На какую букву?

По привычке хотелось сказать «З», однако имен на З я не припомню, да и теперь мы станем друзьями. Смогу ли я звать его неформально. Дядя Миша. Миша… Само имя звучало непривычно, будто я пробовала на язык что-то незнакомое, и мне нравилось.

— «М».

— О! Интересно…

Мы отлично провели с мамой половину дня. Хорошо, что она не требовала выдать всю информацию, как на своих допросах. Там она превращается в суровую неподкупную последовательницу закона — полковника Соколову.

Остаток дня я хотела уединения, куда уж там! Белла вытащила меня в кафе. Попивая мятные мохито и подъедая с тарелок тортики, мы обсуждали происходящее. Меня прожигало изнутри, так хотелось поделиться. Однако я четко поставила себе границы дозволенного, видимо, для того, чтобы периодически на них плевать. Несложно догадаться, чего ждала от меня подруга: подробного рассказа о вчерашней препаровке.

— Такое было! — Я оттянула воротник водолазки, мне в голову пришла гениально-черная идея поприкалываться над Беллкой. Что ж, посмотрим, на каком уровне мое актерское мастерство. — В общем, я осталась, Фима ушел, там формалин подтереть, порядок навести. Он заходит, наблюдает. — Я выдержала паузу. — Потом такой «Понравилось занятие?», я такая «Конечно!», он подходит ближе и смотрит мне в глаза: «А я?». Ну, тут я вообще выпала, заулыбалась, без слов понятно, засмущал дяденька. — Белла улыбалась с открытым ртом. Глаза округлились в форму блюдца. — Он подходит и целует меня, я почти повисла у него на руках. — Я изобразила очередной моральный коллапс от любви. — А потом «Мы об этом никому не скажем. Понятно?»

— Вообще!

— Я в таком шоке! — Белла верила всем кишкам, которые вместо лапши я вешала на ее чудесные ушки. Тут уж я не выдержала и покатилась. Подруга долго не могла понять причину моей истерики. — Да пошутила я!

— Тьфу! Дебиленок!

— Разумовская штучка!

— Да! — Белла принялась теребить волосы, пока я не пригрозила подстричь ее здесь и сейчас десертным ножом. — На самом деле, что было?

Вот тут оказалось сложнее. На яркие и сложные образы моего воображения всегда хватало, а вот до жизненных банальностей и нелепостей оно никогда не опускалось. Пришлось быстро что-то сочинять. Я бросила взгляд на дверь, оттуда как раз выходил какой-то парень.

— Да ничего! Дал задание и свалил! Сказал, нарежитесь, приберетесь и идите. Вот так.

— Печально. А как же твое обаяние?

— Мне перед препаратом его применять?

— Ну, вышла бы…

Белла начала строить картины поразительной красоты, смелости и тупости. Мне так и хотелось ее остановить. Кое-что из ее набросков вполне подходили под мой маневр в кабинете Золотухина, но кое-что можно было даже не слушать! Просто ставить табу для всех приличных людей. Кажется, весна ни одну меня испортила…

Когда воображение у Беллы сошло на нет, мы нашли более безопасную тему. Для меня. Биохимик. Разговор держался вполне спокойно (опять же с моей стороны, потому что подруга подскакивала от нетерпения и волнения), пока я случайно не ляпнула, как много он проводит в моем доме. Вот здесь лицо Беллы изменилось. По своей природе моя подруга имеет красивый молочный оттенок кожи, который ей почему-то не нравится. Она любит загорать, тональные крема. Вот уж без чего я с радостью обхожусь, предпочитая тонкий слой пудры, тушь, тени и подводку для глаз. Не обойтись и без влажного блеска губ.

— У тебя такой мужик дома! — Белла в два глотка осушила свой бокал и подозвала официантку. — Пина коладу!

— Ты собралась выпить? — Белла проигнорировала мой вопрос. Она принялась за волосы. Я с трудом оторвала от них взгляд, мне хотелось побрить ее наголо, лишь бы она прекратила свои невротические выходки. — Тоже мне! Они как засядут с папанькой возможности евгеники обсуждать, два Гитлера в миниатюре.

— Он классный! — Невпопад сказала Белла. Я почти физически чувствовала ее волнение.

— Кто именно? — Принесли коктейль, она быстро принялась втягивать кремовую жидкость, мне тоже захотелось выпить, но я сдержалась. Есть и другие способы получать удовольствие от жизни. — Да не паникуй, нужен мне твой биохимик! Приходи ко мне почаще да крутись у него перед глазами!

Разметавшийся взгляд Беллы просто выстрелил мне в сердце. Я немного отшатнулась. Какой фанатичный блеск в ее глазах, интересно, в моих такой же, когда я говорю о Золотухине?.. Я моргнула и мгновение растаяло, позже я не могла вспомнить, был ли этот взгляд настоящим, или он мне просто примерещился. Белла уже нахально улыбалась, в ее светло-рыжую голову приходили новые неприличные мысли со злобным планом их выполнения. Я с радостью слушала ее наработки, хотя мне они казались чисто теоретическими. На последней лекции по БХ я обратила внимание на правую руку Разумова — он женат. Жена, конечно, еще ни одного мужчину не уберегала от супружеской неверности, однако этот факт должен затормозить низкие желания моей подруги. Меня вот от ее мыслей тошнить начинает!