Золото для Агаты (СИ)

— Вот и хорошо! — Улыбнулся анатом и пошел к себе в кабинет.

Шокированная, я смотрела ему вслед. И все? После того, что с нами было? Как мне хотелось кинуться к нему и повиснуть у него на шее, закричать «Ты что не видишь, как я тебя люблю? Как хочу!». Может, я некрасивая? Глупая? Полвека разницы… я преклоняюсь перед ним. Улыбка сквозь слезы — так называется это состояние. Ледяной принц! Ничем его не проймешь! Может, я правда себя запустила? Меня разозлило безразличие Золотухина. Я решительно вышла в коридор. Тряхнула распущенными темными волосами и, яростно покачивая бедрами, подошла к своему знакомому мальчику. Пара улыбок, переступаний с ноги на ногу, кокетливых взглядов, и он уже смотрит на меня с восторгом и обожанием. Может, я просто отключаюсь в присутствии Золотухина? Я боюсь открыто и агрессивно с ним заигрывать. Мне намного проще молча повиснуть на нем. Поняв, что проблемы во мне нет, я разочарованно вернулась в аудиторию и села на свое место. Построил вокруг себя стену, не обойти, не перепрыгнуть. Я итак хожу в коротких юбках, женственных платьях, всегда стильная и веселая. И ничего. Все смотрят, а он не смотрит! Все равно, что худеть. Хочешь похудеть в бедрах, а теряешь только в талии. Ну, обрати на меня внимание!

Съездила в мед технику. Купила себе пару скальпелей и пинцет. Так хочется уже попробовать! Дома я устроилась на корточках в гостиной и попыталась порезать занавеску, держа ее пинцетом. Мне никогда не нравились эти шторы! Они слишком тяжелые и доисторические.

— Вот как проводят свое свободное время студенты-медики? — Я дернулась и отскочила.

— Опять вы! — Не сдержавшись, крикнула я. — Вы у нас поселиться решили?

Биохимик развел руками. Через пару секунд в комнате появился отец. Он нес в руках какую-то книжку, я прищурилась, и углядела название, что-то с генетикой.

— Вот она, Саш, потрясающая книга!

Я вытаращила глаза. Они уже на «ты» перешли! Замечательно! Значит, надеяться, на хороший исход событий: биохимик уходит от нас и больше не возвращается, я вижу его исключительно в академии на парах — не пройдет. Я сложила руки на груди, меня злило папино вербальное дело. Вот что он с ним будет делать?!

— Агата? Что ты тут делаешь?

— Шторы режу. — Честно ответила я.

— Что за глупости? — Проворчала отец. — Агата, ты знала, что Александр Сергеевич — генетик? Он отлично разбирается в наследственности!

— Мне и без генетика понятно, почему я такая нервная. Плохая наследственность. — Ухмыльнулась я.

Биохимик сделал шаг назад и с интересом наблюдал нашу очередную перепалку.

— Да уж, тягу ко всему ненормальному. — Вскользь заметил отец. — Это явно не от меня передалось.

— Сформировалось под действием окружающей среды. Политика, знаешь ли, портит.

Отец хотел ответить, но не стал. Он просто с полуулыбкой на меня смотрел. Я фыркнула. Как мне надоел этот дом! Надо поскорее съезжать отсюда! Только кто меня выпустит? Главное, сейчас не наговорить лишнего. А то биохимик будет думать, что я совсем неадекватная. Хотя с чего меня должно волновать его мнение?

— Извините! — Я прошла мимо гостя и отца наверх. Услышала произнесенное вслед чувственное замечание Разумова.

— Какая темпераментная девочка!

Я поднялась к себе в комнату и с силой захлопнула дверь. Проходной двор, а не дом! Как мама терпит вечных гостей и соратников отца? А как я их терплю? Впрочем, как можно заметить, я их не терплю. Я вообще не утруждаю себя нормами поведения в их присутствии. Разве что совсем прижмет. И такое бывает. Отец не стесняется никаких путей, чтобы получить желаемое. Белла сказала, что тут не только айфон. Интересно, какое такое чудо побежал ей папашка? Разделаться с Антоном? Вычислить стерву, к которой он ушел, и пришить ее? Я бы не удивилась. Меня стопорнуло. Белла, конечно, девочка не очень жестокая, однако разозленная разрывом, она могла и согласиться на подобное предложение…

Чертыхнувшись, я быстро нашла в сумке телефон и набрала номер Беллы. На том конце отозвался ее удивленный голос.

— Алло!

— Ты случаем киллера не заказывала?

— Что?..

— На вопрос ответь! Тебе предложили расквитаться с Антоном?

— Нет! Ужас, Агат, как ты дошла до этой мысли? Он, конечно, гад и так далее, но убивать его мне зачем? Еще руки пачкать таким уродом! Але? — Я замолчала. Меня потихоньку отпускал стянувшийся минуту назад узел. И с чего я вообще волнуюсь за какого-то там Антона?

— Да, я здесь. — Ответила я. — Я просто… совсем испсиховалась за последнее время. Такая каша в голове!

— У тебя по жизни там крабовый салат!

— Кто бы говорил! — Мы посмеялись.

— Мир? — Осторожно предложила Белла.

— Фиг с тобой, пенек сотого левела!

Дальше наш разговор сложился вполне мирно. Я чувствовала себя защищенной. Беллу я знаю много лет и без ее поддержки и насмешек чувствую себя неполноценной. Будто мне половину мозга отрезали. Надеюсь, такого больше не повторится. Я была уверена, что вскоре все загадки всплывут на поверхность, как трупы весной — самые настоящие подснежники, вот тогда я смогу понять, была ли в поведении Беллы логика. Что ж, а пока дам ей второй шанс.

Глава 11. Кофе

Последний день зимы! Встретим же весну с криками радости! Время начала новой жизни, сессии и обострений у обоих полов. Мое обострение началось даже как-то рановато, впрочем, я не жалуюсь. У кого-то золотая осень, а у меня золотая весна.

Вечер я проболтала по телефону с Беллой, мне было абсолютно и искренне наплевать на отцовские хитроумные планы, которые он плел, сидя внизу с биохимиком-генетиком. Страшный человек, Разумов, мало того, что отравит, и не докажешь, так еще и сошлется на гены и скажет, что у меня склонности к суициду. Размечтались. Чтобы я по собственной воле облегчила жизнь папочке? А кто же будет ему на нервы капать?! Мне некому передать свою важную миссию.

Меня и лыжи не смогли расстроить. Если учесть, что я не умею тормозить и поворачивать. Один круг вполне можно пережить. Я это доказала, завалившись боком в большой сугроб, покрывшейся ледовой коркой, но любезно пустивший меня в свою толщу. Так приятно лежать в сугробе, когда к твоим ногам пристегнуты две двухметровые доски, а в руках — потенциальные орудия убийства.

Беллка все крутилась вокруг меня, как хитрая лиса, подлизываясь и улыбаясь. Она между этим еще успевала стрелять глазками по коридору, пытаясь углядеть биохимика. Последнее время я стала замечать у подруги привычку — волнуясь, она гладила свои волосы. Могла взять прядку, и наглаживать ее до блеска, или до потери такового. Сегодня я выдрала у нее локон прямо из пальцев.

— Прекрати! Ты мне на нервы действуешь своими парикмахерскими замашками! Трихолог, блин!

— Кто? — Она либо не услышала меня и последние две минуты ждала появления Разумова на лестнице, готовясь расстилать красную ковровую дорожку, либо действительно не знала значения этого слова. Я отмахнулась.

Ко мне подошел мальчик, с которым я собиралась заниматься препаровкой у Золотухина. Вполне милый с каштановыми волосами, голубыми глазами и очень яркой мимикой. Фима, одним словом. Чем-то он походил на волчонка, особенно, когда высовывал язык, гримасничая. Мы разговорились, так как меня били эмоции, а они обычно это делают с особой жестокостью и выливаются через край, то через десять минут нашего общения, Ефим понял, что препаровка меня привлекает не только возможностью покопаться в трупах. Сначала он засмеялся, я била его, как могла, но мои удары казались ему легкой щекоткой. Его смех плавно сходил на нет, в глазах появлялось беспокойство.

— Ты это серьезно?

— А что не видно?

Взглянув мне в глаза, он просто кивнул. И на этом спасибо. Это не может быть несерьезно. Я заметила в себе много странного с момента возникновения этого явно нездорового чувства. Как странно, весь день улыбаться и радоваться только одному его существованию, а вечером — почти реветь в подушку, осознавая невозможность этого романа. Валяться на облаках, испытывая «моральный оргазм» при его появлении в коридоре, и сжимать грудную клетку, чтобы не разлетелась на куски от боли, оставаясь одной. Угораздило же…