Сердце и душа

— Но за что вы меня благодарите, Хилари?

— Ты столько вкалываешь за меня и ни разу ни словом не попрекнула этим. Ты такая умница, у тебя любое дело спорится.

Аня порозовела от гордости. Она так восторгалась шарфом, словно он был из лучшей ткани в мире.

— Сегодня напишу маме, расскажу о вашем подарке, — сказала она.

— Ты пишешь ей каждую неделю?

— Да, рассказываю про мир, в котором живу, про всех людей, которые меня окружают.

— А о личной жизни? — заинтересовалась Хилари.

— А у меня ее нет, так что и рассказывать не о чем. У меня было слишком много личной жизни в Польше, а теперь нет. Теперь я так много работаю, что на любовь времени не остается.

— Это неправильно, — улыбнулась Хилари. — Ведь ты знаешь выражение: миром правит любовь.

— Мой мир она только искорежила. Мне кажется, мне без нее лучше. Сейчас буду зарабатывать деньги, а любовь найду потом.

— Но представь, что встретишь его. Что ты будешь делать? Попросишь подождать лет десять? — спросила Хилари.

— Почему десять? Может быть, пять. Я хочу купить маме маленький магазинчик с квартирой на втором этаже. Понимаете, она портниха. Если бы на двери было ее имя, а в витрине — платья, в городе ее уважали бы, а не жалели.

— Уверена, они и сейчас не жалеют ее, Аня.

— Жалеют. Ее жалеют из-за меня. Я была такая дура. Если бы вы только знали. Я так ее опозорила. Она не могла поднять голову и взглянуть людям в глаза.

— Боже, Аня, что же ты сделала?

— Я поверила лгуну. Понимаете, я думала, что когда он говорит: “Я люблю тебя”, он и правда меня любит.

— В это верят все женщины на свете, — заметила Хилари. — Да и мужчины тоже.

— Но ваш муж на самом деле любил вас.

— Да, да, но это же другое. Это было много-много лет назад. Мир так изменился. Только представь себе, вчера мой сын сказал, что сейчас у людей сколько угодно секса!

— Думаю, с вами очень здорово обсуждать такие вещи. Моя мама ни разу в жизни не упоминала секс. При мне — ни разу. Я так подвела ее.

— А твои сестры с тобой говорили?

— Нет. Потому что когда со мной произошла вся эта история, им было так стыдно за меня. Они обе вышли замуж в семнадцать или восемнадцать. Вышли за соседских сыновей. А мне приспичило влюбиться в мужчину, приехавшего в наш город издалека. Он приехал, чтобы открыть дело.

— Открыл?

— Да, и некоторое время все шло хорошо. Но ему нужны были деньги, поэтому он женился на дочери богатого человека.

— Предпочел ее тебе?

— Дочери портнихи? Да еще и вдовы? Разумеется. Но я думала, что он любит меня. — У Ани увлажнились глаза.

— Может, он и любил, по-своему. Люди любят очень по-разному, — попыталась утешить ее Хилари.

— Нет, Марек никогда не любил меня. Он сам сказал мне потом об этом. А еще сказал, что просто посмеялся надо мной, как и его друзья.

— Мои друзья думали, что выходить замуж за Дэна — это безумие. Несколько человек мне так и сказали. Прямо в ночь перед свадьбой.

— Но вы были в нем уверены?

— Да. И что еще важнее, была уверена мама, поэтому я никак не могу позволить упрятать ее в сумасшедший дом. Ты ведь понимаешь, правда?

— Конечно, понимаю. Я и дальше буду вам помогать, вы не беспокойтесь, — пообещала Аня.

В обед Хилари отправилась домой, размышляя, как бы поймать Аню на слове. Может, попросить ее проводить вечер в неделю с Джессикой. Или иногда приходить и готовить обед. Хилари могла бы платить ей, ведь Ане так нужны деньги на маленький домик с именем мамы на двери. Рабочее место, которое обеспечит ей уважение.

Когда Хилари пришла домой, плотник уже работал на кухне, орудуя пилой и молотком. В гостиной Ник и Джессика листали альбом с фотографиями.

— Это свадьба твоей мамы, Ник. Смотри, какой красавец. Это один из самых счастливых дней в нашей жизни. До твоего рождения — пожалуй, самый лучший.

Они сидели и дружески болтали, переворачивая страницы, мама говорила совершенно здраво, и Нику явно было приятно ее общество. Хилари перевела дух. О чем она тревожится? С мамой все в порядке. Ей не нужна Аня, и сиделка тоже не нужна. И уж конечно, даже думать нечего о доме престарелых.

Через четыре дня Джессика собрала сумку и вызвала такси до вокзала. Когда Хилари пришла домой, Ник уже ушел, поэтому не мог объяснить, что случилось. Машину пришлось отослать обратно, в доме царила неразбериха.

— Мама, куда ты собираешься?

— На юг Англии. Хочу, чтобы твой отец хорошенько подумал и вернулся к нам. У него чудесный сын, Ник. Пора ему познакомиться с мальчиком.

— Мама, папа умер. Вспомни, пожалуйста. Умер давным-давно. Он умер, а та женщина вышла замуж за соседа.

— Он должен вернуться к сыну.

— Ник — его внук, мама.

— Нет, это неправда. Думаешь, я совсем выжила из ума и не знаю членов своей семьи?

— Ник — сын Дэна. Ты помнишь Дэна? Мой любимый Дэн утонул в озере.

— Хватит рассказывать мне о покойниках. Не знаю я никакого Дэна.

— Знаешь, мама. Ты его любила. Ты прекрасно к нему относилась. Ты рассказывала Нику, что день, когда я вышла замуж за его отца, был одним из лучших в твоей жизни.

— Хилари, ты слишком чувствительная. Думаю, тебе не очень подходит твоя работа.

— Мама, пожалуйста, не бросай меня.

— Тебя бросишь, как же, ты ведь отпустила такси, — тяжело вздохнула Джессика.

— Погоди, мама. Мне нужно позвонить.

Хилари кинулась в спальню и набрала номер сына.

— Ник, что произошло?

— В каком смысле?

— Бабушка. Ее что-нибудь расстроило?

— Нет, когда я уходил, все было в порядке. Что случилось?

— Она совсем не в себе, чуть не уехала на такси в Англию.

— Поездка влетела бы в копеечку.

— Ник, я не шучу. Она сама не знает, что говорит. Думает, что ты ее сын, а не внук.

— Мне приехать?

— А где ты?

— В кофейне, пью капучино с другом. Мы хотели сходить в кино, а потом я играю в клубе.

Хилари вдруг поняла, что Ник ничем ей не поможет. Он и так сделал достаточно. Ее захлестнуло чувство вины. Сколько можно портить мальчику жизнь?

— Все в порядке, Ник, прости, что побеспокоила тебя, — начала она. — Не нужно приезжать, отдыхай. Мы тут разберемся как-нибудь.

Она вернулась на кухню. Мама сидела и смотрела отсутствующим взглядом куда-то вдаль.

До утра Хилари ни на секунду не сомкнула глаз. На следующий день за завтраком она еще раз извинилась перед сыном.

Ник пожал плечами и сказал, что извиняться не за что. Он сегодня побудет дома и покараулит бабулю. Джессика казалась совершенно спокойной, словно ничего не произошло.

На работе, в клинике, Хилари выглядела измученной, и даже Клара это заметила, хотя и не стала высказываться прямо.

— Сейчас все такие усталые. Должно быть, погода, да еще вот-вот начнется рождественская суета, — мимоходом заметила Клара.

— Клара, оставь эти дипломатические игры. Никакая косметика не скроет мои морщины и облезлость.

— Джессика? — коротко спросила Клара.

— Конечно. Иногда она совершенно теряет связь с реальностью, но потом подолгу пребывает в здравом уме. Это какой-то кошмар.

— Ты не передумала держать ее дома, Хилари?

— Мы с Ником справимся.

— Хотя бы своди ее к доктору на обследование, ну что ты упираешься как баран?

— Свалить проблемы и принятие решения на других? Не думаю, что это правильно.

— Послушай, я уже рассказывала тебе про мою подругу Клэр Коттер и про “Сиреневый двор”. Ее пациенты очень счастливы…

— В том смысле, что они не понимают, где находятся?

— Они все понимают. У них прекрасный сад, очень вкусная еда. Пожилые люди там чувствуют себя в безопасности.

— Даже если понимают, где находятся.

— Именно так. Хилари, хотя бы съезди посмотреть, ты же ничего не теряешь от этого.

— Да, я теряю только мысль, что отправляю свою мать в богодельню.

— Все-таки давай-ка я дам тебе адрес, — сказала Клара.