Сердце и душа

Во время дежурного обхода Джуди Мерфи удивила Деклана, рассказав, что подрабатывает бухгалтером в “Квентинз”. Раз в неделю она считает для них НДС. Так вот, ей рассказали, что приятный молодой доктор, как две капли воды похожий на врача, гулявшего с ее собаками, ужинал там со светловолосой красавицей.

— Это наша общая знакомая? — Джуди кивнула головой в сторону Фионы.

— Да, она. Но откуда вы знаете?

— Да все уже знают.

— Боже! — встревожился Деклан.

— Ей повезло, — искренне сказала Джуди.

Барбара собиралась поехать на свадьбу в Килкенни и там заночевать. Она дважды напомнила об этом Деклану, на случай, если он не понял с первого раза. Фиона разговаривала с Ларом.

— У тебя есть минутка? — спросил Деклан.

— Конечно, — сказала она энергично.

Они вышли из кабинета.

— Спасибо, — поблагодарила его Фиона. — Предполагается, что я должна знать четыре главных города штата Теннесси. А я ни одного не могу вспомнить. Нет ли там совершенно случайно какого-нибудь Теннесси Сити?

— Не думаю, но там есть Мемфис, Чаттануга и Нашвилл, — перечислил он.

— Еще один, Деклан, пожалуйста.

— А Ноксвилл не там?

— Я тебя люблю, — сказала Фиона в ответ и чмокнула его в нос.

— Подожди! — Он поймал ее за руку. — Минутку! Я хотел спросить, Фиона, раз Барбары не будет всю ночь, может, я… ну… может, я останусь у тебя?

— Я уж думала, ты никогда не спросишь, — сказала она и отправилась отчитываться Лару о городах штата Теннесси. Она измерила ему давление и заверила, что он вполне может прожить достаточно, чтобы увидеть все четыре города собственными глазами — если будет меньше тратить на лошадей и больше откладывать на поездки.

Деклан отправился звонить родителям. Им он сказал, что сегодня ночью дежурит. Вот так все и произошло…

Сначала оба нервно перешучивались, как бы откладывая момент икс. В конце концов Фиона сделала первый шаг.

— Можем взять вино и бокалы в спальню, — предложила она.

Ночь прошла прекрасно. Фиона заснула у него на груди. Деклан лежал и думал, что счастье, испытанное им в поезде из Голуэя, было лишь слабым предвестником настоящего.

Они проснулись поздно и с трудом втиснулись в автобус. Казалось, все в клинике знают, что произошло этой ночью. Конечно, это было невозможно, но даже если бы и так, Деклан не чувствовал ни малейшего смущения, скорее даже гордость. А через два дня он познакомит Фиону с родителями, приведет ее на улицу Сент-Иарлат. Разве могло теперь хоть что-то пойти не так?

Молли сделала новую завивку по поводу торжественного события и сто раз напомнила Пэдди, что ему придется ужинать в костюме и при галстуке. Она погладила столовые салфетки, подаренные им еще на свадьбу и с тех пор, кажется, ни разу не извлекавшиеся из сундука.

Охранник Тим предложил Деклану одолжить на несколько дней машину.

— Она застрахована? — спросил Деклан и тут же устыдился своей вечной осторожности.

— Конечно. Будешь ездить по моей страховке — я выпишу доверенность. И честно сказать, не думаю, что ты такой уж лихач! — рассмеялся Тим.

Деклан отрепетировал поездку, чтобы не выглядеть полным новичком. Фиона в торжественный день сделала прическу и принесла на работу нарядную одежду. Кремовое шелковое платье и жакет — ее лучший костюм. Возможно, она будет выглядеть чересчур элегантно. Это маме тоже не понравится.

Дома вымыли и причесали Димплза — и запретили ему сидеть на любимом стуле. Другу отца, Матти Скарлету, велели не заходить и не приглашать Пэдди выпить. Мама Деклана накрасила губы уже к завтраку. Она сказала, что решила попрактиковаться заранее, так как обычно не позволяет себе подобного. Деклан хотел прижать ее к себе, погладить по новой завивке и рассказать, что она чудесная, что он любит ее, что никогда не бросит их с отцом, но, конечно, ничего подобного не сделал, только расплылся в глуповатой улыбке и сказал, что вечер будет просто чудесным.

Казалось, рабочий день никогда не кончится. У Бобби Уолша болело в груди, но его жена сказала, что он не ляжет в одну палату с людьми со всей страны и бог знает какими еще иностранцами. Что бы ни тревожило мистера Уолша сейчас, выпишут его с чем-нибудь гораздо, гораздо более ужасным.

Деклан пожалел, что рядом нет их сына Карла. Карл смог бы успокоить мать.

Он поймал себя на том, что наблюдает за часовой стрелкой. Во второй раз за все время работы в клинике. Наконец день закончился. Он гордо распахнул перед Фионой — своей девушкой! — дверь машины Тима. Они весело ехали домой, Фиона радостно болтала обо всем, что произошло за день. Какой чудесный человек Лар, как много он знает. Как вздыхала и стонала миссис Уолш, ужасная жена Бобби, когда Лавандер расписала ей диету для мужа.

“По крайней мере, вы ирландка. Это единственное, что говорит в вашу пользу”, — так она закончила свой монолог. Прямо перед Аней. Эта женщина — просто чудовище!

Через некоторое время Фиона заметила, что Деклан ей не отвечает.

— Я слишком много болтаю? Когда мы приедем, я буду помалкивать, — пообещала она.

— Нет, пожалуйста, не молчи. Просто будь собой. Понимаешь, ведь они тоже… будут собой. — Деклан выглядел очень грустным.

— Но это твои мама и папа. Они мне понравятся. Они родили тебя. Как можно их не полюбить?

— Они неуклюжие и застенчивые. Совсем не такие нормальные, естественные люди, как твои родители.

— О боже, Деклан! Приди в себя! Родители не бывают нормальными. Все отлично.

На улице Сент-Иарлат Молли и Пэдди уже были готовы к приезду гостьи. Персиковые стены кухни сияли и сверкали новенькой белой отделкой. На каждом ломтике дыни красовалась засахаренная вишенка. В духовке тушилась говядина, собственноручно выбранная сегодня Пэдди Кэрроллом, лучшим мясником в округе. Что еще оставалось сделать?

— Как только приедет девушка, пес тут же захочет писать, — объявила Молли.

— Хорошо. Я его сейчас выгуляю. — Пэдди Кэрроллу уже казалось, что вечер не закончится никогда.

— Только возвращайся вовремя! — прокричала Молли.

Пэдди взял собаку на поводок и вывел из дома, но от самых ворот Димлпз заметил крадущуюся вдоль дороги кошку. Кошка не понравилась Димлпзу. Тот зарычал. Пэдди не обратил внимания — не заметил, насколько суров был этот рык. Кошка бросилась через дорогу — и Димплз рванулся за ней, так что поводок полетел следом. События разворачивались перед Пэдди, словно в замедленном кино.

На улицу въехала машина. Водитель попытался свернуть, чтобы не сбить собаку, и врезался прямо в фонарный столб. Пэдди услышал звук бьющегося стекла, сминаемого металла — и увидел на лобовом стекле кровь своего единственного ребенка.

Еще никогда в жизни он не чувствовал себя настолько беспомощным, ошеломленным. Он стоял как вкопанный, когда к нему подбежал и виновато лизнул руку Димплз.

С пассажирского сиденья выбралась светловолосая красавица. Ее лицо и платье были в крови.

— Вызовите “скорую”! — крикнула она. — Быстрее! Скажите, у нас травма головы.

Пэдди понял, что это она, медсестра, удивительная девушка Деклана. Сегодня она должна была ужинать с ними, только вот Деклан умер. Голова сына была склонена под неестественным углом. Наверное, у него сломана шея.

Пэдди вошел в дом, как робот, отодвинул в сторону Молли, которая как раз собралась посмотреть, что произошло.

— Вернись в дом, Молли, прошу тебя, — сказал он и снял трубку.

Но она не послушалась. Он диктовал “скорой” адрес, а его жена замерла, прижав руки к лицу, и смотрела, не в силах поверить — среди разбитого стекла на коленях стояла Фиона и говорила, говорила, обращаясь к водителю. Она обещала Деклану, что помощь уже едет. Она говорила, что любит его.

Димплз чувствовал, что случилось что-то нехорошее, но не мог понять что. Он грустно сел рядом с плитой и стал с заметным интересом принюхиваться к говядине.