Ничего не чувствую (СИ)

Тен-Тен бежала, пока хватало сил, и когда она остановилась, она не могла бы даже предположить, в какой стороне находится логово Акацки. Зато с точностью могла утверждать, что если идти на северо-запад, она рано или поздно придет в деревню Листа. Конечно, будет это весьма нескоро. Но это не самая худшая перспектива, когда всего несколько часов назад ты находилась в плену у психопата, с косой за спиной. Тен-Тен остановилась перевести дух. Она отгоняла от себя мысли о том, что её миссия с треском провалилась, что соваться в эту историю было не лучшей идеей, что Дейдара сейчас сидит один в темноте или же давно мертв. Тен-Тен предпочитала думать, что попытка не пытка, что история ещё не закончилась, что с уходом Хидана из логова Акацки, рядом с Дейдарой стало минимум на одного психопата меньше. На самом деле она вовсе и не беспокоилась о подрывнике. Он был нукенином, членом Акацки, судя по всему бывшим, и всё-таки… Наверняка за его плечами не одна кровопролитная миссия, в которой он убивал невинных людей или даже шиноби листа… Или даже маленьких беспомощных котят.

«Господи, Тен-Тен, прекрати, не так уж он был хорош», – обратилась она к себе самой, – «Настоящий подлец. Ты же человек чести, ты не можешь иметь с ним никаких дел». Она остановилась и посмотрела назад в чащу. «Никаких», – настойчиво повторила она и медленно зашагала в сторону Конохи. Однако, через несколько минут снова обнаружила себя глядящей в обратную сторону. Ноги не слушались. Она замерзла, не знала, сколько еще сможет протянуть в лесной чаще без оружия, но идти дальше было невыносимо. В груди то и дело все сжималось, и куноичи больше не могла обманываться, что это обострившееся чувство голода. Поэтому Тен-Тен решила пойти с собой на сделку. «Ладно», – сказала она вслух, вкладывая в свои слова столько уверенности, сколько могла. – «Он был настолько хорош. Он был настолько хорош, что непременно выберется оттуда, слышишь? Он обязательно выберется».

В тюрьме было вовсе не так уютно, как в больничной палате. Соседние камеры были пусты, кроме той, что находилась напротив. В ней спал мужчина, отвернувшись к Сакуре оголенной спиной. Его позвонки выступали, облепленные лишь тонким слоем кожи. Куноичи отстранено подумала, что в такой гигантской тюрьме могут находиться тысячи заключенных, и об этом могли даже забыть. Может, и о ней больше не вспомнят? Поэтому её отвели в это жуткое безлюдное крыло? В ближнем углу соседней камеры Сакура обнаружила несколько пожелтевших листов, но дотянуться до них так и не смогла. А разгибать прутья, без острой необходимости, и тем самым, раскрыть свою способность, она не хотела. Сакура пообещала себе не делать глупостей и ждать хорошего момента. Побег, когда он состоится, должен быть успешным с первого раза, иначе второго может не представиться.

Сакура вспомнила Дейдару, который ни за что бы не стал ждать. Он бы все силы истратил, пытаясь выбраться здесь и сейчас. Даже сидя в темнице, Сакура думала, что ни за что не отступится и отомстит за его смерть. Может быть, Сасори уже добрался до логова и теперь только ждет удачного момента. Или, может, он уже возвышается над поверженными телами, новыми ценными экспонатами его коллекции. Или же он мертв. А Сакура так устала думать о смерти за эти дни, своей, его, чьей-либо в принципе. Она просто хотела выпутаться из всего этого. Но даже самые смелые её фантазии на этот счет не приводили ни к чему хорошему. Когда она выберется, что делать дальше? Кто её ждет? Никто. И все же, выбравшись, она могла предупредить Коноху о надвигающейся войне. А это был стимул жить дальше. Всегда был какой-то стимул. Она ни за что не сдастся. Сейчас Сакура решила, что должна хорошенько выспаться, пока есть такая возможность. Она устроилась на узкой койке, лицом к выходу, и закрыла глаза.

Он бежал по коридору так быстро, как мог, но все равно не успевал. Споткнулся. Снова споткнулся. Сакура была где-то рядом, он чувствовал это. Дверь за дверью – за каждой пусто. Она где-то рядом. Может, она уже слышит его шаги?

- Сасори! – раскатилось по коридору отчаянным воплем. Он остановился, едва не упав.

- Сасори, помоги! – снова раздался крик откуда-то из левого коридора. Он кинулся туда опрометью.

- Помоги, пожалуйста, помоги!

Вот она! Лежит на полу, в самой дальней комнате. Такая хрупкая. Он задыхался, сердце выпрыгивало из груди, но останавливаться было нельзя.

- Помоги! – снова вскрикнула она. Еще несколько шагов! Последний рывок… Сасори рухнул рядом с ней на колени.

- Я здесь, – задыхаясь, сказал он, нависнув над ней бледной тенью. Она полусидела, полулежала, облокотившись спиной о стену. Её рука легла ему на грудь и внезапно так отчаянно надавила, что он чуть было не опрокинулся назад.

- Что ты делаешь? – выдохнул он.

- Останови её! – в ужасе воскликнула Сакура.

- О чём ты говоришь?

- Останови её! Останови! – она плакала, отчаянно прижимая обе руки к его груди. Сасори опустил взгляд. В его груди зияла открытая рана. Все было в крови. Её руки были в крови. Кровь бурым пятном расползалась вокруг него. Сакура отчего-то закрыла глаза руками.

- Останови её, останови, – умоляла она навзрыд. Её лицо было в крови.

Сасори вдруг посмотрел ей в глаза совершенно остекленевшим взглядом. Он бессильно уперся ей в плечо, и его рука была холоднее льда.

- Сакура, – над самым её ухом прошептал он.

- Не нужно, не умирай… Не умирай…

- Моя кровь. Она теплая.

- Не умирай…

- Она теплая, чувствуешь? Моя кровь… Теплая.

Вдох. Она села на кровати. Снова вокруг стены темницы, снова тишина и темнота. Человек в соседней камере по-прежнему спал. Сакура обняла руками колени. Стеклянный взгляд всё ещё стоял у нее перед глазами. И она уже видела его прежде. В пещере. Когда Сасори погиб. Она подумала, что сон не напугал её. Но она заново пережила это странное чувство пустоты, после того, как его не стало. Она не могла понять, ради чего.

Время тянулось медленно. Сакура начала понимать, что она напрасно ждет момента. Ей нужно было пытаться бежать. По крайней мере, она сделает все возможное, чтобы выжить.

Она бы подумала, что отряд из Конохи – это галлюцинация, если бы Наруто не кричал так громко. Ночью в лесу Тен-Тен настолько замерзла, что пришлось пренебречь безопасностью и развести костер, тогда-то отряд и обнаружил её. Оказалось, были организованы поиски сразу, как только они с Сакурой пропали. Но на полпути сюда их остановили разведывательные отряды Суны. Камень отказывался вести переговоры. И, судя по всему, назревала война. Несколько команд Конохи уже прибыли сюда, но всё ещеё ожидалось подкрепление. Известие о войне потрясло куноичи. Она чувствовала себя песчинкой в эпицентре песчаной бури, так бесцеремонно её подхватил вихрь событий.

«Что ты одна могла сделать, Тен?» – спрашивала она у себя. Ничего.

По пути в лагерь Тен-Тен чувствовала, что снова попала в накатанную колею, и теперь будет тащиться по ней, пока снова не удастся соскочить. Она думала, что сможет добыть для Конохи информацию. Она думала, что сможет догнать преступников и застать их врасплох. Она думала, что Сакура предала их деревню. А о чем она думает сейчас? О том, какой мелочью являлась её миссия по сравнению с предстоящей войной.

Вновь получив свитки с оружием, Тен-Тен организовала себе небольшую тренировочную площадку чуть в стороне от группы. Она устроила мишень из ствола, и собиралась запустить в неё первую партию сюрикенов, когда поняла, что на тренировочной площадке она не одна. Мутно-серые глаза внимательно следили за тем, как Тен-Тен разминает кисти рук.

- Привет, – сказала она, хотя беззаботного приветствия не вышло. Неджи ничего не ответил. «Привет» так и осталось висеть в воздухе. Тен-Тен с силой отправила сюрикены в мишень и они, один за другим, впились в древесную кору своими острыми лезвиями. Это был точный бросок, но наблюдатель не посмотрел на мишень, он следил за самой девушкой. За тем, как она хмурилась, очевидно, ощущая неловкость от его присутствия, за тем, как плавно она разматывает свитки и снова собирает сюрикены под печать. Вот она закончила со вторым свитком и тяжело вздохнула – видимо сейчас снова будет попытка с ним заговорить.