Ничего не чувствую (СИ)

- Не молчи, – сказала куноичи, подтвердив его ожидания. Она знала, что он злится, но не знала, что сказать. Она предпочла бы сегодня вообще ни с кем ни о чём не говорить. Снова молчание. Снова бросок. Снова цель была поражена наверняка.

- Ловко это у тебя получается, – наконец сказал Неджи. По спине Тен-Тен пробежали мурашки. Она обернулась к нему, и на секунду ей показалось, будто её тело остекленело, и она больше не сможет сдвинуться с места. Неджи всегда смотрел в глаза, никогда не отводил взгляда, как дикий зверь.

- Это моя техника, я отрабатывала её всю жизнь, – растерянно произнесла Тен-Тен, пытаясь рассмотреть под этой безразличной маской хоть какую-то эмоцию. Что он думает о ней, почему так злится?

- Я не про технику, – сказал Неджи, и от его тона, сердце провалилось куда-то вниз.

- Неджи, я не хотела уходить, я боролась за нашу деревню, я… – она уже сама в это не верила, и её голос звучал слабо, оставляя её без шансов на оправдательный приговор. Чтобы видеть её насквозь, Неджи не нужны были никакие техники.

- Тебе важно за что-то бороться, – сказал он.

- Ты должен понять меня, – взмолилась Тен.

- Я понимаю тебя и от этого чувствую, как меня изнутри пробирает холод. Это я собрал поисковую группу.

- Неджи…

- Когда все останавливались на отдых, я в одиночку шел дальше, чтобы проложить для команды путь и найти тебя, пока не поздно. И в один день я нашел тебя в деревне. Ты расспрашивала людей о Сакуре и преступниках. Тебя никто не сдерживал, ты могла позвать меня, могла оставить хоть какой-то знак, но вместо этого ты молча ушла из лагеря, прочь от Конохи. Прочь от меня.

- Я не думала, что так выйдет, – Тен-Тен облокотилась о ствол дерева, чтобы крепче стоять на ногах. Её убивало не то, что говорил Неджи, не то, что он был прав. А то, что она не думала, не вспоминала о нем все это время. Он рвался её спасти…

- Я нашел тебя и дал тебе время, чтобы ты вернулась, но ты пошла дальше.

- Неджи, пойми, я должна была спешить, дело не в тебе, – она запнулась и его глаза едва заметно расширились. Где-то на подсознательно уровне он вдруг услышал в этой фразе больше, чем Тен-Тен планировала сказать. На секунду Неджи даже потерял свой обычный отрешенный вид.

- А в ком? – спросил он в какой-то исступленной растерянности. Не со злостью или вызовом. Неджи буквально вывалился из своей непроницаемой оболочки и оказался перед ней беззащитным. Он стоял напротив, и его скрещенные на груди руки сначала опустились, а потом он помотал головой, словно отгоняя назойливую муху, и приложил руку ко лбу, и тут же отдернул её. Сделал несколько шагов в сторону, будто собираясь уйти и снова остановился.

Тен-Тен с ужасом наблюдала за этой метаморфозой, и когда Неджи снова поднял взгляд, ей стало так страшно, что она сделала шаг назад, все крепче упираясь лопатками в дерево. Никогда более она не видела его таким. Он пугающе надвигался, впившись в Тен-Тен вопрошающим взглядом. Она спохватилась поздно, была всего секунда, нужно было ответить что угодно, что угодно, но это молчание подвело её. Неджи вцепился в свою догадку, и теперь уж было поздно что-либо говорить. А ведь когда Тен-Тен шла по следам преступников она даже не знала ничего о… Нет. Только не сейчас, нельзя думать сейчас о нём. Она смотрела на Неджи широко распахнутыми, испуганными глазами и он подошел к ней так близко, как никогда себе раньше не позволял.

- Я, кажется, спросил, – произнес он четко, – если не во мне, то в ком дело, Тен?

До того, как все это произошло, Тен-Тен иногда позволяла себе думать, что Неджи мог бы подойти к ней так близко. Но он был так холоден, так настроен на борьбу с кем-то и где-то. А она никогда не была его достойна. И вдруг Тен-Тен вспомнила ту единственную безумную надежду, с которой она кинулась в одиночку ловить преступников. Надежду, которая толкала её вперед. Надежду, которая рассеялась в какой-то невычислимый момент. Она хотела, чтобы он, Неджи, понял, чего она стоит. Она хотела, чтобы он её полюбил. И вот сейчас, когда весь мир её ценностей перевернулся, Неджи стоял перед ней, и его ярость была красноречивей любых признаний. Но ей хотелось только, чтобы он отошел подальше. И Тен-Тен прошептала:

- Прости…

Неджи выдохнул. Он был так близко, что она почувствовала тепло его дыхания на своей щеке. Его взгляд опустился к ее губам, он, казалось, был расслаблен и не опасен. Он медленно склонил голову и его губы задержались в миллиметре от губ Тен-Тен. Она не дышала, она перестала понимать, что ей нужно. Она почувствовала, как его ладони скользят по ее плечам до локтя. Его пальцы обхватили ее руки и потихоньку сжали. Тен-Тен не хватало воздуха, и ее вдох раздробился на несколько неполноценных глотков. Его пальцы сжимались, и объятия стали больше походить на захват. Неджи замер и только его железная хватка сдавливала Тен-Тен. Ей было больно. Она вдруг ощутила кожей, как вокруг Неджи концентрируется какая-то беспорядочная энергия.

- Неджи, – осторожно позвала она. Руки онемели. Тен-Тен знала, что ему хватит сил их сломать, но терпела боль. Неджи молчал.

- Неджи, пожалуйста, не молчи, – настойчивей сказала она и попыталась высвободиться. Но стало только больнее. Воздух вокруг них пугающе задрожал. Тен-Тен вскрикнула, и её тело инстинктивно дернулось от боли. Ей показалось, что она слышит хруст, но сказать было сложно, воздух оглушительно звенел и содрогался. Тен-Тен зажмурилась, в глазах потемнело. Электрический треск окружал её со всех сторон, дерево позади нее издало жалобный скрип.

- Неджи! – заорала Тен-Тен в панике. И он с силой отбросил её в сторону, словно тряпичную куклу. Из его груди вырвался ужасающий вопль и дерево, возле которого она стояла всего секунду назад, взвыло под напором его разрушительной энергии, после чего ствол разлетелся в щепки. Тен вскрикнула и накрыла руками голову, а когда подняла её, Неджи уже удалялся монотонным шагом в сторону лагеря. Её сердце колотилось с бешеной скоростью. Она не могла больше оставаться в этом лагере. Не могла.

====== Глава 7. Отрубите Хидану голову. ======

После непродолжительного привала Дейдара чувствовал себя еще более уставшим, чем до него. Приделанная кое-как механическая рука, казалось, ноет не только в месте соприкосновения с плотью, но и по всей своей длине. Дейдара понимал, что с этим надо что-то делать, но при себе у них не было никаких лекарственных средств. Он то и дело морщился от боли, пока ему не удалось вытащить ее из рукава и им же зафиксировать в согнутом положении. Однако, боль продолжала усиливаться и Дейдара начал подозревать, что возможно все же оцарапался ядовитой иглой.

- Семпай, с Вами все в порядке? – обеспокоенно и одновременно жалобно спросил Тоби, как будто рука болела у него самого.

- Ты об этом? Бывало и хуже, – ответил Дейдара с чрезмерной жизнерадостностью.

- Хочешь, я ее просто отрублю? – предложил Хидан. Дейдара было решил, что тот издевается, но у альбиноса было такое серьезное лицо, что подрывник засомневался в его способности так тонко маскировать издевательства.

- Хидан, я тебе сам кое-что отрублю, если будешь вносить такие предложения, – на всякий случай огрызнулся Дей, хотя предложение звучало практически заманчиво. Хидан оскорбился.

- Я серьезно, ничем хорошим это не пахнет, я раз и все, – сказал он и ловко щелкнул пальцами в воздухе, несмотря на то, что его руки были связаны.

- Хорошо, но давай оставим эту эксклюзивную услугу напоследок? – Дейдара снова поморщился, хоть и пытался это скрыть. Все становилось хуже еще и потому, что Хидан, в какой-то момент, мог наброситься на него, как шакал на раненого зверя. И хотя Дейдара не был так уж беспомощен, после того как у берега удалось пополнить запасы глины, подрывник знал, что Хидан только и ждет, когда он окончательно ослабеет, а справиться с Тоби и вовсе не составит труда. Но на деле Хидан и сам был вымотан до предела и искренне рассчитывал, что в случае чего Дейдара сможет вступить в схватку с каким-нибудь патрулем. Хидан даже не знал, куда ему бежать в случае внезапного освобождения. Но по его прикидкам подрывник давно миновал стадию «все хреново» и теперь плотно застрял на «все хреново в крайней степени». Подрывник сминал здоровой рукой шарик глины в качестве предупредительной меры. Хидан наблюдал за этим процессом и, в конце концов, не выдержал: