Ничего не чувствую (СИ)

- Если бы я только послушала его, – в который раз пробормотала она себе под нос, провожая взглядом очередную груженую повозку. Ей почему-то вспомнилось, как несколько дней назад они с Сасори возвращались на место взрыва. Она шла быстро, желая скорее увидеть обгорелые балки. Если бы Сасори не был ранен, она бы кинулась к воронке бегом. Но Мастер шел медленно, прижимая ладонь к поврежденному боку.

- Мне нравится, – внезапно сказал он.

- Что? – удивленно спросила Сакура. И его лицо, запомнившееся ей таким бледным, озарила слабая улыбка.

- Моя кровь, – ответил он. – Теплая.

Сакура нахмурилась.

- Нужно снова остановить её, сейчас мне хватит сил. Присядь.

Куноичи сделала глубокий вдох, готовясь к лечебной технике, наклонилась над открывшейся раной и замерла, внезапно почувствовав прикосновение липких от крови пальцев к своей щеке.

- Что ты делаешь, – Сакура обернулась, отчего кончики его пальцев скользнули вниз к подбородку.

- Ничего, – ответил он, убирая руку. Сакура растерянно отвернулась.

Тогда она не придала этому никакого значения. Сейчас каждый обрывок прошлого обретал свой особый вкус. Сакура вздохнула, отпуская воспоминание, и снова посмотрела в окно. Ей было жаль Сасори. Он видел мир совершенно иным. Его ложные идеалы, его извращенное чувство справедливости, а главное его упорство и замкнутость – всё это никогда не даст Сасори почувствовать себя живым. И в то же время Мастера несомненно восхищала воля к жизни. Он отпустил Канкуро, он дал шанс Сакуре, кто может знать, сколько раз ещё Сасори пытался спасти в других то, что не смог спасти в себе? Сакура не знала. Но ей хотелось думать, что каждый способен изменить себя, потому что когда-то это удалось ей самой. И ещё, она отчаянно надеялась, что всё это не зря. Ведь, глядя в окно, она понимала, что готовится что-то грандиозное, что-то действительно ужасное.

Этот зал был таким красивым. Высокие стеллажи, упирающиеся в куполообразный потолок, изящные хрупкие подсвечники, обрамляющие пламя десятков свечей, стены, покрытые изгибами слов на давно мертвых языках. Он создал все это. Создал целый мир, которому было суждено погибнуть. Истина в ярости, смирении и красоте. Неизбежно, одно пожирает другое, чтобы появилось третье. Пэйн провел рукой по гладкой крышке деревянного стола. Он чувствовал, как у него покалывает ладони от напряжения.

«Главное ничего не упустить,» – подумал он, в последний раз оглядывая комнату, цепляясь взглядом за каждую деталь. Запах дыма уже начал просачиваться сквозь неплотно закрытую дверь. Почувствовав это, он понял, что нужно уходить отсюда, если он хочет успеть. Хрустящие страницы старых книг моментально вспыхнули от соприкосновения с языком свечи. Задержавшись на пороге, Пэйн ещё секунду наблюдал, как пламя пожирает их, одну за другой.

- Ты стал таким сентиментальным, Пэйн, – послышался за спиной шипящий голос. – Или тут хранятся все твои тайны?

- То, что ты здесь и есть твой выбор, Орочимару? – сухо проговорил Лидер.

- Пожалуй, что так, – ответил саннин с ядовитой улыбкой на губах. – Я не могу остаться в стороне от такого грандиозного события.

- Если что-то пойдет не так, ты умрешь первым.

- Да, но я уверен, что все будет по плану…

- Господин Пэйн, нам пора уходить, тут слишком много дыма, – перебил саннина Какузу, все это время ожидавший за дверью.

- Где все остальные? – спросил Лидер, нахмурившись.

- Все наверху и ждут Вас, господин, – подтвердил казначей.

- Ясно, уходим, – приказал Пэйн.

- Эти стихи просто кошмар! – весело констатировал Дейдара, дочитав любовное послание Хидана.

Когда час назад они с Тоби наткнулись на спящего альбиноса, Дейдара был уверен, что это какая-то хитрость. Сорок минут они ходили вокруг да около, пытаясь разгадать хитрый план, с помощью которого Хидан захватит их в плен, но поблизости не было ни печатей, ни энергетических полей, ни механических ловушек. В конце концов, Дейдара решительным шагом подошел прямо к телу и с удивлением выяснил, что альбинос просто-напросто спит! Да так крепко, что разбудить его не представлялось возможным.

- Семпай, Тоби тоже хочет посмотреть! – жалобно протянул его неугомонный спутник и выхватил из рук подрывника лист пергамента.

- Тоби, если ты не заткнешься хотя бы на пять минут, я свяжу тебя и оставлю наедине с Хиданом, – пообещал Дейдара, затягивая последний узел на запястьях альбиноса. Тоби притих.

- Значит так, – сказал подрывник, после минуты раздумий, – нам придется разбудить его, иначе мы не узнаем где Тен-Тен. Начнем с самого приятного способа!

Сказав это, Дейдара влепил Хидану такую сильную пощечину, что голова альбиноса могла запросто отделиться от тела.

- Кажется, он всё ещё спит, семпай…- подтвердил Тоби очевидный факт и, выудив у Хидана из кармана коробок спичек, принялся их поджигать одну за другой. Подрывник озадаченно хмыкнул.

- На самом деле, самый приятный способ обычно самый действенный. У тебя есть идеи, Тоби?

- Нет, семпай… – ответил Тоби, чиркнув очередной спичкой о шершавый бок коробка. – Может облить его водой?

- Можно, – пожал плечами Дейдара и, сняв с пояса фляжку с водой, вылил содержимое на Хидана, впрочем, без особого энтузиазма.

- Спит…

- Тоби, прекрати чиркать, раздражает. – фыркнул Дейдара, – Поджечь его, что ли…

- Это можно! – воодушевился Тоби.

- Идиот! Не надо!

Плащ Хидана моментально вспыхнул. После чего ситуация разворачивалась решительно быстро. Во-первых, перепуганный Тоби в прямом смысле «подлил масла в огонь», выпустив из рук оставшиеся в коробке спички. Во-вторых, Дейдара, наугад попытавшись воспроизвести сразу несколько техник, которые показывал Кисаме, окатил всех с ног до головы ледяной водой. И, наконец, в-третьих, Хидан моментально пришел в себя, и стоит ли говорить, что ближайшие окрестности девственной рощи в которой разворачивались события, никогда прежде не оглашал такой яростный поток нецензурной брани.

- …нутый по голове! – с чувством завершил Хидан и злобно уставился на подрывника. – Немедленно развяжи меня!

- Тебе там что, продолжает сниться сон, Хидан? – ответил Дейдара, одновременно пытаясь отжать свой плащ. – С какой стати мне тебя развязывать?

- А где девчонка? – неожиданно спросил альбинос, оглядываясь по сторонам.

- Я думал, ты мне скажешь? Не я же утащил её спасаясь бегством из подземелий Лидера, – отметил Дейдара, впрочем, уже не рассчитывая на ответ. Судя по растерянности Хидана, он действительно ничего не знал.

- Она, наверняка, погибла в этом лесу… Проклятый Сасори, как же трещит голова… – страдальческим тоном проговорил альбинос и про себя поклялся, что больше никогда не будет пить успокоительный отвар.

- Сасори был здесь? – воскликнул Дейдара и требовательно посмотрел на Хидана, который не сразу понял вопрос.– Ну? Что случилось с Тен-Тен?

- Он… – неуверенно начал альбинос, лихорадочно соображая, как извлечь из этой ошибки личную пользу. – Да.

- Что – да?

- Да, он был здесь, он увел девчонку с собой.

- Зачем? – удивился Дейдара.

- Это долгая история… – протянул альбинос – Но пока ты меня не развяжешь, я ничего не скажу.

Дейдара растерянно посмотрел на Тоби, с которого уже давно натекла приличная лужа воды. Он смиренно стоял в ней, понурив голову.

- Тоби хороший мальчик, но теперь совсем мокрый… – виновато вздохнул тот.

Ещё утром небо затянуло грозовыми тучами. Но вместо того, чтобы пролиться дождем они нависали над землей целый день до самого вечера. Чернели от наполняющей их воды, набухали и, казалось, опускались всё ниже. Тяжелел и воздух, вбирая в себя всё больше влаги. У Конан болела голова, но она не подавала виду. Они шли почти без остановок, и всё же, не восстановившаяся до конца, нога Итачи не позволяла им передвигаться быстрее. Он заметно прихрамывал. Конан была уверена, что каждый шаг причиняет ему сильную боль, однако на его лице за всю дорогу не дрогнул ни единый мускул. Даже непрерывное бормотание Орочимару, который не желал оставить Учиху в покое ни на секунду, не вывело его из себя. Конан и сама отчетливо слышала ядовитые издевки, касательно младшего брата Учихи. Ей хотелось незаметно перерезать Орочимару горло. В какой-то момент саннин неожиданно обернулся и подмигнул ей, как будто прочитав её мысли.