Мелькнул чулок

Только он, Тони, имел право присутствовать в ее мыслях и душе! Иначе он изменит своему призванию.

Но нет, бесполезно. То, как она сидела и терпеливо ждала, глядя на него ясными голубыми глазами, было невозможно вынести. Воля у нее была гораздо сильнее.

Тони решил для начала предупредить девчонку. Она была не похожа на других шлюх.

И тут он впервые капитулировал – отдал Кристин блокнот и отправился на кухню выпить чего-нибудь.

«По крайней мере, сучка не ведет досье на меня», – утешал себя Тони с наивностью человека, сумевшего предвидеть одну опасность и воображающего, что все остальное в порядке.

Пора было уходить.

Кристин положила блокнот на полку, подошла к зеркалу, висевшему около гардероба, и начала себя рассматривать.

Волосы были перехвачены белой лентой и легкими блестящими волнами падали на плечи – каждое утро Кристин сто раз проводила по ним щеткой.

Она была во всем белом – белый лифчик и трусики под белым свитером и спортивными брюками. Упругие груди и бедра рельефно выделялись под жесткой тканью.

Кристин заглянула в пластиковый пакет, где лежали две пачки презервативов, запасная пара трусиков, моток шнура, три тюбика помады разных оттенков, пачка бритвенных лезвий и большая глянцевая фотография, взятая из пачки, хранившейся в шкафу; сделанная сорок лет назад, она представляла собой снимок богатой лонг-айлендской семьи. Отец и единственный сын стояли по обе стороны от матери, симпатичной женщины средних лет. Отец казался респектабельным, пустоголовым и высокомерным. Маленький мальчик, которому предстояло так многого достичь в жизни, невинно глядел на мать снизу вверх. Сразу было видно: именно она – самый главный для него в жизни человек.

Бритвенные лезвия Кристин нужны, чтоб вырезать изображение матери, прежде чем изрезать тело сына. Спирт и бинты для перевязки у хозяина были.

Что ж, конечно, у вице-президента странные прихоти, но клиент всегда прав!

Глава X

Нью-Йорк, 1968 год, 13 апреля

В среду утром Тони пересек мост Джорджа Вашингтона и направился в сторону Форта Ли по Восьмидесятому шоссе через Нью-Джерси в Нью-Йорк-17, а оттуда в Бингхэмптон и Эльмиру, чтобы завернуть по пути в маленький городишко на западе штата Нью-Йорк.

Поездка была приятной – мимо холмов, на которых кое-где еще белел весенний снежок. Но лихорадку, бушевавшую в крови Тони, ничто не могло заглушить.

Он то и дело смотрел на часы, зная, что в эту минуту в гостиничном номере Кристин дарит наслаждение и муки богатому клиенту. Ее усмешка, покачивание бедер и нежные ловкие пальцы стоили столько же, сколько тело любой женщины в этой стране.

Время Кристин ценилось так высоко! И даже сейчас Тони, словно мальчик на посылках, пересек штат, чтобы закончить начатое Кристин. Она сделала так, что теперь жертва будет готова на все. Сложнейшая хирургическая операция сделана, остается только наложить швы.

В тысячный раз Тони ощутил унижение, внезапно обернувшееся яростью. Если бы он только мог причинить Кристин настоящую боль, хоть раз в жизни, только для того, чтобы сбросить ужасное ярмо ее власти или, по крайней мере, облегчить боль от тяжелых оков!

Но интуиция и опыт подсказывали Тони, что лучше не углубляться в темное прошлое Кристин, – это слишком опасно.

Хотя девушка никогда не говорила с ним о своем прошлом, Тони были известны слухи, ходившие о ее прежних хозяевах-сутенерах и о безжалостной мести, настигшей тех, кто плохо с ней обращался.

В шестнадцать лет Кристин была под покровительством Рея д'Анджело, скрывавшего от Кристин часть ее доли заработанных денег. Если верить слухам, Кристин за спиной сутенера обольстила самого могущественного «капо», главу детройтского гангстерского синдиката, в котором Рей был всего лишь незначительной пешкой, и убедила его, что сутенер продал их секреты соперничающей банде.

Рей д'Анджело исчез в жаркий июльский полдень. В последний раз его видели в маленьком ресторанчике на южной стороне Детройта. Тело его так и не нашли, но и скучать по нему было некому.

Некоторое время после этого Кристин работала на Нунцио Лунетту, злобное животное огромного роста, члена синдиката в Майами, владевшего целой группой девушек, но питавшего особые чувства к Кристин. Прекрасный семьянин, он относился к девушке, как к любимой дочери, восхищался ее туалетами, очень редко спал с ней и ревностно следил за благополучием подопечной.

Но Нунцио был уверен, что во имя дисциплины нужно до полусмерти избивать девушек, хотя бы раз в месяц. Кристин это явно не нравилось – синяки и рубцы плохо влияли на ее профессиональные занятия.

Унылым декабрьским понедельником он сломал себе ребро, растянул мышцы на шее и до утра оставил Кристин привязанной к кровати.

Две недели спустя Нунцио Лунетта был убит – вернее, его казнили, как принято у гангстеров поступать с предателем. Уголовный мир был сбит с толку, потому что у Нунцио почти не было врагов, а боевики не получали задания расправиться с ним.

Ходили слухи, что Кристин убила его сама, каким-то образом ухитрилась запихать его тушу в багажник автомобиля и поставить машину так, чтобы полиция легко смогла найти труп. Немногие верили в это – ведь Кристин была почти девочкой, с тонкими ручками, а Нунцио задушили перед тем, как нанести несколько огнестрельных ранений.

Тони тоже был в числе скептиков. Тем не менее, двух подобных историй об одной шлюхе было вполне достаточно, чтобы предостеречь его: никогда не стоит рисковать, если речь идет о Кристин.

Стальной блеск спокойных глаз во время ссор, происходивших в самом начале их «союза», довершил то, что начали сплетни. Тони смирился с тем, что любое насилие против Кристин может плохо кончиться для него самого.

Тони покачал головой, признавая, что, если такое положение вещей будет продолжаться и дальше, для него это хуже смерти!

Он подозревал, что, как и все хищники, Кристин не прекратит играть на его чувствах и желании, пока не уничтожит его так же, как тех клиентов, из которых высасывала кровь. Таков будет финальный итог их жалкой гонки и, возможно, начало его конца.

Все же Кристин была для Тони одновременно и ядом, и противоядием, способным принести временное облегчение его страданиям. Неизлечимая болезнь и прелестная спокойная сиделка, которая заботливо будет ухаживать за пациентом до самой его кончины.

Если, конечно, Тони каким-то образом не положит этому предел. Кристин нужно остановить! Но у него не хватало воли смирить ее.

Машина его мчалась через живописные долины, где снег еще не успел растаять, а сам Тони упрямо смотрел вперед, сжав зубы, что, впрочем, не придавало его лицу решительности.

ЭННИ

Глава XI

Нью-Йорк, 1968 год, 2 мая

Энни знала, что второго такого шанса, как роль Джил в «Белой даме», она может ждать долго.

И что обиднее всего, с профессиональной точки зрения она возвратилась туда, откуда начала: ни агента, ни ролей, даже эпизодических.

Конечно, находилась она в отчаянной нужде, влияния Роя Дирена было бы достаточно, чтобы добыть ей какую-нибудь работу. Но не деньги нужны были Энни.

Она жадно прислушивалась к разговорам о шоу-бизнесе, надеясь добыть хоть какую-нибудь информацию о работе для себя, каждый день читала газеты, проводила свободное время в кафе с Ником и его друзьями, горячо обсуждавшими новые постановки. Молодые люди знали все о новых пьесах, идущих в экспериментальных театрах, о мюзиклах, телефильмах и сериалах, бенефисах… Но все, о чем рассказывали они, либо оказывалось чистым вымыслом, либо никакой подходящей роли для Энни в них не было.

Но возможность наконец-то представилась.

Снимался дорогой и претенциозный коммерческий ролик с рекламой одеколона «Дейзи», которым пользовались многие женщины – те, кому не по карману были дорогие духи. Производители пытались создать элегантный образ для рекламы своей продукции.