Эксперимент (СИ)

На какое-то мгновение что-то просто вышибло реальность в никуда, перекинув сознание в безмолвие. Вокруг все замерло, время остановилось, и все вместе ним застыло. Песчинки пыли повисли в воздухе, как сломанные игрушки и нагоняли жуть. Лилит была единственным живым, движущимся существом. В тот странный момент ей стало ужасно страшно. «Не по себе» – это определение совершено не подходило к той ситуации. Всемирное безмолвие лишило ее воздуха, живот сводило от жуткого волнения. И самое ужасное, что в тот момент рядом с ней никого не было, кто мог бы ее подержать, обнять и сказать, что теперь всегда будет так, это нормально. Рядом не было Левиафана.

Внезапный холод, заморозивший весь мир, тянул руки к застывшей на педали газа ноге, и Лилит чувствовала это ужасное дуновение безветрия. А затем, также в одну секунду все исчезло. Застывшие песчинки снова продолжили свой путь, играясь с живым ветром, мир ожил вокруг, страх ушел, вот только холод в ногах остался. Лилит всю передернуло, и она остановилась на обочине дороге, чтобы перевести дыхание.

«Господи» – подумала она, зажимая руками уши, сильно прищуривая глаза. «Что это было? Что это есть? Впервые я к Тебе обращаюсь, потому что мне страшно, ужасно страшно! Мне кажется, что сердце сейчас остановится. Такой безмолвный страх схватил меня и не хочется отпускать. Что за ужас меня постиг? Почему? Есть ли моя вина в этом? Наверное, есть…Меня тоска обуревает… Я столько причинила боли Левиафану. Я никогда не дружила с Жаклин по-настоящему, никогда ей не верила. А почему все это приходит ко мне на ум в данный момент? С чего бы вдруг посреди дороги в клуб я думаю о Жаклин? О, боже…Сколько же зла я им принесла! И Жаклин и Левиафану… Фабьен, Свеа, Летиция, Мормо, Грей, Маргарет, двое маленьких детей и еще невинные люди…Все они погибли из-за меня! Я убила их! Сколько же на мне висит не прожитых жизней? Жизней, которые оборвались по моей вине… Я бы хотела извиниться, да толку им от этих извинений, они все равно больше не увидят этот мир, благодаря мне. Что я несу? Совсем чокнулась? Почему мне все это приходит на ум? Совесть? Она проснулась… И моя самая несчастная жертва моего сверх эго – это конечно же Левиафан. Я должна валяться у него в ногах и молить о прощении. А почему я должна это делать? Он тоже немало выпил моей крови, выражаясь буквально и фигурально…Я разговариваю сама с собой! Это конец! Я спорю сама с собой, обращаюсь к богу, и у меня проснулась совесть! Простите меня все, кому я что-то причинила, какую-либо боль. Я стою перед вами на коленях и жду прощения. Я хочу поменяться. Хочу доказать себе, что я могу быть другой по отношению к людям, могу не мучить их морально. А зачем мне это надо? Чем все эти люди заслужили жизнь? Раз они мертвы, значит так надо, когда человек заслуживает жизнь, он живет, а не умирает. С какой стати я должна просить у них прощения? Кто они такие? Нет, я их не убивала, я к ним даже пальцем не притронулась. О каком прощении перед Левиафаном я говорю? Он-то меньше всех заслуживает того, чтобы я извинялась перед ним. Хватит! Стоп! Холод на ногах…пусть он перейдет в голову, чтобы эти голоса замолчали. Полпервого ночи, а у меня поехала крыша, и я не в силах остановить ее. Голоса, страшные голоса шепчут мне о раскаянии! О каком раскаянии они говорят? Замолчите! Каждый в этой жизни получает то, что заслуживает! Если кто-то умер, почему я должна раскаиваться в этом? Фу…холод в ногах, не могу нажать на педаль газа. И Левиафану позвонить не могу! Он подумает, что я сдаюсь, отменив игру. Буду сидеть, пока холод не уйдет, или пока меня не доведут эти два голоса».

Девушка продолжала сидеть в машине, не шевелясь, с застывшим ужасом, тоской и страхом на лице. Она никогда раньше не испытывала такого рода страха, такого обволакивающего и не отпускающего.

Сзади ее машины тихо притормозила полицейская. Из нее вышел мужчина средних лет с фонарем в руках, другую руку он держал на кобуре. Полицейский подошел к двери белой машины и постучал пальцем по стеклу.

В тот момент Лилит показалось, что ее машина похожа на какой-то капкан, который не хочет отпускать добычу, то есть ее. Еле шевеля рукой, она нажала кнопку, открывающую окно и со слезами на глазах посмотрела на полицейского.

– Мисс, у Вас все в порядке? – спросил он, освещая ее лицо фонарем.

Внезапно прозвучавший голос, как по взмаху волшебной палочки, вывел девушку из стопорного состояния. Холод с ног исчез, голоса испарились, сознание вернулось, страх ушел окончательно, словно ничего этого не было. Лилит моментально улыбнулась полицейскому и состроила невинное лицо.

– Да, офицер, все в порядке! – ответила она, обрадовавшись прекращению коматозного сумасшествия.

– Точно? – переспросил он.

– Да! Точно! Я просто телефон искала. – Лилит улыбнулась еще шире.

Полицейский тоже улыбнулся и пошел назад к своей машине. Девушка тут же нажала на газ и поехала в клуб. Теперь она спешила, боясь, что сумасшедшее состояние может снова вернуться.

Через двадцать минут машина припарковалась у нужного клуба. Лилит огляделась. В десяти метрах была припаркована черная вечность. Левиафана, естественно, там не было. Он уже дано находился в клубе. Его совсем не беспокоило отсутствие девушки, слишком сильно вжился в роль холостого молодого человека. Его сногсшибательный взгляд носился по всем особям женского пола в пределах видимости.

Лилит вошла в клуб, как королева, которую все ждали и не могли начать ночь без нее. Она вела себя так же высокомерно, как и внезапно охолостивший вампир, также, не замечая его глазами, но ища сердцем. Она очень старалась не думать о том, что с ней произошло на дороге, и в глубине души ей хотелось найти Левиафана, взять его за руку и спрятаться за него. Но она это не сделала. Гордыня занимала в сердце почти всю площадь, отказаться от которой Лилит не могла и не хотела.

Она выбрала место, с которого можно было следить за все клубом, за Левиафаном. Лилит заказала себе бокал мартини, села за столик и краем глаза наблюдала за вампиром. Ей показалось, что он явно метался, никак не мог выхватить чего-то или кого-то подходящего. Каждая мимо проходящая девушка подвергалась тщательному осмотру. Но это только казалось.

Лилит хотела посмеяться над его тщетными попытками, как внезапно сзади него появилась девушка с двумя фужерами какого-то прозрачного алкоголя и чмокнула его в щеку. Лилит так удивилась, что еле успела скрыть свой шок. Она была уверена, что он еще никого не нашел. А он уже не просто нашел…

Левиафан довольно улыбнулся, повернулся к новоиспеченной девушке, обнял ее и так откровенно посмотрел в глаза, казалось, что вот-вот сделает ей предложение. Вампир знал, что Лилит рядом. Поэтому он предложил ей такую игру, чтобы сделать ей больно, не прячась от нее и не боясь потерять.

Лилит не понимала, почему происходит то, что происходило. Но уговор есть уговор. Очень важно научиться следовать своим же словам, нельзя говорить одно, а делать все с точностью да наоборот, это моментально вызывает презрение. Лилит решила во что бы то ни стало сдержать свое слово, тем более уговор распространялся только на эту ночь и не больше. Утром они окажутся дома и, как и хотели, просто посмеются…если найдут над чем смеяться.

Лилит косо следила за Левиафаном и его девушкой и потихоньку ей становилось больно, и хотелось плакать. Его красивые пальцы, мужественные руки обнимали ее за талию. Нежные губы прикасались к ее коже, к ее шее, его черные глаза смотрели в ее, так же неотрывно и заворожено, как в изумрудные глаза Лилит. Он одаривал ее ангельской улыбкой, наполненной нежностью к ней и безразличием к окружающим. Он словно любил эту девушку!

Каждый голый, торчащий из кожи Лилит нерв обхватывался пинцетом и тащился наружу, и боль зубного нерва с этой больной не сравнится никогда. Она только и ходила к бару, чтобы заказать себе очередной стакан и вернуться в кинотеатр боли, не упуская многочасового сеанса. Иногда показ прерывался, так как девушка могла отойти куда-либо. Но это затишье длилось считанные секунды, Лилит даже не успевала отдохнуть. А потом девушка возвращалась, а вместе с ней и ад.