Эксперимент (СИ)

Глаза словно провалились в глазницы, длинные клыки торчали изо рта. Он глубоко дышал, тогда как Лилит все равно пыталась вырваться, сквозь боль и гнев.

– Тебя хватило ровно на две недели! – прошипел он. – Ты считаешь, что это такой большой срок, что ты можешь уже размахивать перед моим лицом сковородками и ножами? Ну, так вот я так не считаю!

Лилит гордо переносила его хватку, пытаясь даже глаза не жмурить. Она ему ничего не ответила, потому что не могла. Вампир приблизился к ней. Не было страха, только злость. Лилит не видела своей вины, а это значит, что он мог делать с ней все что угодно, она все равно не изменит своего мнения, выражение лица и поведение. Неожиданно она попыталась улыбнуться, отчего Левиафан растерялся, но не отпускал ее.

– Я влюбилась! – прошептала она, рассматривая его одним глазом.

Левиафан застыл и ослабил хватку, тоже слегка улыбнувшись.

– Рад слышать…

– Не в тебя! – перебила его Лилит, облизнув губы, отвела глаза в стороны.

Левиафан поморгал и разжал пальцы, затем посмотрел на нее таким же взглядом, что она вполне поняла, что от нее требуют объяснений, но вслух говорить этого не говорят.

– Я видела его пару дней назад в кафе, теперь забыть не могу! И вообще не хватай меня, я не плюшевый медведь, чтобы меня хватать и трясти, когда вздумается! И мы с тобой расстаемся, я ухожу к нормальному человеку, с которым проживу счастливо жизнь и даже состарюсь вместе!

– Счастливо прожить с тобой невозможно, как бы не хотелось! Ты же любого доведешь до белого каления! Ты меня-то уравновешенного из колеи выбиваешь так, что я потом долго ищу к ней дорогу назад, а что там говорить о нестабильных людях? Да и вообще заканчивай этот спектакль!

– А это и не спектакль! – огрызнулась Лилит.

– Тогда, сейчас я твою красивую головку отпилю, чтобы ты мне больше нервы не трепала! – Левиафан отшвырнул ее от себя и ушел из кухни.

Лилит села на пол и зарыдала. Ни в кого она не влюбилась, ляпнула от безысходности, а больно снова ей.

«Хотела сделать хорошо, а получилось, как всегда все не так, да еще и поругались. Кто мешал мне посмеяться вместе с ним, я ведь действительно не умею готовить, чего злиться-то? Я неуравновешенная идиотка, надо было убить меня у этой стены, потому что я не могу извиниться, я не хочу этого делать. Ведь это не я порезала ему руку, он сам схватился за лезвие… Да кого я обманываю? Я безобразно себя повела, но и сделать с этим ничего не могу, он тоже виноват, мог бы и не смеяться…мог бы сделать вид, что все нормально! А теперь одна сплошная обида и испорченный вечер и ужин! И это за десять дней до нашей первой совместной годовщины. Может на ней мы и помиримся…Хотя, если он подойдет первым и извиниться, то я отвечу ему тем же. Но в данный момент меня сжирает злость, я готова растерзать его, только сил бы хватило! Как же тяжело принять чужой смех, невозможно! Так больно и стыдно, когда смеются надо мной. Научиться смеяться над собой было бы просто незаменимой штукой, тогда количество ссор бы сократилось вдвое. Ведь он чаще всего меня высмеивает, не более…а я что делаю? То, из-за чего потом приходится извиняться, причем мне, потому что он в меня кастрюлями и ножами не кидается. Я хочу уметь смеяться над собой, а не только над другими… Это очень ценное умение! Но я этого не умею и даже знаю почему, потому что слишком самовлюбленная, и считаю, что над моим недостатками смеяться никому нельзя, а уж тем более мужскому полу. Потому что я выше всех, и надо мной просто смеяться нельзя…Но это же действительно смешно, я выше всех и не умею делать, то что умею делать все, а раз умеют все, значит это элементарно. Можно конечно из этой ситуации выйти не намочив перья, сказав, что я выше всех, потому что элементарные вещи – это не для меня, а для простых смертных. Но Левиафан – не простой смертный, а жрать умеет готовить, причем получше, чем шеф-повара в некоторых ресторанах. Он прав, это все красота. Ничего хорошего нет в том, чтобы быть красивой. Мужики пускают слюни, бабы ненавидят, а я хожу и горжусь своей внешностью, и даже не умею мясо пожарить! Зато красивая! Да тут плакать надо, а не смеяться. Это он вообще молодец, что рассмеялся, а не разрыдался, увидев убожество, в виде мня на кухне. Но все равно он был не прав!»

Левиафан тем временем бродил по лесу, надеясь, что никого не встретит, чтобы не убивать просто так. Он был зол и в тоже время доволен, потому что, уходя, он услышал падающие на пол слезы. В глубине души он хвалил себя за то, что смог повлиять на эту девушку, и неважно, что порой она вытворяет совершено глупые вещи, его годовалое влияние было заметно, только Лилит могла его не заметить. Даже если она когда-либо заметит, что в ней что-то изменилось, то никогда не признает, что это Левиафан повлиял. Но в тот момент они даже не хотели признавать существование друг друга. Ходили как два призрака, упорно делая вид, что вокруг никого нет.

27

– Лилит! – имя прозвучало, как пушечный выстрел.

Спустя почти неделю в доме не было ни звука от рассорившейся парочки. Они сидели за одним столом и даже не смотрели друг на друга, пока не прозвучало имя.

Девушка подняла радостные глаза, наивно полагая, что вампир проиграл, потому что заговорил первым.

– Что? – спросила она, разглядывая его лицо.

За долгое время игнорирования друг друга она успела соскучиться по его красоте.

– Мы ведь с тобой еще вместе? – спросил он, улыбнувшись.

– Похоже на то! – быстро ответила Лилит.

Он прищурился и взглянул на пачку сигарет, затем в ее глаза и снова на сигареты. В тот вечер его взгляд был непоседлив.

– И ты ни в кого не влюбилась? – решил уточнить он на всякий случай.

– Ни в кого! – отрицательно покачала головой Лилит, пряча улыбку.

В его вопросах не было ничего смешно, но девушке хотелось улыбаться, потому что на самом деле она была безумно счастлива от того, что он заговорил с ней.

– Тогда у меня к тебе есть дельное предложение! – наконец, и он улыбнулся, вытаскивая сигарету.

– Какое? – удивлено посмотрела на него Лилит.

Левиафан встал и подошел к ней, присев на корточки, взглянув на нее чуть ли не со слезами на глазах, чем сильно удивил девушку.

– Давай расстанемся на один вечер понарошку? – протянул он, пробежавшись пальцами по колену.

– Чего? – выпучила глаза Лилит. – С какой это стати?

– Ну, просто так! Мы поедем с тобой в клуб, сделаем вид, что никогда не были знакомы друг с другом, повеселимся с кем-нибудь, совершено без последствий, никто никого не убьет! А потом увидимся утром дома и посмеемся! Как ты на это смотришь?

Лилит нахмурилась и подозрительно посмотрела на него. Такое предложение показалось ей странным, даже слегка безумным, но и чем-то заманчивым, свободой действий.

– Никаких наказаний, что бы ни случилось? – переспросила она загадочно.

Левиафан кивнул головой и снова погладил ее по колену. Лилит встала и посмотрела на него. Левиафан любил играть, но не любил делать это в одиночку, поэтому со спокойной душой предложил Лилит подключиться к его игре, принять в ней главное участие.

Вечером от огромного особняка отъехали две машины, одна белая, другая черная. Через пять минут черная скрылась из виду. Они только договорились, в какой конкретно клуб идут, а кто и как до него решил ехать, каждый думал за себя.

Лилит слегка нервничала, но считала эту задумку достаточно забавной. Ей очень хотелось знать, для чего вампиру понадобилось это, чего он хотел этим добиться. Сколько она не пыталась продумать, понять, ничего не выходило. Ответ всегда вытекал такой: Левиафану просто захотелось повалять дурака, а так как одному с ума сходить скучно, вот он и решил привлечь девушку к сему мероприятию.

Лилит ехала не спеша, умудряясь разглядывать черные тучи, сурово нависшие над дорогой и саму дорогу. Ей было некуда спешить, машина просто плавно ползла по шуршащему асфальту. Ее постоянно обгоняли, сигналили, но Лилит никого и ничего не видела, она была сосредоточена только на том, на чем ей действительно хотелось заострить свое внимание.