Учитель (СИ)

Парни прошептали друг другу что-то, улыбнулись, потом заразились диким хохотом, посматривая на меня. Я не сразу поняла, что надела майку на размер больше, поэтому, когда так неаккуратно развалилась на диване, не увидела, как верх прилично задрался и открыл взор на мой бюстгальтер с детским рисунком барашков. Чуть не сгорев со стыда, я, вскочив с дивана и приняв сидячее положение, виновато опустила голову в пол.

- Для начала мы тебя накрасим, - весело заявил мой новоявленный друг. Леша присел рядом и нагло обнял меня за плечо. Я настолько дрожала, что не могла и запротестовать, как делаю обычно. – Парик наденем…

- Татуировки нарисуем, - закончил фразу Дмитрий, с неприязнью отбросив ладонь брата с моего плеча. Я благодарно кивнула, но учитель ничего не заметил. Черт, и что делать дальше? Смотрю на обоих, переводя взгляд то с одного, то на другого, и сверлю взглядом так, будто они – мои насильники, умоляю последний раз взглянуть на лучи солнца, закат или что-то там подобное. Понятия не имею, что люди при смерти просят. Хм, и не хочу задумываться даже об этом.

- Ладненько, - я хлопнула в ладоши и переместилась на кресло, стоящее перед огромным зеркалом. – Приступим?

Забыв о неловком моменте, я погрузилась в предел своих мечтаний, наслаждаясь прикосновениями мягкой кисточки к своим щекам, улыбаясь, когда меня просили не двигаться во время накручивания коротких ресниц, таяла от блаженства, когда Дмитрий, случайно изрисовывая мне не те места, аккуратно и заботливо вытирал подушечкой пальца испорченный макияж. Постоянно замечала восхищенный взгляд Леши, который сидел тихоней в сторонке и ждал своей обязанности. Мой «сверстник» часто косился на Дмитрия Алексеевича и загадочно улыбался.

- Крылова, теперь попу свою поднимай и беги в раздевалку. – Я покосилась на Диму, однако прикусила язык и промолчала. Виновата я, а не он в том, что краснею при каждом слове, словно пребываю на сорокоградусной жаре ежедневно. Встаю и, перед тем как уйти в маленькую раздевалку, прикрывающую меня от ехидных смешков мужчин только с помощью одной-единственной несчастной занавески в цветочек – такие обычно в ванной вешают, - устремляю свой взгляд в зеркало. Вышло довольно-таки не плохо. Да что там я сказала? Да это же не я вовсе!

- Крылова, ты просто дьявольски божественная, - странно пропел эти слова Дмитрий, поправив прядь моих волос,- теперь уже искусственно-рыжий парик украшал мою голову. Дьявольски божественная? Именно так. Серые глаза, по-прежнему теплые, показывали всю мою человечность, а вот остальное - наоборот. От дикого эффекта накладных ресниц, ярко-красной помады на тонких губах, ядовито-салатовых теней для век и рыжего безобразия волос я выглядела прислужницей Сатаны, если не одной из его покорных женщин. От левого глаза, опуская до подбородка и оттуда вновь возвышаясь к глазам, только к правому, вырисовывался красочный рисунок. Это якобы изображенная татуировка, нарисованная простыми маркерами для тела, похожая на тонкую ветку дерева с оживающими бутонами цветов. Красиво. У Дмитрия скрытый талант к искусству.

- Раздеваться? – я ошарашенно взглянула почему-то на Лешу. – Но для чего?

- А ты в этих лохмотьях решила фоткаться, что ли? – деловито поинтересовался молодой человек и затащил меня за ширму, для меня же за раздражающую занавеску. Чувствую, не подружимся мы с этим пареньком, если он уже действует мне на пошатанные нервы. – Там купальник лежит, не переживай, мы же не насильники, - ядовитая ухмылка поставила меня в сомнение правдивости его слов. – Имитированную татуировку нужно нарисовать еще на правой руке, а в твоей одежде этого не полечится. Давай, надевай же, не стесняйся.

Дмитрий покатывался со смеху, однако в разговор не встревал. Фыркнув что-то вроде: «Отвернитесь», а «Извращенцы», подумав в голове, я нехотя стянула с себя «лохмотья» - до жути обидно звучит, переодеваясь в предоставленную «одежду». Ну, как одежду – черный слитный купальник с открытой спиной, большим вырезом на груди, на талии располагался двойной ремень – ярко-зеленый и апельсинового оттенка. Слава богу, хоть что-то прикрывает в нижней части тела – вместо открытых трусов мне представился шанс надеть пышную юбку, больше напоминающую оторванную ткань от кукольного платьишка. Выползаю, нарядившись, на их обозрение.

- Ничего. Не. Говорите, - ненавистно шепчу я, проходя к дивану, следуя указаниям Леши. Обращаю свой взгляд к Дмитрию, который, подготовленный к процессу, со счастливой улыбкой шествует ко мне в одних кожаных брюках. Взгляд на подозрительно долгое время остановился на его татуированном теле. От впадины на животе до левого плеча следовали какие-то иероглифы, в которых было кое-что скрыто интересное – если приглядеться, помимо непонятных современному человеку символов, можно разглядеть искаженное человеческое лицо. Насколько талантливы люди, раз могут из простых иероглифов придумать такую оригинальную вещь.

- Что, нравится? – Дмитрий «вытер мою слюну» своим неожиданным вопросом. Я, встрепенувшись, перевела взгляд на рядом сидящего учителя, поджала губы. Уже рассмотреть нормально нельзя. – У меня еще есть. Показать? – хитрая такая усмешка.

- Ага, - восторженно подтвердил Леша, - на заднице.

- На ягодице, - переубедил его Дмитрий, упрямо простонав. Лучше промолчать, с каким лицом я наблюдала за их разговором, который довольно-таки неожиданно окрасил мои щеки в бледный оттенок. И, самое пугающее из этого всего действия - я загорелась желанием увидеть эту татуировку! Фу, Крылова, фу такой быть, маленькая неумелая извращенка. Оправдывая глупость своих мыслей, я не заметила, как стала безостановочно хлестать себя по щекам.

- Крылова, у тебя с головой всё в порядке? – демонстрировал свою усталость к такой персоне вроде меня Дмитрий. Я не виновата, повторюсь, что окружена обаятельными молодыми людьми, которые ведут себя не положено глупо для таких взрослых, в отличие от меня, конечно, по возрасту, мужчинам. – Повернись ко мне боком. Правым.

Я послушалась, при этом зажмурив глаза. Не хочу встречаться с ним взглядом, иначе подумаю снова об этом. Я же скрыла, о чем я подумала? Об этом не нужно возглашать на весь мир, и даже вспоминая о своих ушедших мыслях куда-то далеко, ближе к сердцу, я начинаю задыхаться от собственного осознания беспомощности. Почему сейчас, чувствуя легкое касание прохладного маркера к своей шее, вздрагиваю? Почему сейчас, чувствуя приближение его пальцев к своей коже, начинаю тонуть в собственном поту, выступающем из-подо лба, каплями падающего мне на открытый вырез груди. Почему сейчас, когда прошло столько времени и татуировка завершена, я сижу неподвижно, по-прежнему с зажмуренными глазами, как ребенок, и не хочу просыпаться из этой полудремы? Почему… почему… почему?

- Крылова, ты как себя чувствуешь? – меня заботливо гладят по руке. – Может, тебя домой отвезти?

- Как в раю побывала… - я блаженно протягиваю эти слова и не осознаю, что творю в данный момент. А зачем мне это осознавать? Ведь в раю люди не рассуждают, почему им хочется тонуть в приятной тяге, в этом блаженстве и легкости бытия. А эти прошедшие прикосновения к моей коже маркером, иногда теплыми пальцами, будто птичьим пером, вызывали во мне разные чувства и так же разную реакцию тела. Хотелось поддаться вперед и отдастся удовольствию, чувствуя эти «перья» не только на шее, плече и руке, где рисовалась татуировка, но и по всему телу, оставшемуся нетронутым учителем.

- Что? – пораженный моими словами, спрашивает Дмитрий. Я падаю к нему на колени, зараженная смехом ненормального человека, и наконец-то открываю глаза. Павленко, чертенок, улыбается, и, забирая частичку моего позитива, смеется в ответ. Леша принял позу опытного фотографа и нажал на большую мигающую синим огоньком кнопку.

- Отличный кадр! – Он смеется тоже. Кажется, весь мир смеялся с нами. – Давайте, еще, работаем, ребятки, работаем!

- В раю, значит… - Дмитрий загадочно хмыкнул и обнял меня, перед этим предоставив мне возможность находиться с ним вдвоем в сидячем положении. Мы оба уставились в камеру, и так получилось, что я была приподнята над диваном (будто в воздухе летаю, Господи), сразу же опущена на колени к учителю. Боже! Это запретное действие произвело на меня огромное впечатление. Жаль, сейчас я проснусь и пойму, что пора прекращать читать выдуманные истории перед сном, ну которые просто не могут превратиться в реальность. Но взамен этому… Дмитрий щекочет меня.