Танцевальная арена (СИ)

Ему было всего тридцать два. Его огромное чистое сердце никогда его не беспокоило, никогда не пропускало удары - может, разве что, во время свиданий. Он мечтал, как вырвет свою Розали из лап деспота-мужа, который бьет ее и видит в ней лишь предмет роскоши, а не человека. Он хотел сделать себе имя и состояние - и потому брался за любые дела и работал качественно, на совесть… За это его и убили. В тот же вечер, когда он получил свое последнее дело.

Уитлок ни секунды не сомневался, что сердце Маккарти остановили силой - эти ребята могут такое, что не каждому наркоману в глюках привидится.

- Белла Свон. Заявление о пропаже сожителя и все связанное. Твоя задача - сделать так, чтобы это дело как можно скорее повисло.

- Как мне объяснять свою низкую активность?

- Ты уже не мальчик, - равнодушно повела плечом блондинка. Из-за сколиоза правое плечо у нее было почти на дюйм выше левого, и этот жест разрыв только увеличивал. - Если умеешь стрелять людям в голову, значит, и врать научился. В конце концов, отговорка “у меня тысяча своих дел” еще работает.

Сделка была заключена, и Лана сдержала свое обещание - закрыла дверь с той стороны.

К спинке стула прилип длинный платиновый волос; Джаспер брезгливо, как мерзкого червя, снял его двумя пальцами и поднес зажигалку. Настежь открыл окно, изгоняя запах горьких трав. Жаль, нельзя так же избавиться от ночных кошмаров…

Из полицейского участка Лана Сильвер отправилась в больницу - проведать прикованного к постели друга. Они с мужем приезжали сюда примерно раз в месяц - не стоит забывать боевого товарища, пусть даже сам он вряд ли отличает их лица от десятков других лиц вокруг. Возможно, легче было бы просто перечислять деньги на счет больницы и не утруждать себя поездками. Но так было бы не по-человечески.

И - хоть Драконесса никогда не призналась бы себе в этом - она любила это место. Как тело подмастерья за годы жестоких тренировок стало почти нечувствительным к боли, так за годы работы окаменела ее душа. Здесь же, глядя в выцветшие глаза, которые несколько лет назад сияли жизнью, она снова чувствовала боль, пробивающую ледяной панцирь. Ждала ее и принимала почти с радостью.

Эли, должно быть, был бы счастлив превратить своих подчиненных в безвольных кукол, во всем покорных его воле. Но не мог позволить себе такой роскоши: в таком случае он остался бы без работы. Как можно сломить чужую волю, не имея собственной?.. Перед глазами у старика живым примером стояла Лана, проявившая себя как псионик - притом мощнейший - лишь после того, как вышла замуж и свела к минимуму контакты с деспотичным отцом. Нет, Каракурт не повторял своих ошибок.

Кроме того, ему было мало иметь просто псиоников: он хотел набрать команду магов. Заставлял их читать с утра до ночи, расширяя кругозор, поощрял занятия боевыми искусствами, способные гармонично усилить дух и тело… Да, скелет котерии, ее старую гвардию, составляли именно маги. Умные, исключительно образованные люди, знающие себе цену, умеющие отбросить мораль, если нужно.

Таких тяжело держать за горло, заставляя подчиняться, но… оставаясь людьми, они тянулись друг к другу, по-человечески желая душевного тепла; котерию всегда пронизывали тонкие нити любви, дружбы и верности. Grá, Dilseacht, agus Cairdeas, как на старинных кольцах.* Цепляли, конечно, не всех, и не каждого с каждым связывали - кто-то с кем-то не сблизился за годы работы, некоторых, ушедших почти сразу, не успели узнать как следует… но большинство увязло в невидимых глазу сетях. Эли не препятствовал. Просто порой накручивал эту паутину на кулак и резко дергал - так, что нити натягивались и лопались, вырывая из сердца куски кровавого мяса. Убить на задании могут каждого, от несчастных случаев никто не застрахован - с этим можно было примириться. Свыклись же Ирина и Таня с потерей любимой сестры… А мерзкий паук это делал еще и для демонстрации своей власти. В качестве наказания непокорным. Или просто - чужой потехи ради.

Как с Хави.

Сидя у его постели, Лана привычно вглядывалась в когда-то красивое, теперь лишенное мысли обмякшее лицо; паучьи пальцы рассеянно поглаживали безвольную руку. Она ни на что не надеялась: Лэнс не видел шансов на улучшение, ни раньше, ни сейчас. А он мастер.

Ее муж и старший сын - мастера. В любой момент их могут послать на смерть, стравить, как пауков в банке, чтобы вызвать улыбку на застывшем лице Маркуса Вольтури…

Свою ненависть к боссу и его покровителям Лана уже не ощущала. Просто жила с ней, как живут с протезами клапанов сердца, помня о перенесенной операции, но как будто не чувствуя в себе инородного тела.

Если за таким клапаном правильно ухаживать, легко избежать грозных осложнений.

Так же и Драконесса не давала себе расслабиться, сознательно создавая ледяную стену. Она не питала иллюзий на свой счет - и когда-то добровольно легла на операционный стол, чтобы раз и навсегда лишить себя возможности стать матерью. Нечего поддаваться соблазнам, не стоит дарить жизнь, чтобы потом ее искалечить. Меньше уродов закоптит небо. Меньше грехов будет на совести. И меньше ниточек в кулаке Эли.

Хочешь насмешить Бога - расскажи ему о своих планах, с горечью думала женщина. Появились же изголодавшиеся по любви больные дети, с благодарностью принимавшие то немногое, что Лэнс и Лана, сами никогда никем не любимые, могли им дать. Впрочем, в пересчете на материальный эквивалент… лечение, крыша над головой, возможность есть досыта и вести более или менее приличную жизнь - это, действительно, не так уж мало.

Тогда она еще могла себе лгать. Или, хм, добросовестно заблуждаться.

Когда Джеймс, еще не умея толком говорить, с какого-то лысого дьявола именно ей пытался рассказать о своей любви к подруге по несчастью - нашел, кому исповедаться, - а заодно и о том, что он думает по поводу окружающего мира, Драконесса подолгу слушала эти ужасающие своей безграмотностью монологи, не выказывая усталости или недовольства. Хотя уставала на самом деле чертовски… но, в конце концов, это ее работа - слушать и вычленять нужную информацию. Кроме того, общаться с умственно отсталыми ей ранее не приходилось, и чисто профессиональный интерес в данном случае был вполне оправдан.

Когда Виктория, напуганная первым залетом до полусмерти, - милосердие Сильверов не безгранично, а ну как не захотят кормить еще один рот? - умоляла не отправлять ее на аборт, Лана еще полагала, что ее это не касается. И разрешение оставить ребенка - не для дурочки малолетней, а для себя: без того руки в крови не то что по локоть - по плечи, не хватало только детоубийства. Мысль о том, что ей просто жаль хрупкую рыжую девчонку, была загнана в угол сознания поганой метлой.

А на створках клапана между тем росли тромбы, чтобы оторваться в самый неподходящий момент.

Первое же задание едва не стало для Лорана последним - среди альтернативно одаренных такое бывает. Можно, не рассчитав силы, истратить слишком много. Обычно на вскрытии в таких случаях выявляют нарушения мозгового кровообращения. За двадцать лет Лана до тошноты насмотрелась на эти инсульты; она, врач-реаниматолог высшей категории, мастер телесной проекции, знала, как одинаково бесполезны бывают дефибриллятор и сверхразум. И всю ночь просидела у постели сына, соединив две дефектные системы кровообращения в одну - почти идеальную. Темнело в глазах от напряжения и ненависти.

Отрыв тромбов. Тромбоэмболии. Инсульт.

Ближе к рассвету, почти теряя сознание, она впервые пожелала Эли гореть в аду.

Комментарий к Глава 17. Протез.

*5 футов 11 дюймов, то есть 180 см. Для своей болезни Лана еще сравнительно невысокого роста.

**”Любовь, верность и дружба”(гаэл.)

========== Глава 18. Шестой день. ==========

Известие о гибели офицера Маккарти настигло Розали Кинг около полудня, когда она, не до конца проснувшись, нежилась в постели. Позвонил Уитлок, сослуживец Эмметта.