Никогда-никогда (др. перевод) (ЛП)

Она кивает головой и разворачивает расписание.

- Умная мысль, - произносит она, проглядев его. Она снова смотрит на меня со злой улыбкой. - Думаю, что ты получил их от своей любовницы-консультанта?

Ее слова заставляют меня вздрогнуть, хотя я не должен чувствовать угрызения совести за то, что случилось позавчера.

- Экс-любовница-консультант, - уточняю с усмешкой.

Она смеется, и ее смех - знак солидарности.

То, как мы облажались, какова наша ситуация, и как заблуждались, как открылась новая информация о наших отношениях, и то, что мы можем смеяться над этим, доказывает, что мы, по крайней мере, видим долю абсурда во всем этом.

И как только я отхожу от нее, я ужасно хочу, чтобы Брайан Финли подавился ее смехом.

Первые три урока были как будто на иностранном языке. Ни один из них и ничего из того, что на них обсуждали, мне не показалось знакомым. Я чувствовал себя самозванцем.

Но в тот момент, когда я вошел на четвертый урок и занял место рядом с Чарли, мое настроение изменилось. Она знакома. Моя единственная знакомая вещь в мире противоречий и путаницы.

Мы украдкой переглянулись несколько раз, но на уроке не разговаривали. Даже сейчас, когда мы вместе заходим в столовую, мы не разговариваем. Я смотрю на наш стол и все, кто был вчера, уже сидят там, оставив для нас два пустых места.

Я киваю головой в сторону очереди за обедом.

- Давай сначала возьмём себе поесть.

Она быстро смотрит на меня перед тем, как оглянуться на стол.

- Я не очень голодная, - заявляет она. - Я просто подожду тебя за столом.

Она направляется в сторону нашей группы, а я встаю в очередь.

Набираю поднос, беру «Пепси», подхожу к столу и сажусь. Чарли смотрит в свой телефон, выпав из общего разговора.

Парень справа от меня, Эндрю, кажется, толкает меня локтем.

- Сайлас, - просит он, тыча меня несколько раз. - Скажи ему, как сильно я напился в понедельник.

Я смотрю на парня, сидящего напротив нас. Он закатывает глаза и ставит содовую перед нам, хлопнув ею об стол.

- Давай, Эндрю. Думаешь, я настолько глуп, чтобы поверить, что твой лучший друг не стал бы врать ради тебя?

Лучший друг.

Эндрю - мой лучший друг, но я даже не знал его имени тридцать секунд назад.

Мое внимание перемещается от них двоих на еду передо мной. Я открываю содовую и делаю глоток, тут Чарли обнимает свой живот. В столовой шумно, но я все равно слышу гул в ее животе. Она проголодалась.

Если она голодная, почему не ест?

- Чарли? - я наклоняюсь ближе к ней. - Почему ты не ешь?

Она отвечает на мой вопрос пожав плечами. Я понижаю голос ещё больше.

- У тебя есть деньги?

Ее глаза поднимаются на меня так быстро, как если бы я открыл ее огромную тайну всей комнате. Она сглатывает, а потом отворачивается, смутившись.

- Нет, - отзывается она тихо. - Я отдала последние несколько долларов Джанет утром. Я буду в порядке когда вернусь домой.

Я ставлю свой бокал на стол и подталкиваю поднос к ней.

- Вот. Я пойду принесу еще один.

Я встаю и возвращаюсь в очередь, чтобы набрать еще один поднос. Когда я возвращаюсь к столу, она съела несколько кусочков. Она не говорит мне спасибо, и я чувствую облегчение. Убеждаюсь, что она не принимает пищу за одолжение, за которое я хочу, чтобы меня благодарили. Это то, что я надеюсь, она ожидает от меня.

- Как ты попадешь домой сегодня? - спрашиваю я ее, как только мы заканчиваем есть.

- Чувак, ты не можешь снова пропустить тренировку, - стреляет Эндрю в мою сторону. - Тренер не позволит тебе играть завтра вечером, если ты это сделаешь.

Я провожу ладонью вниз по лицу, а затем засовываю руку в карман и достаю свои ключи.

- Вот, - говорю ей, перекладывая их в ее руку. - Поезжай с сестрой домой после школы. Забери меня, когда тренировка закончится.

Она пытается отдать мне ключи обратно, но я их не беру.

- Возьми их, - прошу ее. - Тебе сегодня может понадобиться машина, а мне она не нужна.

Эндрю нас прерывает.

- Ты позволяешь ей водить свою машину? Ты что, шутишь? Ты даже не разрешил мне сесть за проклятый руль!

Я смотрю на Эндрю и пожимаю плечами.

- Ты не тот, в кого я влюблен.

Чарли выплевывает «Пепси» со взрывом хохота. Я смотрю на нее, и у нее огромная улыбка. Она так освещает ее лицо, что ее карие глаза кажутся менее темными.

Я не помню ничего о ней, но готов поспорить, улыбка была моей любимой частью в ней.

Этот день был изнурительным. Такое ощущение, что я был на сцене в течение нескольких часов, выступая без сценария. Единственное, что привлекает меня сейчас это либо быть в своей постели, либо быть с Чарли. Или, может быть их сочетание.

Впрочем, у Чарли и меня по-прежнему есть цель, и она в том, чтобы выяснить, что, черт возьми, случилось с нами вчера. Несмотря на то, что ни один из нас не хотел заморачиваться со школой сегодня, мы знали, что школа могла бы привести к ответу. Из-за того, что все это произошло вчера в середине учебного дня, ответ может быть каким-то образом с ней связан.

Футбольная тренировка может пригодиться. Я буду рядом с людьми, с которыми не проводил много времени в эти двадцать четыре часа.

Может узнаю что-то о себе или о Чарли, чего раньше не знал. Что-то, что могло бы пролить свет на нашу ситуацию.

Я с облегчением понимаю, что на всех шкафчиках написаны имена, так что без труда нахожу свою форму. Единственная трудность - это выяснить, как ее надеть. Я борюсь со штанами, при этом пытаясь выглядеть так, будто знаю, что делаю. Раздевалка медленно пустеет, все ребята выходят на поле, оставив меня одного.

Когда я решаю, что собрался и хватаю свою игровую майку с верхней полки шкафчика, чтобы натянуть через голову.

Мой взгляд останавливается на коробке, расположенной в задней части верхней полки моего шкафчика. Я тяну ее к себе и занимаю место на скамейке запасных. Это красная коробочка, гораздо больше, чем те, что предназначены только для украшений.

Я поднимаю крышку и вижу несколько фотографий на самом верху.

На фотографиях нет никаких людей. Похоже, это какие-то места. Я перелистываю их и перехожу к картинке с качелями. Идет дождь, и под ними образовалась лужа. Я переворачиваю снимок, на обороте написано: «Наш первый поцелуй».

Следующий снимок - это задние сиденья, но вид с приборной панели сверху. Я переворачиваю его. «Наш первый спор».

Третье изображение, то, что выглядит как церковь, но это только фото двери. Там мы и встретились.

Я пролистываю все фотографии, пока наконец не нахожу письмо, сложенное на дне коробки. Беру его в руки и оно разворачивается. Это короткое письмо моим почерком, обращенное к Чарли. Я начинаю читать его, но гудит мой телефон, поэтому я протягиваю руку и открываю сообщение.

Чарли: «Во сколько закончится твоя тренировка?»

Я: «Не уверен. Я нашел коробку с кое-чем в раздевалке. Не знаю, поможет ли это, но в ней есть письмо».

Чарли: «Что там написано?»

- Сайлас! - зовет меня кто-то позади.

Я оборачиваюсь и роняю обе фотографии из рук.

Человек стоит у двери с сердитым выражением на лице.

- Быстро на поле!

Киваю, и он уходит в другой конец зала. Укладываю фотографии обратно в коробку и ставлю обратно в свой шкафчик. Делаю глубокий, успокаивающий вдох и иду тренироваться на поле.

Две линии формируются на поле, обе полосы из парней склонились вперед и уставились на парня перед ними. Для меня это все новое, поэтому я бегу в сторону пустого места и копирую то, что делают другие игроки.

- Ради всего святого, Нэш! Почему ты не надел наплечники? - кричит кто-то.

Наплечники. Дерьмо.

Выхожу из линии и бегу обратно в раздевалку. Это будет самый длинный час в моей жизни.

Как странно, что я не могу вспомнить правила футбола. Хотя это не должно быть сложным. Просто побегать взад-вперед несколько раз и вся тренировка.

Нахожу наплечники за рядом шкафчиков. К счастью, они легко надеваются. Я кидаюсь обратно на поле и все разбегаются, бегают, как муравьи. Не могу решиться идти на поле. Когда свистит свисток, кто-то пихает меня в спину.