Ничья (СИ)

— Ты же понимаешь, что мне плевать?

— Нет, не плевать, если ты хочешь остаться.

— Еб твою мать! — Роуз прижимает телефон к уху и злобно скрипит зубами, тяжело дыша. — Немедленно приезжай и забери эту ошибку природы нахер отсюда! Не желаю ее видеть здесь! Вообще не желаю видеть!

— Ошибка природы тут только ты, — преспокойно отзывается Елена, блеснув короткой улыбкой, — волосы из ржавой соломы, автозагар давно пора сменить, а то от кожи ничего не останется, я молчу про волосы и ботексовые губы. От природы в тебе ничего не осталось, она, наверное, уже плачет-заливается.

— Странно, — улыбка касается губ Деймона, — вроде бы слова мои, а говорю их не я. Ладно, слушай, мелкая, оставь ее, пожалуйста, в покое, а то она покончит с собой раньше, чем это сделаю я. Не лишай меня последней радости. Я скоро буду.

— Ждем.

— Соболезную Вашей утрате, мистер Сальваторе, — шериф нервно теребит в руках потрепанный блокнот, чем страшно бесит Деймона, но он сдерживается, глядя на нереально белое, даже синее, тело брата. Он узнал его сразу, по шраму на запястье, который был очень хорошо виден, в то время как от лица не осталось практически ничего. Ему становится тошно смотреть на покореженное тело Энзо, и он, кивнув полицейским, отходит к окну, убрав руки в карманы.

— Ага.

— Может, Вам принести воды?

— Я в порядке! — гаркает он, сверкнув глазами, и тяжело выдыхает. — Простите, это все нервы, сами понимаете.

— Мне правда очень жаль. Я слышала, что Энзо был хорошим человеком…

— Интересно, откуда такая информация… — усмехается Сальваторе едва слышно и качает головой, — но не важно. Вам удалось что-нибудь выяснить? Если вы, конечно, пытались что-нибудь делать, в чем я, если честно, сомневаюсь.

— Вы… — женщина бледнеет, и он закатывает глаза.

— Шучу. Моя агрессия и сарказм — это способ самозащиты. Не каждый день, знаете ли, теряешь близкого родственника. Особенно похожего на меня до такой степени, что становится страшно и дико. Это ведь мог быть я.

— Мистер Сальваторе…

— Простите, что пугаю. Пытаюсь не раскисать, чтобы не пойти убивать всех подозреваемых. Но когда я задавал вопрос о том, есть ли информация, я не шутил. Вы что-нибудь узнали? Какие-то видеозаписи? Слова очевидцев? Предположения, догадки? Я не большой фанат детективов, так что сами выбирайте нужные слова и расскажите мне все, что знаете.

— К сожалению, информации не густо…

— Не густо — это уже хоть что-то. И я готов выслушать даже это. Если же ничего на самом деле нет, то, кажется, у Вас будут проблемы. Потому что прошло уже несколько дней с момента взрыва, и Вы не могли ничего не найти, разве что в том случае, если совсем не искали, — шериф сглатывает, и Деймон наклоняет голову набок, сладко улыбнувшись. — Ну так что? Порадуйте меня.

— Дело в том, что мы только знаем о явно запланированном выстреле с небольшого расстояния. Дело темное, наше начальство сходит с ума от нехватки улик, и…

— Послушайте,… Лиз, — он пристально смотрит ей в глаза, — мне абсолютно плевать, что думает ваше начальство. Мне нужны факты. Если их нет, я пойду, потому что у меня есть свои дела. Если Вам есть, что мне рассказать, я готов выслушать. Ну так что?

— Я…

— Ясно. Спасибо за информацию, которую Вы мне не дали, — развернувшись, он покидает комнату и, громко хлопнув входной дверью, замирает на пару секунд на крыльце. Потом поднимает глаза и, увидев машину Рика, садится в нее, пренебрежительно посмотрев на друга.

— Совсем дерьмо, потому что нет новостей, или новости хреновые?

— Все прошло хреново, Рик, — Деймон закатывает глаза и кивает, чтобы тот поехал. — Роуз дома скандалит, увидев Елену, та бесит ее, потому что ей по кайфу, у меня умер брат, а я не знаю, кто его убил. Короче, жизнь, как всегда, в шоколаде.

— Зато наконец-то начался экшн, которого тебе так не хватало. Вон у тебя и разъяренная жена, и ребенок на руках, и смерть брата. Развлечений хоть отбавляй.

— Иногда я ненавижу тебя за твой оптимизм.

— Всем привет! — Деймон пинком раскрывает дверь и проходит в гостиную, оглядываясь по сторонам. — Я очень надеюсь, что вы не поубивали друг друга, потому что мне хватит трупов на сегодня. Да вообще на ближайшее время. Елена? — он останавливается и с трудом сдерживает ярость, когда видит, как девушка сидит на диване, положив ноги на его любимый стол из красного дерева, и поглощает его любимые чипсы.

— Есть новости об Энзо?

— Увы, нет.

— Я не удивлена. В полиции работают только остолопы, которым даже спасение котенка с дерева нельзя поручить. Криворукие и кривомозгие, одним словом мудаки особого уровня и в форме.

— Я порой охереваю с того, что ты говоришь моими словами. Это пугает.

— А мне кажется, что тебе нравится, — она равнодушно пожимает плечами, — по крайней мере я вижу твои глаза, и ты явно ловишь кайф. Хорошо, что хоть не возбуждаешься, а то это было бы проблемой.

— Так вы еще не трахнулись? — в дверях появляется Роуз и, скрестив руки на груди, прислоняется к дверному косяку. — Странно, он обычно не держится в компании девушки больше получаса. Желание вставить так велико, что мозг отключается, и у него работает только член.

— Зато как работает, — усмехается он, облизав губы. — И, кстати, все это говорит мне сука, которая всю свою жизнь думала исключительно вагиной. Не пытайся казаться ангелом, Роуз, ты настолько же сильно прогнила, как и я. Ты ничем не лучше меня.

— Может, мне выйти? — вклинивается Елена, выгнув бровь. — Я не большой фанат порнухи, так что, если вы надумаете трахаться, предупредите хотя бы за несколько минут, чтобы я успела уйти куда-нибудь. Ведь вы, я так поняла, женаты?

— Такие выводы ты сделала по обручальным кольцам? — язвит Роуз.

— Нет. По ненависти в глазах. Такая ненависть бывает только у супругов, которые устали от семейной жизни, но по привычке не могут развестись. Как я понимаю, это именно ваша ситуация.

— Не твое дело.

— Спасибо.

— Вопрос на миллион, — обрывает ее Деймон, — ты съела все, что есть в доме, или что-то осталось?

— Давай, — она протягивает руку, и он непонимающе выгибает бровь.

— Что?

— Миллион.

— С хера ли?

— Ну ты сказал — вопрос на миллион. Давай миллион, и я отвечу на вопрос.

— Очень смешно.

— Да нет, баян уже. Но, возвращаясь к вопросу, да, я съела практически все. Не знаю почему, но я была очень голодная. Да и сейчас не отказалась бы перекусить. Может, мне что-нибудь приготовить? Только продуктов практически не осталось.

— Как в тебя вообще помещается? Ты жрешь и не толстеешь.

— Але, гараж! — Деймон морщится, когда Роуз щелкает пальцами перед его лицом. — Убери ее нахер, я сказала! Твоя малолетняя телка не будет тут жить, это понятно?! Мне срать, чем вы с ней занимаетесь, но находиться она тут не будет. Привел ее трахаться — так трахни, и пусть катится.

— Елена не телка, — голос Сальваторе становится неожиданном холодным, и женщина испуганно сглатывает, отступив, — она приемная дочь моего погибшего брата. И она будет находиться здесь столько, сколько я захочу.

— Вообще-то, — встревает Елена, — столько, сколько захочу я.

— Вообще-то нет, — он поворачивается к ней и, сделав несколько шагов, замирает в полуметре, нависая над ней, — может, ты что-то не поняла, Елена, но теперь ты фактически моя собственность. Ты принадлежала Энзо, потому что он купил тебя, когда ты была ребенком, но после его смерти все имущество, которое уцелело, перешло ко мне. В том числе ты, так что ты — моя. Смирись.

— Не будь таким уверенным.

— Я знаю, о чем говорю.

Елена щурится, недовольно глядя ему в глаза, и складывает руки на груди. В ее глазах горит вызов, смешанный с презрением, и Деймон узнает в этом себя. Если бы он был моложе и противоположного пола, он был бы точной копией Елены. Точнее она его точная копия. Наклонив голову набок, он изучает ее лицо и усмехается, когда она слишком уж знакомо поджимает губы.