Песочный принц в каменном городе (СИ)

Раньше я благодарила судьбу, что могу заснуть при любых обстоятельствах, даже если постель с инеем, за стеной отплясывают молдаване, а на подушке нож. Теперь же, сколько ни пыталась, глаза открывались и упирались в потолок, а голова раскалывалась от мыслей.

Признания Артема в адрес той девочки нелепы, как сама девочка. Два одессита, у них явное преимущество, но они опустили руки. С ней он изменился не в лучшую сторону. Веселый, уверенный в себе, несколько высокомерный — со мной, раньше; спокойный, подавленный, осунувшийся — с ней. Надеюсь, хотя бы его мать довольна выбором.

Стоило вспомнить, как ее голос отозвался в моем телефоне.

— Артем у тебя?

И это без приветствий, и в два часа ночи. Откуда ему здесь взяться, если она сделала все, чтобы мы расстались.

— Его, правда, нет?

— У меня его нет.

— А где он?

У него новая жизнь, новая девушка — пусть там и ищет. О том, что мы сегодня виделись, предпочла умолчать — не хотелось в очередной раз выслушивать ругань торговок с Привоза.

— Он уходит по вечерам, говорит, что к тебе… Вы помирились…

— Он врет.

Я отключила мобильный и наконец-то уснула.

Отпускаю. Живи своей жизнью. Точка. Запятая, как оказалось на следующий день.

Я возвращалась с моря, было поздно — взяла такси. По моей просьбе водитель просветил фарами путь к дому, я помахала благодарно рукой и почти зашла в подъезд, когда кто-то сильно обхватил сзади за шею. Мужская рука — все, что видела. Попыталась перевести дыхание — шею сжали сильнее, головой пошевелить не могла, обернуться не могла. Сначала подумала, что Артем, но человек, стоявший сзади, был меньше его ростом, и мой мальчик не стал бы причинять боль. А мне стало больно. Хотела крикнуть, но в шею уткнулось что-то острое. Нож.

Я разозлилась. Не знала, как реагировать, кого звать на помощь, как освободиться, и в игру вступила агрессия.

— Отпусти!

— Тише, — шипение в ухо, — тише, мне терять нечего.

А мне? Если бы Матвея так вовремя не назначили заместителем генерального, и если бы он не отстоял меня на работе, мы бы с этим воришкой были духовными близнецами.

Я знаю, что такое быть на грани, знаю, как оглушает свобода, когда грани стираются.

— Чего тебе? — выдавила сипло.

— Все, что мне надо, у тебя в руках.

Я быстро прокрутила: телефон. Так мало? Я думала, если решаешься на такое, берешь все. Однажды меня уже грабили и не подавились последней двадцаткой и конфетами «коровка».

— Отпусти: я не могу дышать.

Он усомнился, но ослабил хватку, обернуться не позволил.

— Не закричишь?

— Нет.

— Обещаешь?

— Обещаю. Отпусти.

Он развернул меня к себе. Пустые глаза, обычное лицо — никогда не узнаешь в толпе.

— Мобильный, — прошипел, играя перед глазами ножичком.

Острым.

Когда отдала мобильный, сверкнул улыбкой и убежал. Нужно было бежать и мне, но я не могла двинуться с места. Смотрела ему в след и вдруг поодаль, в тени деревьев, заметила маленькую худенькую девочку с неухоженными волосами. Та самая пассия Артема, которую он восхвалял у меня на кухне.

Прекрасный выбор. Мои поздравления. А, может, и Артем с ней рядом? Может, прячется за углом? Так или нет — неважно, он дал ей мой адрес.

В связи с событиями, заснула только под утро. И целый день дома. На улицу выходить не хотелось. Мне казалось, там все еще стоит маленькая худенькая девочка, и за углом, что вполне вероятно, Артем.

Интересно, всем везет провести отпуск столь насыщенно? Придя к выводу, что отдых — зло, и я слишком долго шла к своей цели, чтобы сейчас прикрывать лень страхом, решила завтра же выйти на работу. А тот, кто предал…

Не мне судить, и я не безгрешна.

Моя карьера началась с предательства. И чем больше я предавала, тем быстрее продвигалась вверх. Правда, это была не единственная плата за мечты.

Глава № 2

Я приехала в Одессу, рассчитывая на свое обаяние и красный диплом. Впрочем, то ли обаяние подкачало, то ли диплом, но вместо предполагаемой карьеры менеджера, я оказалось в обычном продуктовом магазине за прилавком. Времена тогда такие были, устроиться тяжело, а чужому, да еще в курортном городе, да еще на приличную должность… Можно сказать, мне и так повезло.

Напротив нашего магазинчика обосновалась беляшная. Именно там поглощали испорченные продукты незнакомые граждане.

Впрочем, что мне до этого, если у них были деньги и они хотели потратиться, а мне приходилось, согнувшись в три погибели, полоскать в ванной будущий фарш для беляшей?

Беляши с тех пор не ем, а тогда хотела, но не было денег. Это было страшное для меня время, нищее, загадка, как удавалось оставаться пухлой?

Впрочем, мне удавалось с легкостью довольно много. Жила я почти у моря — метров двести — не расстояние, но плавать не умела, загорать не любила, воды боялась — так что на пляж приходила к закату, считая, что сумерки делают меня значительно краше, способствуют романтизму и все такое. Брала с собой томик стихов Пушкина, — почему-то он уехал из Луганска вместе со мной, — и усердно делала вид, что читаю, надеясь, что на кого-то это произведет неизгладимое впечатление, и он решит познакомиться. Скажу откровенно, мечтала встретить свою судьбу с квартирой, машиной, огромным и непустым бумажником. Ведь говорят, что противоположности притягиваются. Почему не ко мне? У меня как раз не было ни первого, ни второго, ни третьего. Кошелька совсем не было — мелочь, что водилась, прекрасно чувствовала себя в кармане. Итак, я — идеальная кандидатура для принца.

Но в Одессе я жила уже три месяца, у моря прохаживалась месяц, а результатов не было. Успокаивала себя тем, что мой принц еще не вернулся из длительной командировки, или не родился: мне доставались ребята года на три-четыре моложе. Если он появился на свет вот сейчас, сию минуту, то при самом оптимистичном раскладе, мыть колбасу мне еще как минимум лет восемнадцать.

Решив что-то предпринять и немедленно, записалась на курсы английского. Опять повезло — очень дешево, правда, и очень далеко и из всего сказанного добрым канадским преподавателем я понимала только слово через три, но это мелочи жизни. Нужны связи. Не все же с беляшником общаться.

Одесса — курортный город и вполне мог появиться многообещающий и щедрый иностранец. Иногда я присматривалась к канадцу — может, его осчастливить? Чтобы мы могли лучше друг друга понимать, стала усерднее учить слова. То ли он догадался, то ли я просто ему не понравилась, но внимания уделял меньше, чем остальным.

Примерно через неделю канадского игнора, решила наконец-то познакомиться с одногруппниками. Случай подходящий — они курили при входе в офис.

— Зажигалка есть?

— А сигареты у тебя есть?

Я кивнула. Мою пачку разделили по-братски, но зажигалку дали. Дорого обошелся огонек.

Канадец вышел, осудительно посмотрел на нас и молча вернулся в офис. Так как все тоже молчали и просто упивались дымом, взяла инициативу на себя.

— Не опаздываем?

— Мы пришли вовремя, — отозвался один из парней, — и он нас видел.

— Но мы же не зашли, — я деловито посмотрела на часы.

— Ну, так зайди.

Ничего не скажешь, дружелюбно. Кто-то даже хихикнул. Потом все отвернулись к довольно симпатичной худой блондинке, образовав перед моим взором стену из спин. Я решала: зайти и бросить попытки сблизиться с коллективом или из этой затеи еще может что-то получиться? Будто услышав мои мысли, толпа развернулась.

— Сигареты остались?

О, разговор клеится. Я уже не пустое место. Я — снабженец. Я — значимая для них фигура. Чтобы оправдать оказанное доверие, пришлось достать вторую пачку.

— Так не хочется идти, — пожаловалась блондинка.

Почему симпатичным мордашкам столько внимания? К примеру, со мной можно поговорить на любую тему, а не выслушивать пустой треп. Могу даже несколько строк Пушкина процитировать, могу говорить о менеджменте и маркетинге, могу обсудить статьи из «Капитала» и «Максима».